Среда, 27 января, 1993
Жене наскучили мои сплошные интервью, и она поехала кататься на лыжах.
Звонили из Columbia. Они собираются отправить мне готовый постер к фильму — утверждают, что он «просто потрясающий». Я еще не видел его, но из того небольшого опыта работы на студии, который уже имею, могу сказать: каждый раз, когда они говорят «просто потрясающе» и всем «очень нравится», на этом можно ставить крест. Немного волнуюсь.
Сегодня прилетят два моих актера: Карлос Галлардо и Питер Марквардт. Питеру еще только предстоит увидеть себя на большом экране —думаю, это будет забавно. Сегодня состоится вечеринка, организованная Entertainment Weekly[46] и я попробую провести их туда.
Четверг, 28 января, 1993
Снова не удалось нормально выспаться. Пришлось встать пораньше и поехать на местную радиостанцию для интервью с NPR[47]. Было весело, потому что парень, бравший у меня интервью, уже однажды делал это в Торонто. Он задал вопрос, почему так получилось, что низкобюджетные фильмы стали восприниматься людьми по-другому. Роджер Корман[48] будет снимать свои фильмы за 30 тысяч долларов, а люди скажут, что фильм выглядит так, словно на него потратили 15 тысяч долларов. Низкобюджетный — значит, низкокачественный?
Я из тех режиссеров, которые никогда не думали, что попадут в серьезный кинобизнес. Просто всегда был уверен, что для создания полнометражного фильма нужны как минимум 100 тысяч долларов, партнерство со студиями и аренда осветительного оборудования. Всем этим я заниматься не собирался, но хотел снимать фильмы, и в итоге снял один самостоятельно. У меня и в мыслях никогда не было разбогатеть благодаря ему или стать знаменитым, потому что я был уверен: это невозможно. Главным образом потому, что я не был знаком ни с кем из сферы кино, а мы все понимаем, как много в подобном бизнесе значат связи.
За две недели после того, как Голливуд увидел «Эль Марьячи», я приобрел так много связей, что уже и не знал, как с этим справляться. Все эти годы я создавал фильмы, потому что любил это делать: в итоге это и решило исход дела. Если занимаешься чем-либо с душой, то обязательно преуспеешь, потому что будешь работать гораздо усерднее любого другого. Будешь принимать вызовы, которые никто не решится принять, и использовать методы, до которых никто другой не сможет додуматься, в особенности если ими движут амбиции и желание обогатиться. Слава и деньги придут позже, естественным образом, если ты действительно влюблен в свое дело. Твоя работа будет говорить сама за себя.
Я вернулся в гостиницу и забрал ожидающую меня посылку: постер «Эль Марьячи». Карлос, Питер и я открывали посылку, снимая все на видеокамеру. Постер оказался в самом деле потрясающим. Думаю, наконец-то нам угодили. Странное чувство—видеть свое имя на настоящем постере к фильму рядом с логотипами Columbia, Dolby Stereo и пометкой рейтинга R.
Питер Трэверс из журнала Rolling Stone взял у меня интервью. Ему понравилась история создания фильма, а сам фильм — еще больше.
На панельной дискуссии для аудитории 20-30 лет модератором был независимый режиссер Джон Пирсон. В качестве яркого события можно отметить вопрос из зала: «Никто даже не мог подумать, что Майкл Леман (“Смертельное влечение”) побежит снимать фильм с Брюсом Уиллисом за 70 миллионов долларов[49] а что бы сделали вы, если бы Джоэл Сильвер попросил вас снять “Смертельное оружие — 4” за 50 миллионов? Взялись бы?» Все вокруг по очереди заговорили, что, конечно, не решился бы. Чувствовался саркастический настрой аудитории. Но я сказал: «Взялся бы, черт возьми!» Оживление и аплодисменты. Именно это они и хотели услышать. Но я добавил: «Студия предоставила бы мне бюджет в 50 миллионов долларов, а фильм бы я снял всего лишь за один, и готов поспорить, они не заметили бы разницы. А потом я забрал бы оставшиеся 49 миллионов долларов и накормил всю страну. Еще я убил бы Мюртоу и Риггса в первые же пять минут и позволил бы двум великим безработным актерам продолжать снимать фильм». Все засмеялись: отличная аудитория. С такой ценой билета за посещение панельной дискуссии (15 долларов) стоит постараться и оправдать потраченные людьми деньги.
Пятница, 29 января, 1993
Мы вернулись в гостиницу, чтобы подготовиться к самому большому показу на сегодня: распроданы все 600 билетов. Я выступал с длинной вступительной речью, и работники уже начали сигналить, чтобы я поторапливался, но не хотелось. Зрители отлично проводили время, слушали мои истории о том, как я по кусочкам собирал фильм, как я растерялся, когда Columbia купила его и наклеила свой логотип (что стоит гораздо дороже, чем сам фильм). А 26 февраля они собираются выпустить его в прокат на 60 киноэкранах страны.
Я говорил, что у меня не было команды, потому что фильм снимал ради тренировки и хотел делать все сам, и ошибки тоже. (Вы будете удивлены, как спокойно отнесетесь к своим промахам, когда вокруг никого нет. Если бы ошибку совершил член вашей команды, вы бы орали на него весь оставшийся съемочный день.) Когда нет команды, и платить никому не надо, и никто не пытается привнести свои идеи, вставить свои пять копеек, что позволяет тебе быть полноценным и единственным автором. К тому же такой подход ускоряет процесс создания фильма, что отлично сказывается на нем, потому что мозг в творческом порыве все равно постоянно несется вперед. Если вы поспеваете за ним, работа будет проделана хорошо. Ожидание убивает творчество. Я попросил аудиторию проголосовать за мою работу, если им понравится, потому что если фильм еще и выиграет что-нибудь, честно говоря, это уже будет полная умора.
На улице около Place Z я повстречал Стива Бушеми и Сеймура Касселя. Бушеми в курсе, что в моем новом сценарии есть персонаж, названный в его честь. Я ответил, что это правда и что у меня в голове уже придумана для него роль. Он попросил поделиться с ним идеей. Обязательно поделюсь. Сеймур Кассель слышал, что я выступил с 20-минутной речью, на что я ответил, что она длилась не более 15 минут. «Это хорошо, — произнес он, — только я выступаю с 20-минутными речами перед фильмом». Сеймур и Стив играли в фильме «В супе», который взял в прошлом году Гран-при международного кинофестиваля, и в этом году Сеймур будет вести церемонию.
Суббота, 30 января, 1993
Снова не выспался. Продолжаю просыпаться в пять утра, хотя я далеко не жаворонок. Пялился в потолок и пытался думать о будущем. В голове была сплошная пустота до тех пор, пока не проснулась жена.
Дал пару интервью, одно для НВО, второе... Да кто его знает.
Сходил на последний показ «Эль Марьячи». Последний — если он ничего не выиграет, в противном случае фильм покажут еще раз в воскресенье.
Реакция зрителей была великолепна. По окончании ко мне подходили воодушевленные начинающие режиссеры и сообщали, что забудут о киношколах и лучше потратят деньги на съемку своего кино.
Перед церемонией награждения опять столкнулся с Касселем. Он видел мой фильм утром и сказал, что ему понравилось, но мне не стоит ожидать каких-нибудь наград, потому что на этих фестивалях все давно предопределено. Он знает, потому что в прошлом году уже имел такой опыт.
На церемонии за нами сидел Тим Рот: он пожелал удачи.
На всякий случай Элизабет держала камеру наготове. Сеймур Кассель объявил: «И приз зрительских симпатий за лучшее игровое кино достается “Эль...”»
Мы с Карлосом вскочили на ноги и начали аплодировать и кричать: «...Марьячи!»
Это был сон наяву. Мы поднялись на сцену, и мне вручили стеклянную тарелку. Карлос первым взял микрофон и произнес: «Gracias a mi familia, gracias a toda la gente que trabajo en la pelicula, у gracias a ustedes[50]. Спасибо».
