— За мной?

— Угу.

— Но зачем? Для чего моровийскому KB… как его там, зачем ему я?

— КВЖ. Нет, КВЖ вы и в самом деле не нужны, вы нужны Национальному государству Моровия.

— Пожалуйста, поподробнее.

— Наш Великий Вождь Народов (для краткости мы называем его ВВН) провозгласил, что к 2000 году4 Моровия займет первое в мире место по производству программного обеспечения. В этом заключается великий план будущего страны. Сейчас мы строим завод мирового класса, где будет создаваться программное обеспечение. Кому-то надо этим руководить. Вот и все.

— Вы предлагаете мне работу?

— Можно и так сказать.

— Я просто потрясен.

— Весьма вероятно.

— Я действительно очень удивлен, — Томпкинс отхлебнул из банки и осторожно взглянул на собеседницу. — Расскажите, что конкретно вы предлагаете.

— О, у нас еще будет время это обсудить. Прямо на месте.

Мистер Томпкинс скептически усмехнулся.

— Прямо на месте? И вы думаете, что я прямо сейчас и отправлюсь с вами в Моровию обсуждать условия договора?

— Да.

— Ваше предложение не кажется мне особенно заманчивым. Включая и то, что вы рассказали о ваших методах поиска персонала. Кто знает, что вы со мной сделаете, если я вдруг решу отклонить ваше предложение?

— И правда, кто знает?

— Было бы непростительной глупостью поехать с вами… — он запнулся и забыл, что собирался говорить дальше. Язык с трудом ворочался во рту.

— Разумеется, непростительной, — согласилась она.

— Я… ох… — Томпкинс взглянул на банку, которую все еще держал в руке. — Послушайте, вы же не?…

— Ммм… — улыбнулась Лакса.

— Хррррррррррррррррр…

Мгновение спустя мистер Томпкинс обвис в кресле. Он был без сознания.

Мистер Томпкинс спал и видел сны. Сон был долгим, возможно даже, он спал несколько дней подряд. Сначала ему приснилось, что он идет куда-то с закрытыми глазами. Справа от него шел кто-то и поддерживал его под локоть, и он чувствовал с этой стороны чье-то тепло. Оттуда же шел едва заметный, но очень приятный запах. Запах, без сомнения, женский. Мистер Томпкинс ощущал в нем нотки розы и, пожалуй, имбиря. Ему так нравилось ощущать рядом этот запах и это тепло. С другой стороны явно шел другой человек, судя по всему мужчина, потому что слева мистер Томпкинс не ощущал ни тепла, ни уж тем более приятных запахов. Он подумал, что слева от него идет Моррис, охранник, дежуривший в тот день у входа в аудиторию. «Вот так, мистер Т., — шептал голос Морриса прямо ему в ухо. — Вот так, теперь сюда. Все будет хорошо, мистер Томпкинс, вы в надежных руках». Да, он был в надежных руках. Постепенно чувство полного покоя и довольства охватило его. Язык все еще тяжелым комом лежал во рту, и кисловатый привкус тоже пока не исчез, но мистера Томпкинса это ничуть не беспокоило. Ему все нравилось, настроение становилось все лучше и лучше. «Как будто я принял какой-то наркотик», — подумал он. «Наркотики!» — громко сказал мистер Томпкинс, но едва смог узнать звук собственного голоса. Как будто кто-то промямлил ему на ухо: «Ныррр».

— Да, дорогой, — тихо подтвердил знакомый женский голос, — ныррр. Но слабенький и совершенно безобидный.

Потом ему привиделось, что он идет куда-то, а прямо ему в лицо светит солнце. Потом они ехали. Потом опять куда-то шли. Наконец он улегся и остался лежать. Самое интересное, что все это время мистер Томпкинс чувствовал себя превосходно.

Таинственная мисс Хулигэн почти все это время была рядом с ним. Они куда-то ехали, ехали вместе, но это самое «куда-то» отнюдь не внушало ему доверия. «Боже», — подумалось ему, как будто все это происходит не с ним, как будто он всего лишь сторонний наблюдатель: Вебстер и Лакса сбежали вместе! Ну и что, все могло бы быть куда хуже. Она что-то говорила ему, но он не разбирал слов. Могло быть хуже. Он устроился около нее, и ее волшебный запах заполнил все вокруг.

Потом они оказались в самолете. Капитан вышел из кабины и поздоровался с ними, и этим капитаном была Лакса. Стюардесса предложила ему прохладительные напитки, и стюардессой снова была Лакса. Она придерживала стакан одной рукой, пока он пил. Потом Лакса снова стала капитаном и должна была уйти, ведь ей надо было вести самолет. Она разложила оба сидения, свое и Томпкинса, уложила его и подсунула под голову свой свитер. Свитер был пропитан все тем же восхитительным ароматом.

Теперь ему снился другой сон. Сначала мистер Томпкинс подумал, что это фильм. «Вот это хорошо», — подумалось ему. Посмотреть фильм — это замечательно, особенно когда долго летишь в самолете, а твой друг вынужден тебя оставить, потому что он управляет этим самолетом. Интересно, кто там в главной роли?

К огромному его удивлению, главную роль исполнял мистер Вебстер Томпкинс. Знакомое имя, подумал Вебстер Томпкинс, и попытался припомнить, в каких фильмах он еще снимался. Кажется, парочку из них он уже видел. Конечно же, этот он уже когда-то смотрел: сразу после субтитров началась знакомая сцена. Действие происходило в большом зале для семинаров. Выступал очень уверенный молодой человек. Роль молодого человека исполнял Эдгар Кэлбфасс.

— Мы будем разбирать диаграммы Ганнта, — говорил Кэлбфасс. — ПЕРТ-диаграммы, отчеты о состоянии дел в компании, взаимодействия с отделом по работе с персоналом, проведение еженедельных собраний, эффективное использование электронной почты, отчеты о затраченном времени, отчеты о темпах работы над проектом, отчеты о поэтапном выполнении проекта, и наконец — самое интересное — мы будем обсуждать программу по поддержанию качества продукции. У вас, кажется, есть вопрос?

Мистер Томпкинс поднялся со своего места в последнем ряду.

— Да. Меня зовут Томпкинс. Я хотел бы узнать: это что, все? Вы зачитали нам весь план семинара?

— Разумеется, — уверенно ответил Кэлбфасс.

— Весь план семинара по руководству проектами?

— Ну да. Хм, а вам кажется, что я что-то упустил из вида?

— Ничего особенного. Вы просто упустили из вида людей.

— Людей?

— Людей. Проекты делают как раз они.

— О, конечно.

— Вот я и подумал: может быть, вы включили этот вопрос в план своего семинара?

— А что именно?

— К примеру, вопрос приема на работу. Прием на работу — самая важная из обязанностей руководителя.

— Быть может, быть может, — согласился Кэлбфасс, — но мы ведь не считаем, что вы не должны этим заниматься. Мы не говорим, что это неважно. И мы не говорим…

— Похоже, что вы вообще не собираетесь говорить об этом.

Кэлбфасс погрузился в свои заметки.

— Ээээ… по правде говоря, нет. Видите ли, прием на работу — это один из тонких моментов. Этому очень сложно научить.

— Конечно, сложно. И совершенно необходимо. Мне показалось, что вы не включили в свой план вопрос о том, как правильно определять, какому человеку какую работу поручать.

— Нет. Разумеется, это очень важно, но тем не менее…

— Тем не менее вы оставили это без внимания.

— Хм.

— О мотивации вы тоже ничего не собирались рассказывать.

— Нет, это еще один вопрос, который трудно обсуждать.

— И о создании сплоченной команды.

— Ну конечно же, я буду говорить о том, как это важно. Что каждый должен помнить, что он… ну, мы будем говорить и о женщинах, разумеется… что он и она… что все должны чувствовать себя одной командой. Да, мы все здесь одна команда. И я обязательно подчеркну, что все мы должны…

— Да, да. А вы расскажете нам о том, как построить команду, как сплотить ее, как не дать ей распасться в трудной ситуации, как помогать людям работать вместе, одной слаженной командой?

— Нет, мой курс рассчитан на изучение науки управления.

— И вы собираетесь учить нас науке управления, не касаясь вопросов взаимодействия с людьми, способности человека выполнять определенную работу, мотивации и создания команды? Вы хотите учить нас, не затрагивая самых важных вопросов управления?