– Значит это всё-таки наркотик?

– Он самый. Какой гений-химик его придумал? На рынок этот наркотик поступил совсем не так давно, но уже стал завоевать огромную популярность среди тех, кто его попробовал. Своих конкурентов он сметает со своего пути практически «на ура». Все, кто хоть раз его попробовал, требуют у дилеров только его и ничего другого.

– А отчего же сынок министра так резко окочурился? От избытка счастья, что ли?

– Да нет, не от избытка «счастья», а от элементарной передозировки. У этой маленькой, розовой таблеточки есть одна маленькая хитрость: нельзя пить следующую таблетку до полного окончания действия предыдущей. Иначе – передозировка и летальный исход, маскирующийся под острую сердечную недостаточность, а сам препарат – отлично взаимодействует с желудочным соком человека и через три часа. в результате химической реакции превращается в некоторый ряд совершенно безобидных компонентов и никаких следов за собой не оставляет.

– Ясно, поэтому вы сразу и не смогли определить, что это была элементарная передозировка наркотиков?

– Вот именно! Очень уж талантливые химики создали этот препарат. Им бы Нобелевскую премию присудить, но, скорее всего, – им присудят пожизненное, если конечно мы их когда-нибудь поймаем.

– А от меня ты чего хотел?

– Хочу посмотреть в глаза тому человеку, который продал «таблетки счастья» сыну министра химической промышленности. Очень интересно было бы знать: кто этот человек, и кто у него хозяин?

– Но у нас на это уйдёт целая уйма времени! Как я смогу это сделать незаметно от своего лаборанта – не представляю? К тому же, скоро Сенька придёт из отпуска, а мне очень не хочется, чтобы он раньше времени раззвонил по всему институту о моих работах, а тем более о том, что я в своих опытах использую чужие геномы! Да и для тебя, наверное, лучше будет, если твоё начальство не будет знать о том, что ты в своих расследованиях пользуешься «машиной времени».

– Наверное, ты прав, Колька, а как твой сотрудник относится к своим обязанностям?

– Да так себе, формалист. От звонка до звонка и не минутой больше. Торопиться домой, к своей жене под бок! Думаю, что ему не очень-то интересно то, чем он занимается.

– Так ты отправь его в отпуск! Вряд ли такой человек откажется от внезапно свалившегося на него безделья, да и жена будет только рада, что муж будет дома.

– Честно говоря, я уже тоже о чём-то подобном подумывал. Нащупал я в пространстве ещё что-то такое, что может быть очень интересным, но не хотелось бы чтобы раньше времени об этом узнали мои коллеги. Пусть в институте, до поры до времени, думают, что у меня всё по-прежнему. Пусть считают мои опыты профанацией, сплошным недоразумением, в конце концов, какой-то ерундой, но только бы не мешали мне довести исследования до конца, а там я уже им покажу кто такой настоящий учёный Корнилов. Не до смеху всем тогда станет!

– Наверное, хочешь сразу показать всю свою чудо жар-птицу целиком, а не её кончик хвоста, а то ещё ненароком её перепутают с ощипанным воробьём! – рассмеялся следователь.

– Конечно, – завёлся Корнилов, – а то наш директор института, наверное, думает, что я ни на что не способен, поэтому и занимаюсь всякой ерундой для отвода глаз, лишь бы не уволили, а моё открытие годится лишь для того, чтобы подглядывать за ним в туалете! – стукнул своим кулачищем по столику заведующий лаборатории, от чего он жалобно скрипнул и зазвенела стоящая на нём посуда.

– Это в каком ещё туалете, извращенец? – рассмеявшись ткнул кулаком Корнилова в плечо следователь.

– Да так, было у нас в институте такое дело, – смущённо ответил друг и отвёл глаза в сторону.

Вернувшись домой, Корнилов, застал Ираиду Альбертовну за мытьём посуды на кухне.

– Ну, как прошла встреча с приятелем? – ополаскивая тарелку спросила бывшая тёща.

– Нормально. А пирога больше у нас не осталось? – усевшись за кухонный стол, с надеждой в голосе спросил Корнилов.

– Можешь же себя вести нормально, когда этого захочешь, – грустно произнесла Ираида Альбертовна, ставя перед Корниловым тарелку с пирогом. – Мне было так стыдно за тебя перед Полиночкой. Очень хорошая, между прочим, девушка и ходит, кстати, на курсы английского языка! Мы с ней так хорошо поговорили, но тебя не дождалась – сказала, что у неё дома есть неотложные дела.

– Ничего, переживёт! А то, что Полина в свободное время повышает свой культурно-образовательный уровень – это очень даже правильное решение, если она действительно хочет выйти замуж за настоящего доктора наук! – отрезал бывший зять, откусывая от пирога кусок побольше.

– Вот такие вы все мужчины грубияны! Не зря господь создал женщину, – ибо без неё вы, мужчины, так до сих пор и лазили бы по деревьям!

– А вот здесь я с вами, уважаемая Ираида Альбертовна, в корне не согласен! Весь прогресс человечества держится на нас – на мужчинах! – откусывая очередной кусок пирога, неразборчиво прошамкал Корнилов.

– Ну да, конечно, но, для того, чтобы начать этот прогресс – вам, мужчинам, всё-таки сначала стоило слезть с дерева! – отрезала Ираида Альбертовна и ушла к себе в комнату, откуда через некоторое время крикнула. – Остатки пирога не забудь поставить в холодильник!

Утром Корнилов был снова на своём рабочем месте и прокручивал видеоматериал истории жизни потерпевшего; благо он догадался поставить весь поток информации на запись, причём постарался выбрать время, когда объект, по всей вероятности, будет бодрствовать, что значительно сокращало сам объём записи. И сейчас, Корнилов мог перематывать видеоматериал в ускоренном режиме и заострять своё внимание только на случаях, когда объект наблюдения с кем-то беседовал. На записи было достаточно мало людей, контактирующих с объектом наблюдения, и никто, ничего подозрительного Бортникову пока не передавал.

После восьми часов просмотра видеоматериала Корнилов уже почти что стал засыпать от монотонности самого процесса; и хотел уже выключить аппаратуру, чтобы немного передохнуть, когда увидел, что его объект зашёл в аптеку и встал в хвост очереди. Мужчина был в голубом, дорогом костюме и вызывающем, ярко-красном галстуке. На другом конце очереди было видно окошко, за которым посетителям аптеки выдавали лекарства. Очередной покупатель отошёл, и стало лучше видно лицо провизора. Корнилов вздрогнул – это была Полина. Он дождался, пока до объекта наблюдения дойдёт очередь к окошку. Наконец, мужчина в голубом костюме подошёл к Полине и сказал:

– Здравствуйте, мне по специальному списку.

– Здравствуйте, вам как обычно? – спросила она своего очередного клиента.

– Да, пока ничего не меняется, врач сказал, чтобы я сохранил дозировку и продолжил приём тех же самых лекарств, – ответил объект наблюдения.

– Подождите, пожалуйста, мне необходимо будет сходить на склад за вашим лекарством.

– Конечно, я подожду.

Полина некоторое время отсутствовала, а вернувшись, подала клиенту небольшую коробочку с лекарствами. Он расплатился и, поблагодарив Полину, ушёл.

Корнилов отмотал немного назад запись и посмотрел на лицо своей взбалмошной, настойчивой девушки. Полина в кадре выглядела совершенно другим человеком: строгая, корректная и внимательная. «Значит, медицинский заканчивала, а мне говорила, что педагогический и, что работает в детском садике с маленькими детишками!», – возмутился Корнилов. – «Всё, хватит с меня на сегодня. Отправлю эпизод Соловьеву – пускай сам разбирается!». Через час получил от следователя ответ: «Нужны все доступные тебе эпизоды с аптеками!».

– Нет уж, завтра будем копать дальше, а пока, пусть компьютер записывает историю нашего объекта себе в память, а мне необходим отдых! – вслух возразил другу Корнилов.

Включил на запись поток событий он пошёл домой, но, выйдя в коридор, остановился, в сердцах сплюнул, и снова вернулся в лабораторию. Корнилову удалось найти ещё один эпизод с аптекой. За окошком снова была Полина и они с клиентом обменялись теми же словами, что и в прошлый раз. Корнилов переслал второй эпизод Соловьеву и теперь уже окончательно ушёл домой.