Перед окончанием школы Андрей вместе с мамой ездил к тетке на юг Беларуси. Он уже толком не помнил, чем был вызван их визит – то ли родился кто-то, то ли женился. Но сама поездка ему запомнилась. Во-первых, они поехали вдвоем с мамой. Братья как-то откосили от родственного визита, предвкушая радость свободы от маминого контроля, и Андрей не стесняясь сидел с книжкой рядом с мамой на узком сидении плацкартного вагона, прижавшись к теплому боку и поджав колени. Во-вторых, Беларусь впечатлила его аккуратностью, уютом, отзывчивостью жителей. И, в-третьих, Андрей тогда впервые влюбился.

Пареньку удалось вырваться из цепких объятий многочисленных тетушек и отправиться на прогулку по Пинску. Он погулял по местному парку, завернул во Францисканский костел, в маленькой кафешке со странным названием «Ласунак» полакомился сладостями по смешной цене. Прихватив пару пирожных и для мамы, он вышел на набережную. Река Пина неспешно катила мутные воды, огибая старую ржавую баржу, умершую у противоположного берега. Мимо проплыли плечистые парни на байдарках. А потом ноги сами понесли Андрея к большому прогулочному катеру.

– Давай, пацан, запрыгивай, – предложил мужчина, отвязывающий трос от каменного выступа.

– Билета нет, – замялся Андрей.

– Пирожным угостишь?

И вскоре Андрей уже стоял у бортика, зажмурившись от удовольствия. Солнце светило ему в лицо, вода пенилась у белоснежных бортов, и жизнь казалась восхитительно прекрасной. Он облазил весь катер, напросился в капитанскую рубку и даже подержал штурвал, познакомился с матросами, которые были рады похвалиться умениями перед восторженным пареньком и научили его вязать хитрые морские узлы. Когда катер огибал последнюю заводь, поворачивая назад, мальчик стоял у бортика, воображая себя пиратом, морским волком, изучающим таинственную бухту на предмет затонувших кораблей. И вдруг в нескольких метрах от катера вынырнула девочка, по виду на пару лет младше Андрея. Длинные волосы расплывались невиданным цветком, сильные руки уверенно и быстро рассекали воду. Девочка снова нырнула и потом с удовольствием отфыркалась. Андрей услышал тихий довольный смех. «Русалка!» – осенило его. Он едва не вывалился за борт и хотел позвать незнакомку, но не решился. Зато она повернулась к катеру и, заметив мальчика, улыбнулась и помахала ему рукой. Андрей тоже махнул ей, несмело улыбаясь. Русалка поплыла к берегу, от которого катер удалялся все дальше, и Андрей увидел, как девушка выходит из воды. Он не успел расстроиться, что у русалки нет хвоста – девушка была полностью обнажена. Она вытянулась на большом плоском камне, закинув руки за голову, и Андрей не сходил с места, пока заводь не исчезла из вида.

Он никому не рассказал о необычной встрече, даже маме. Но когда вернулся домой, нарисовал портрет незнакомки. Цветными карандашами он изобразил большие серо-голубые глаза девушки, изгиб пухлых губ, разметавшиеся русые волосы. Замирая от волнения, он выводил на бумаге полукружия маленьких грудок со сжавшимися от прохладной воды розовыми сосками. Когда Андрей переезжал из отчего дома в отдельную квартиру, он нашел детский рисунок и не смог его выбросить. Глупо улыбаясь, он тогда вложил портрет русалки в папку с документами и забрал с собой.

И вот теперь та самая, он почти готов поклясться, незнакомка сидит в кабинете его клиента, как у себя дома. Наметанным взглядом Андрей охватил и легкую растрепанность волос, и сонную припухлость глаз. На щеке у девушки до сих пор виднелся след от подушки, а на ногах красовались розовые тапочки. Очевидно, она здесь ночевала. Андрея обожгло волной ревности.

– Валя, познакомься, Андрей Синицын – детектив, – представил его Павел, указывая гостю на кресло, – я тебе о нем рассказывал. Андрей, это Валя. Она вызвалась помочь в нашем деле.

Девушка протянула Андрею руку, с интересом разглядывая посетителя, и он пожал маленькую ладонь, постепенно успокаиваясь.

– Так вы из милиции? – спросил детектив.

– Нет, – Валя внимательно изучала мужчину. – Ваше лицо мне будто бы знакомо, – заметила она.

– Я посредственный тип, меня часто с кем—то путают, – улыбнулся Андрей.

Девушка с сомнением посмотрела на него. Вряд ли такого забудешь. Высокий, плечистый. Темные волосы коротко подстрижены, но над самым лбом все равно виден вихор. Черты лица грубоваты, нос слегка скошен в сторону. Внимательные умные глаза и мальчишеская улыбка – подкупающее сочетание.

– Чем же вы можете помочь? – уточнил Андрей, чувствуя себя неловко под пристальным взглядом. «А вдруг это та самая девочка? Вдруг она меня тоже запомнила?» – встрепенулся он. «Ага, и нарисовала», – услужливо добавил внутренний голос.

– Я попробую устроиться на работу в фирму, где работала Люба. Ее убил кто-то из ее окружения.

– Откуда такая уверенность? Милиция неоднократно опрашивала всех ее коллег. Главное – нет мотива. А без мотива – нет преступления, – Андрей уселся в массивное кожаное кресло и вытянул длинные ноги, исподволь рассматривая девушку. Глаза те, кругленький носик, а вот был ли у русалки такой редкий серебристый оттенок волос, заплетенных сейчас в косу, – трудно сказать, тогда волосы выглядели темнее от воды. Скорее всего, просто похожа, уговаривал он себя. Андрей заставил себя смотреть в точку между бровей Вали. Именно там, как пишут, находится третий глаз, и если туда смотреть, то это позволяет наладить ровные отношения с человеком, кроме того, если сосредоточенно пялиться в лоб, то глаза не будут спускаться ниже – на нежные губы, выпуклые холмики грудей, угадывающиеся под дурацкой синей байкой, стройные ноги, обтянутые вытертыми джинсами.

– А почему вы думаете, что ее убили именно конкуренты Павла? – с вызовом спросила девушка.

– Потому что это почерк профессионала. Помните кадр из «Крестного отца»? Голова лошади в постели… – Андрей встретил взгляд Павла и осекся. – К тому же непонятно, зачем красть ребенка, если все затевалось ради Любы. Смерть – достаточная месть, не так ли? Нет, все делалось из-за Павла. Ребенок – это идеальный рычаг для манипуляций. Я думаю, просто не пришло время, не подвернулось достаточно выгодной сделки, в которой на чашу весов можно поставить Динку.

– Павел, прости, если я неправильно поняла, – извинилась Валя, – но ведь ты не мафиози, не связан с криминальными структурами и даже не олигарх. Неужели ты так насолил кому-то своими айтишниками? У тебя вообще есть конфликты с конкурентами?

– Это долгая история, – замялся Павел. – Мы начинали втроем – я, Саня Берговц и Аслан. Мы со школы дружили. В какой-то момент наши дороги разошлись. Всем хотелось власти и не хотелось делиться. Как это ни печально, дружба не выдержала испытания деньгами. Мы поделили бизнес. Саня стал производить программные продукты. Насколько я могу судить, дела у него идут ни шатко, ни валко: у нас в стране такая специфика потребителей – если можно украсть, то покупать никто не будет, а взламывать программные продукты наши хакеры умеют и любят. Вот и получается, что через неделю после выхода очередная новинка Берговца уже лежит в свободном доступе в Интернете. Аслан у нас был чем-то вроде крыши – утрясал вопросы с рекетом, ментами, проверками, конкурентами. Когда мы делили бизнес, он забрал себе нашего лучшего программиста, мы звали его Жека Мегамозг. Худой, жалкий, вечно от него потом несло, глаза огромные за очками, такой, знаешь, безумный профессор. И крыша у него слегка набекрень была уже в то время, все ему казалось, что кто-то против него что-то замышляет. Вот Аслан и использовал эту его манию на полную катушку. Жека ему создавал совершенно потрясающие программы безопасности офиса.

– Это как, – не понял Андрей. – Жучки устанавливал?

– Нет, не в том смысле. Вот представь себе обычный офис, – пояснил Паша. – У всех компы. И начальство не желает, чтобы хоть какая-то ценная информация с этих самых компов утекала. С помощью Жекиных программ можно легко отследить каждый чих любого сотрудника в Интернете. Исходящие письма, отзывы на форумах, посты в блогах – все автоматически проходит проверку на ключевые слова. Не говоря уже о базовых моментах, вроде ограничения доступа на развлекательные сайты, отслеживания времени прихода-ухода сотрудников и возможности в любой момент посмотреть, что отражается на любом мониторе. Мечта параноика, короче. Но крыша у Жеки скоро съехала совсем, и теперь по полгода Аслан оплачивает ему пребывание в психиатрических лечебницах, чтобы следующие полгода эксплуатировать Жекины таланты, а потом по новой отправить его в психушку. Причем у меня такое чувство, что это взаимосвязано. То есть, если бы Жека занялся чем-нибудь другим, то и психика его могла бы окрепнуть. А так – замкнутый круг. Организовать нормальный коллектив Аслан не может, поскольку сам ни в программировании, ни в бизнесе ничего не понимает. Вроде, в последнее время он погряз в криминале. Крышует кого-то, разборки устраивает. Слухи доносятся, все же были друзьями.