Со времен «Франкенвини» Тима Бертона, после которого ему еще было доверено снимать «Большое приключение Пи-Ви», Майкла больше никто так не впечатлял. Ни один талантливый новичок. Он поделился некоторыми мыслями по поводу ремейка «Эль Марьячи»: именно этот проект должен быть моим первым в Columbia, потому что это «чертовски крутая задумка». Марьячи с гитарой, пушки в футляре и все такое прочее...
Он спросил у Стефани, получил ли я фирменную кожаную куртку Columbia. Нет, не получил. Ей было велено немедленно прислать мне такую. Еще он интересовался по поводу прав на оригинальную запись «Эль Марьячи». Они хотят обладать этими правами из-за ремейка, ведь я же не продал еще фильм на испанский видеорынок, не так ли? Я сказал, что уже вплотную подошел к этому, но все же не продал и обладаю всеми правами. Они совсем не хотят потратить пять или шесть миллионов на ремейк «Эль Марьячи», а потом обнаружить, что кто-то выпустил на видеокассетах оригинал.
На выходных он собирается передать копию фильма Питеру Губеру. Стеф сказала, Кантон звонил ей прямо в машину, чтобы поделиться своим восхищением.
Пятница, 24 апреля, 1992
Поговорил с Ричардом Льюисом об идее, выборе команды, логистике и т. и. Он позаботится, чтобы Columbia прислали мне PowerBook[36] и я смог приступить к сценарию.
Познакомился с Сидом Ганисом в Columbia, он отвечает за маркетинг. Больше всего в «Эль Марьячи» ему понравился монтаж. «Кто этим занимался, ты?» Я кивнул и сказал, что если посмотреть внимательно, можно заметить — мое имя встречается в титрах слишком часто. Чтобы скрыть отсутствие команды, пришлось разбавить список съемочной группы вымышленными именами. Мы опасались, что распространители меньше заплатят за фильм с короткими титрами — хотелось, чтобы все выглядело полноценно и дорого, а мы могли просить большую цену. Сид поржал.
Встретил Марка Кантона с Питером Губером. Они выходили из здания, и Марк крикнул: «А, вот он!» Губер пожал мне руку и сказал, что с нетерпением ждет фильм.
Роберт Ньюман отвез меня в ресторан Ivy, где за соседним столиком снова оказался Роджер Мур (он следит за мной!). Я заказал стейк, картошку и два десерта и после ужина улетел в Остин.
Воскресенье, 26 апреля, 1992
Проснулся в полдесятого с Элизабет, которая закончила обучение. Первый раз за долгое время мы в конце концов смогли лечь спать вместе. Это так приятно. Она уезжала на трехдневные занятия в Хьюстон, а потом вернулась в Остин, чтобы поработать еще три дня и получить степень.
Мы провалялись в кровати до 11, и я наконец сказал: «Что ж, пора приступать к работе. Передай мне, пожалуйста, список фильмов». Мне очень нравится моя новая работа. Очень-очень!
Понедельник, 27 апреля, 1992
В киношколе встретился с Ником Коминосом: он рванул ко мне, растолкав локтями людей в лифте. Я сказал, что, вопреки его предсказаниям, мне все-таки удалось снять фильм. «Знаю, знаю», — ответил он и начал втирать мне какую-то фигню — типа, не следовало никогда даже упоминать, что фильм стоил меньше 10 тысяч долларов. Он всегда был в курсе моего бюджета и даже сам хотел вложиться. Считает, что теперь, зная, что я могу работать задешево, меня будут эксплуатировать и лучше бы я сказал, что фильм обошелся в 70 тысяч долларов.
Но я думаю, в этом нет никакого смысла. Пускай знают, что я умею делать фильмы, несмотря на размер бюджета, потому что все очень тщательно планирую и продумываю. Все, кто видел мою работу, говорили, что в ней есть нечто особенное: съемка, режиссура, монтаж и т. п.
Он сказал, что они просто не умеют видеть картинку целиком. По его словам, лучше бы отметили, что в фильме неплохой сюжет, и все. Это гораздо больше сказало бы о самом фильме. Я объяснил, что на самом-то деле все говорили и об этом тоже и теперь хотят, чтобы я сделал ремейк. «Угу» — все, что он произнес. Порой люди такие недоброжелательные.
Вторник, 28 апреля, 1922
Стефани Эллин звонила с хорошими новостями: Питеру Губеру полюбился «Эль Марьячи». Полюбился настолько, что, по его мнению, фильм хорош и так!
Еще она сказала, что завтра меня ждут подарки. «Что?» — спросил я. «Сюрприз!» — услышал в ответ.
Четверг, 30 апреля, 1992
Роберт Ньюман звонил сегодня дважды. Сказал, что Харви Вайнштейн, президент Miramax, попросил не продавать «Эль Марьячи»: он просто убить готов за оригинал. В его планах пустить фильм в прокат именно таким, какой он есть. Роберт передал мне его слова: «Этот парень — просто Джеймс Кэмерон, Люк Бессон!» Ньюман очень рад, потому что теперь может продать фильм за гораздо большие деньги, чем мы могли себе представить. Еще он сообщил, что Арнольд Копельсон, продюсер «Взвода», тоже крайне заинтересован в правах на оригинал «Эль Марьячи».
Оригинал? Зачем? Кому он нужен? Кто захочет его смотреть? Он на испанском и в нем нет нормальных актеров. Я попросил Роберта сообщить в Miramax, что уже посылал им пленку и они отказались. Да, отказались — пока не узнали, как он создавался. Тогда они судили по характеристикам фильма и решали, может он существовать как полноценный фильм или нет. Лучше я сделаю хороший ремейк и буду уже его показывать всем вокруг. А первый «Эль Марьячи» — мой пробный фильм. Пусть его выпустят потом, как посмертно печатают рукописи писателей.
Звонил Ричард Линклэйтер, мой земляк, режиссер «Халявщика» и готовящегося к выходу «Под кайфом и в смятении». Мы не знакомы — он просто хотел узнать, кто я такой и чем занимаюсь. Он слышал об «Эль Марьячи» и разговорах о нем Сэма Пекинпана и Педро Альмодовара. Мы здорово поболтали о кинематографе, и ему захотелось посмотреть мою пленку. Я заеду к нему в офис, закину фильм и заодно заценю его оборудование, программы для написания сценария и т. п.
Звонила Стефани Эллин, сказала, что я получу свой подарок утром. Она рада, что я живу не в Лос-Анджелесе, потому что в среду там начались такие беспорядки из-за дела Родни Кинга. Она рада? Это я рад, что не живу в Лос-Анджелесе.
Пятница, 1 мая, 1992
Уехали с Лиз в хьюстонский Университет Райса на ее выпускную церемонию.
Понедельник, 4 мая, 1992
Звонили Роберт Ньюман и Дэвид Виртшафтер, чтобы сообщить о своих планах по продаже «Эль Марьячи» в Columbia. За права на него они запросят 250 тысяч долларов. Я рассказал, что еще пару месяцев назад, до того, как начал работать с агентством, я собирался отдать фильм за 25 тысяч долларов. Они ждут от меня очередного проставления.
С утра был неожиданный звонок от Джо Розенберга, работающего с Люком Бессоном. Джо рассказал, как ему понравился «Эль Марьячи».
Вторник, 5 мая, 1992
Получил подарок от студии! PowerBook!
Когда я был уже дома, позвонил Роберт Ньюман с последними новостями. Он просил Даррелла Уокера передать «большим людям», что мы хотим 250 тысяч долларов за «Эль Марьячи» и 15% прибыли с проката.
Роберт думает, что Арнольд Копельсон согласится на это. Даррелл поговорит с боссами и подумает, что можно сделать. Они очень хотят заполучить этот фильм. А я все еще жду свои первые деньги за него.
Четверг, 7 мая, 1992
Навестил в студенческом городке Чарльза Рамиреса-Берга. Он рассказал о показах «Больного на голову» и трейлера к «Эль Марьячи» на занятиях: они имели большой успех. Студенты просто сходят с ума. Он предлагает изредка заезжать и отвечать на их вопросы.
Мой агент Дэвид сообщил, что контракт уже почти оформлен, но они все еще обсуждают судьбу оригинала «Эль Марьячи». Я сказал, что мне нужны деньги. Чуть позже он перезвонил и проинформировал, что пришлет по факсу документ, который нужно подписать, и завтра же придет аванс в 25 тысяч долларов. Я был очень возбужден. Вскоре на связь вышел Марк Уийман и порадовал, что не выслал авансовый документ, потому что это затруднит переговоры и Columbia может, например, сказать: «Мы уже дали ему деньги, бла-бла-бла...» Хорошо, что у меня есть Марк Уийман, заботящийся о моих интересах. Хотя я снова на мели.
