Русский народ, по М. В. Ломоносову, формировался 4000 лет. И это верно, когда можно подтвердить опытом 3000-летней истории Горыней. Может, ещё что, но пока и замеченного достаточно, чтобы начать понимать это интересное селение. Остаётся заключить, что Внуки, как и горыничи, богаты. С веками их богатство умножалось и умножалось. Естественно, оно ждало исторического часа, чтобы материализоваться в какое-то рукотворное чудо огромной стоимости. Каждый род селения непомерно обогащался с половины своей земли и с половины своей торговли. Но, как уже сказано, это была личная собственность, никому не доступная, даже Внуку, которая тоже ждала своего часа…

Это были их последние слова. Он расставил фигуры и, торжественно привстав, подарил ей белую пешку; она любит белое. И они умолкли. Григорий сразу понял, что перед ним зубастый Мастер. И с большой теплотой о себе подумал: «Хорошо, что пива не выпил…» Он по опыту знал, один глоточек пива влияет на остроту интеллекта – острота притупляется, интеллект меркнет.

Елена играла быстро и технично. Она разыграла испанскую партию, дающую в дебюте преимущество белым. После завер-шения дебюта можно было увидеть, что чёрные до сих пор делали ходы, к которым их вынуждали действия белых, так как белые сохраняли инициативу. У белых было небольшое позиционное преимущество, потому что их фигуры были расположены несколько лучше, чем фигуры чёрных. У белых король сделал рокировку, в центре доски находилась пешка, хороший слон, поскольку большинство пешек было расположено на полях противоположного цвета, а ферзь доминировал в центре доски, поддерживаемый королевской ладьей, которая готова была занять открытую вертикаль. Черные же ещё не сделали рокировку, у них были слабые сдвоенные пешки на вертикали «с» и ограниченный в своей подвижности ферзь. Однако они сохранили двух слонов и пешечное преимущество на ферзевом фланге, которое сулило черным преимущество в эндшпиле. Сумеет ли Григорий реализовать свои амбиции, сражаясь с опытным соперником или соперницей? У обоих партнёров, кроме амбиций, были развиты волевые начала, каждый из них был сильный боец. И каждый играл за свою цель. Если Елена на словах играла за победу из принципа, то Григорий играл за свою судьбу, ибо он сразу влюбился в эту ясную девушку. Но, может быть, на каком-то этапе техничность Елены стала переходить в её слабость. Надеясь на известные ей окончания, она передоверялась технике, в то время как Григорий, очевидно, тоже зная о вариантах тех окончаний, играл самостоятельную партию, нисколько не доверяясь испанскому авторитету. И, мало помалу, преодолевая острое сопротивление белых, черные овладели инициативой в конце и, хоть и с трудом, выиграли! Не веря результатам игры, оба тяжело переводили дыхание, словно после борьбы за овладение девственностью… Не осознавая значения первой партии, Елена вскричала:

– Ставь фигуры, я тебе покажу!

– Остынь, девочка. Сначала щёчки. Гони щёчки для поцелуя…

– Не дам…

– Как это! Ты выходишь из игры?

– Нет, но…

– Тогда будем следовать договору.

– Тогда сам дотянешься…

– Зачем тянуться, я и подойти могу… – Он пересел на её полку, взял девушку за плечи и… встретился с её глазами. Они пронзили его серой глубиной с прозеленью и чистотой завершённого рисунка. В этот-то миг он особенно понял, точнее, не понял, а сильно почувствовал, что любит Лену, и что зря он торгуется за промежуточные условия – его волевая твердыня шатнулась, он почувствовал кружение головы. Поцелуй, к его счастью, оказался не выразительным, если не сказать, что неумелым. Поскорее он ретировался на свою полку, не пытаясь доказывать, что целовать он умеет.

– Прошу пару минут на перекур.

– Да ты еще куришь?! – сыграла она изумление или действительно не выносила куряк.

– Нет, но игра серьёзная, я не могу позволить себе беспечного проигрыша… – То было лукавство. Он просил минутный тайм-аут для восстановления психики, поверженной во время неуместного поцелуя. Если Лена поняла бы его состояние, ей бы не грозил проигрыш в третьей партии, то есть после поцелуя в губы за вторую партию… Но неизвестно, поняла ли что-нибудь шахматистка, согласившись на кратковременный перерыв?

– А ты пока подкрась губки, чтобы мне было приятнее целовать их после второй партии! – хорохористо заявил он, выскакивая из купе к окну вагона. Но он уже, поняв свою ошибку, стелил гонором мостик для отступления, яснее сказать, к отказу целовать, дескать, перекрашенные губы спортсменки; он боялся нового стресса чувств.

Две минуты скоро миновали, и они углубились в новую партию. Он любезно отдал ей снова белый лагерь войск. Она приняла белый цвет как букет белых роз от джентльмена. И они начали. В перерыве он опять не догадался зайти в своё купе за сорочкой. Бессознательно ли он предоставлял красавице созерцать свои мужественные бицепсы и вдыхать запах своей мужской силы? Кто знает, не этот ли фактор будет влиять на исход поединка? Ведь в важном поединке муха мешает. Сколько историй, связанных с капризами гроссмейстеров по поводу мелочей! Одному мешает разгуливающий после хода партнёр, другого раздражает колдун партнёра, сидящий якобы в партере, третьего бесит конфетка, которую сосёт девочка в зале… Именно Фишер сделал девочке замечание: «Девочка в седьмом ряду, прекрати сосать конфеты!» «Да я всего третью взяла», – оправдалась девочка. «Не третью, а седьмую, маленькая лгунья. Думаешь, я не считаю»?..

Она сделала ход е4, на что он ответил ходом с6. Потом последовали е5 и Сf5, что и определило защиту Каро-Канн. Своё название начало партии получило по именам двух известных шахматистов XIX века Г. Каро и М. Канна. Вне зависимости от шахматных авторитетов, борьба ожесточилась невероятно. Черные оригинальным образом осуществили подрыв пешечного центра белых, не заботясь о развитии своих фигур. План Григория заключался в организации надёжной обороны при наличии солидной пешечной структуры ещё до того, как начнутся атакующие действия. Два первых хода Гриши определили его выбор данного дебюта. В перспективе у черных, то есть у Гриши, были шансы контролировать центр ходами пешек на с5 и f6. Эти ходы он провёл и стал созидать тот момент, когда его хитрость окажется эффективной

И он добился своего. Крепость белых после размена ферзей становилась всё слабее и слабее, пока не наступил момент, когда Елена положила короля на доску, что означало сдачу второй партии. Они уставились друг на друга, не находя слов для выражения пыла. Он не торжествовал победу, а боялся напомнить о поцелуе губ. Неизвестно, чего боялась она. И боялась ли она чего-нибудь?

Велика Россия и люди в ней хотят быть большими или великими. Или знатными. Или узнаваемыми. А лучше уважаемыми и любимыми. И так от края до края земель русских. Пока велика Россия, она существует. Даже повара и официанты знают, что любая мелочь должна работать на имидж великого государства. Пока люди хотят быть большими или великими, знатными, узнаваемыми, уважаемыми и любимыми, они существуют. Надёжно, осознано или счастливо. Может быть, это основной смысловой закон жизни людей и государств.

Россия эпохи Ельцина – жалостная страна передела и беспредела, где не хватает элементарного алатыря… И люди в эту эпоху в большей части были жалкими, растерянными, погибающими. Лучшая часть из них умерла как во время чумы.

А тут какое-то процветающее, затерянное в веках и в горах селение, которого, вместе с его людьми, никто не знает. Это селение Горыни. Не знают и, слава богу. Почтовая корреспонденция приходит в Горыни с литером «Г» на районный центр Онучи N-ской области. Место рождения детей записывают тоже на данный районный центр. Это с дальним прицелом властей, чтобы не вычислили характер человека по характеру самого селения Горыни. И эта вся «открытая» информация о Горынях. Почему? Может быть, здесь располагается секретный научно-технический центр? Может быть, здесь живут снежные люди? Или здесь огорожено в три ряда колючей проволоки опасное учреждение современного ГУЛАГа? Нет, нет, нет. Ничего подобного здесь нет. Здесь живут нормальные русские люди со всеми своими проблемами, как и другие люди. Но это с одной стороны. Со всех других сторон здесь много чего не так, как у других людей. В некотором роде странности начинаются с того, что здесь живут только русские люди. Других национальностей здесь нет. Есть сотни татарских, мордовских, немецких и иных обособленных селений, где живут люди только данной национальности. Были и сотни чисто русских селений. И ничего странного в этом вроде не видится. Кроме того, что такого вроде бы не встречается. Вечно среди русских обитают украинцы, белорусы, евреи и другие национальности. В крайнем случае, хоть один-два человека нерусских, но есть. Вроде странность. Но странности нет. Вспомним слова мифа. С Миланом и Любаном шли словени, русы, скифы, сколоты, сарматы, может быть, и другие. Все разные, а речь у всех русская… И дивились тому, как много земель, населённых руссами. Стало быть, племена были разными, а язык и территория общая. И сплотились эти разные люди разных племён в одну русскую общность. Так что с прошлым странности нет. Они начинаются в настоящем.