Литмир - Электронная Библиотека

Усталость испарилась вместе с плохим настроением. Но во время пути одно обстоятельство все же подпортило внезапную радость: на плеере сел аккумулятор. Клот не намеревался прогуливаться поздно ночью, а потому и не произвел ежедневную подзарядку устройства. Сейчас же хотелось слушать веселую, непременно жизнерадостную, хоть и бессмысленную музыку. Под нее в голове легче разворачивались сказочные картины, возрождались надежды на скорую будущность. Пока звучала музыка, он настойчиво перелистывал попадающиеся «песни о жизни», заставляющее прислушиваться к собственным чувствам.

– Ты что так долго? – Клот застал Ивана, уже опускающего деньги в карман. – Пошли, как бабки в школу, – усмехнулся напарник, продвигая Александра вперед. Над толпой пронеслось недовольное жужжание.

– Куда без очереди…?!

– Он здесь не стоял…

– Молодежь совсем обнаглела…

Клот, защищаемый Иваном, успел снять наличность и отойти от банкомата, так и не испытав обычных в таких случаях волнений, вынуждающих скуривать одну сигарету за другой, топтаться на месте или ускоренно щелкать семечки. Не состоялись и преобладающие в очередях опасения: «Вдруг на мне деньги закончатся? А если сейчас подойдут занявшие раньше, ненадолго отошедшие по делам? Может, найдутся и отталкивающие меня в край очереди…»

Пересчитав деньги, Клот присоединился к толпе уже получивших, на зависть окружающим, зарплату. Компания расположилась неподалеку от круглосуточного магазинчика, вмещающего в себя неиссякаемые запасы спиртного.

– Так, чего ты так долго? – поднося парню бокал пива, Иван повторил вопрос. – Кошка дорогу перебежала, круголя давал?

– Нет, я в такое не верю, далеко живу. Сам знаешь. Ладно, я пойду, назад еще топать…, – сделав пару глотков и попрощавшись, Александр двинулся в обратный путь.

До его слуха донесся один из тысячи поржавевших анекдотов и дружный хохот рабочих. По пути Клот наткнулся на не ясно, для чего всегда открытый обувной магазин. Улыбнулся зажатой в ладони монете: «Орел или решка? Ерунда, какая», – так и не подбросив ее в воздух, заглянул внутрь. Сожалея, что в его краях не вечное лето, выбрал теплые, со слов заспанной продавщицы, непромокаемые сапоги.

Так как радоваться выходило больше нечему, добраться до дома оказалось нелегко. Трудный день, несколько сложных походов и столь стремительный забег к банкомату вытянули из него последние силы. Парень едва доплелся до компьютера, еще раз расстроился из-за невыхода нового эпизода про звезды и рухнул на диван. Перед самым забытьем голову посетила интересная мысль. Нужно было встать, записать, но лень. «До утра не забуду», – успокоившись таким решением, Александр погрузился в сон. Естественно, с рассветом от ночной гостьи не осталось и следа.

Глава 4

Утро началось как обычно со звонка Нины. На этот раз Александр с тревогой поднял трубку: воскресенье, и будить на работу его незачем.

– Привет, сынок, – радостные нотки в голосе матери успокаивали, – поздравляю с обновкой. Молодец, не поскупился. Мы с отцом половину суммы вернем, не сомневайся…. Ты салатницу так и не нашел?

– Нет, я приносил.

– Не все, двух длинненьких, с синими крышками не хватает. Поищи получше, мне же тебе обед некуда складывать.

Еще раз убедившись в разведывательных способностях матери, истоки которых Александр обнаружить даже не пытался, испытав знакомую пустоту, приносимую словами, поблагодарил Нину и положил трубку.

Сегодня утро выдалось холоднее обычного. Тем не менее, парень, увиливая от вчерашних обещаний, нашел, чем заняться: почистил во дворе снег, разложил по полочкам в сарае инструмент, починил поломанную будку. Хозяйским взглядом осмотрел унаследованную землю. Хотелось весны, тепла, времени, когда засаживают огород, радуются наливающимся на деревьях почкам, а вечером при поливе наблюдают оживление подвявших за день растений. Клот любил возиться в земле, любил, не смотря на жару, не смотря ни на что. С радостью копался целый день во дворе, переделывая сотни больших и мелких дел, доходя до физического бессилия и счастья одновременно, за что соседи часто расхваливали Александра. И не сыскать в округе тех, кто бы ни знал, что в этом доме живет трудолюбивый, упорный человек, нередко наставляемый в пример и укор другим.

Заработавшись до захода солнца и исчерпав возможность сделать что-нибудь еще, Александр уселся за написания рассказов, но вслед за светилом ушли и последние силы. День изнурительного труда, который он ненавидел не меньше Бальзака, но и бросить тоже не мог, оставлял плохой осадок. В итоге за письменный стол Клот попадал, когда с чувством выпряженного, едва держащегося на ногах животного, люди заваливаются спать. Обдумывать и планировать последующие шаги в творчестве он уже не мог, не говоря уже о способности оценивать качества написанного, зачастую измеряемого количеством выдавленных из себя слов: скупых, повторяющихся, несущих сплошную пустоту. Иногда погода вмешивалась в обстоятельства, и тогда Александр оказывался у стола в самое нужное, самое плодотворное время суток – утром. Тогда начинало получаться лучше, но перечитывать старое на свежую голову он боялся, справедливо предвидя уровень рассказов, написанных в полуобморочном состоянии. Свежая голова или нет, Александру все равно приходилось уговаривать себя писать, ведь всегда находились дела поинтереснее. В борьбе с ленью, взяв пример с великих авторов, Клот попытался определить минимальное время, ежедневно затрачиваемое на творчество. Уловка провалилась. Мучаясь, он досиживал до установленного времени, тратя большую его часть на перекуры и рассматривания пейзажей в окне. Вместо сюжетов воображение рисовало легкую, красивую будущность, и работе в ней отводилось немногое, зачастую она виделась развлечением в периоды душевной скуки, задержек веселых встреч и праздников. Шел дождь или падали на землю прожорливые морозы, в любом случае Клот пытался найти хоть какое-нибудь занятие, позволяющее избежать сочинительства. Стоило проснуться и увидеть, что сама природа понукает его к делу, сразу портилось настроение. Толком Александр и сам не знал, чего боится, ведь начальства над ним не было, никто не мог заставить его писать, а значит, и осудить, и наказать за промахи тоже было некому. Не смотря на это, страх все равно не проходил, а настроение улучшалось при одной мысли, что скоро конец, что можно встать из-за стола и заняться…, да не важно чем, главное – встать и уйти от неслаженного, сыплющегося сюжета и деревянных героев, а затем целый день чувствовать удовлетворение, что все-таки решился и писал. Если же выходило недурно, Александр сразу сомневался, его ли рукой написаны предложения. Возможно, кто-то сделал работу, пока он спал или витал в облаках. Клот до бесконечности прокручивал в голове написанное. Иногда из текста нечаянно вырисовывались выводы, о которых автор и не думал говорить, но радовало, что остальные непременно их заметят. Но и тут Александра подстерегал неясный трепет, запрещающий отправить выстраданные строки в журналы или выложить их на всеобщее обозрение в интернет. Решая: «Еще рано. С публикацией можно подождать», – и написанное тут же становилось прекраснее, озаряясь сказочным светом бездействия.

«Хоть бы кто позвонил, приехал. Скукотище», – время творчества в очередной раз успешно миновало, погода ухудшилась заперев Александра в доме, где, обойдя каждый угол, он не нашел, к чему придраться, что протереть или подправить. Ухватившись за идею о гостях, Клот сварил кофе, пережаренное, кислое, чересчур разрекламированное; сейчас черная бурда казалось вкуснее обыкновенного.

«Пригласить друзей. Посидеть». Забыв добавить холодной воды в чашку, он, не замечая, обжигал горло. Договорившись по телефону с приятелем о встрече, забегал по комнате: «В магазин скупиться, и тут до логического конца довести, – покосился на оставшийся со вчерашнего вечера подсыхающий в ведре клей, – на пару плиточек, но и ему пропасть не дам». Кое-как закончив с ремонтом, прихватил добрую часть оставшихся денег, отправился за угощением.

10
{"b":"535470","o":1}