– Может быть, может быть, – задумчиво проговорила Кристина.

В глубине души она радовалась, что подруга поддержала надежду на скорую встречу, но в то же время боялась, что эта встреча не состоится. Она сильно боялась, что Влад обманет, так же, как уже не один раз, обманывали другие.

Кристина вынула из волос самодельный гребень.

– В память о встрече, – сказала Кристина, бережно протягивая Мадонне гребень – и в знак того, что мы обязательно должны встретиться, он подарил мне вот это.

– Вот видишь, – воодушевленно проговорила Мадонна, беря в руки гребень и с интересом рассматривая, – не будет же он всем подряд дарить такие удивительные вещи! Ведь гребень явно не промышленного производства.

– Да, его смастерили где-то на севере Сибири местные умельцы из рога марала.

– А кто такой марал?

– Не знаю, животное наверно какое-нибудь редкое.

– Тем более, это говорит о серьёзности намерений. Может быть, в действительности он и есть твоя судьба!

– Все может быть, я даже помолилась деве Марии, что бы наша встреча произошла скорее.

– Я смотрю, он глубоко проник в твоё сердце!

– Да, он не такой, как все. Я таких людей ещё не встречала. Я проговорила с ним лишь полчаса, а ощущение такое, что знаю его уже всю жизнь.

– Ну, дай-то Бог вам счастья! – от чистого сердца произнесла Мадонна и вернула гребень.

– Дай-то Бог, – задумчиво повторила Кристина, взяла из рук Мадонны подаренный гребень, машинально заколола им волосы и снова погрузилась в мысли.

На следующий день Гоги снова куда-то умчался ни свет, ни заря, ничего вразумительного не сказав, сообщив лишь предыдущим вечером, что должен отлучиться ненадолго по делам. Влад утром встал, позавтракал и пошел на море искупаться и немного позагорать.

Был чудесный летний день. Из-за туч, солнца не было видно, но это не омрачало хорошее настроение. Не смотря на отсутствия солнца, воздух был теплым. Влад подошел к пляжу на берегу моря. Крепкий ветерок нес с моря прохладу и на волнах, как искусный ваятель, громоздил причудливых барашков из пены морской, как будто вновь стремился воссоздать Афродиту.

Влад не спеша прошелся по пляжу. Людей было немного, а купающихся – совсем единицы. Он неторопливо разделся, сложил одежду недалеко от кромки берега, но чтобы вода не доставала её. После этого он подошел к самой береговой черте, где волны с шумом и шипением разбивались на миллиарды капель, образуя обильную пену. Он постоял, полюбовался немного на это зрелище, затем вошел в воду и бросился в набегающую волну.

Волнение моря было где-то три-четыре балла, но это не смущало Влада. Ему нравился азарт борьбы. Он любил преодолевать трудности и стремился выходить из всех перипетий победителем. Влад вынырнул на поверхность воды и, споря со стихией, поплыл кролем навстречу волнам вдаль от берега, как будто стараясь переплыть всё море.

Волны вставали сплошной стеной воды, казалось, непреодолимая преграда образовалась на пути, явно Судьба не хотела его дальнейшего движения вперед, но Влад смело бросался в нутро волн, разбивая их тренированным телом. Лишь только пена от обессиленной волны покрывала спину.

В бессильной злобе вздымались волны перед ним, норовя поглотить свисающими пенными гребнями, но он всё плыл и плыл вперед без остановки, не чувствуя усталости. Некоторые волны накатывались на него и отбрасывали назад, но он целеустремленно плыл вперед, всё дальше и дальше удаляясь от берега, все время, споря с волнами.

Эта борьба длилась довольно-таки длительное время, пока Влад немного не устал и повернул в обратный путь, сменив кроль на брасс. Как бы обрадовавшись этому, волны погнали его к берегу, значительно облегчая возвращение.

Вскоре Влад уже смог ногами достать дно и выйти на берег. Его тело ощутило легкую усталость от захватывающей схватки со стихией, а прохладный ветерок заставил кожу покрыться мелкими пупырышками. Влад прилег на гальку, чтобы согреться и отдохнуть после изнурительной борьбы с волнами и ветром.

Он закрыл глаза и перед взором возник образ улыбающейся Кристины. «Жаль, – подумал Влад, – что не удалось уговорить её поехать со мной. Сейчас бы вместе загорали на пляже и резвились в этих бурных водах». Он очень сильно ругал себя за то, что не смог уговорить Кристину поехать с ним. «Что там делать летом в Тбилиси? – искренне удивлялся он, мысленно разговаривая с самим собой, – Ведь Тбилиси стоит в долине со всех сторон окруженной горами. Жара, пекло, от каменных домов и асфальта в воздухе висит неимоверная духота, а ещё куча машин, загрязняющих атмосферу, настоящего-то моря, там тоже нет! А то водохранилище, которое местные жители называют тбилисским морем, совсем на море и не похоже».

Да и действительно, разве можно сравнить лёгкую рябь, поднимаемую на зеркально гладкой, спокойной поверхности воды водохранилища, каким-либо быстроходным катером, от той мощи стихии, с тем буйством волн, поднимаемых его величеством ветром и с которыми он только что боролся. Это совсем несовместимые вещи, их даже сравнивать невозможно. Это то же самое, что начать сравнивать слона и маленькую букашку. Да и пресная вода, по его мнению, никогда не сможет сравниться с морской. Это совсем разные вещи.

Влад ещё немного полежал на пляже, но вскоре такое малоподвижное времяпрепровождение наскучило, и он решил возвратиться. Он встал, оделся и неспешно пошел к дому Гоги.

На обратном пути Влад решил пройтись через центр города. Рассеяно глядя по сторонам, его внимание привлек тот факт, что местные жители повсеместно собирались небольшими группами и что-то оживленно обсуждали, сильно жестикулируя. Слов не было слышно, но явно было видно, что они были сильно чем-то взволнованы. Подойдя к правительственным зданиям, Влад изумился ещё больше: с этих зданий были сняты флаги Абхазской АССР и водружены новые стяги. Ничего не понимая, он подошел к дому друга. Гоги оказался уже дома.

– А, Влад, – обрадовано проговорил друг, увидев гостя, – садись за стол, я как раз собирался пообедать, а ты явно после купания проголодался. Пообедаем вместе.

– Да, – подтвердил Влад, – не мешало бы подкрепиться.

Влад сел за стол, а Гоги налил ему вина.

– Попробуй моего домашнего вина. Его аромат, это сказка; а вкус, это просто песня. У нас есть предание, что когда первый абхазец посадил первую лозу винограда в землю, то в тот год выдалось очень жаркое лето. Лоза стала засыхать. Тогда абхазец поймал павлина, зарезал и окропил его кровью землю около лозы. Лоза выжила и стала расти. Но жара не спадала, и лоза снова стала увядать. Тогда абхазец взял любимую обезьянку, зарезал её и окропил кровью землю вокруг лозы. Лоза с благодарностью восприняла долгожданную влагу, она снова стала расти и зацвела. В тот год лето было долгим и знойным. Лоза снова стала засыхать. Тогда абхазец поймал льва, убил его, а кровью полил землю под лозою. Лоза дала ягоды. Но ягоды ещё не созрели, а лето было очень жарким, и лоза снова стала увядать. Абхазец взял свою единственную свинью, зарезал её, окропил кровью землю под лозою, и лоза выжила, дав абхазцу прекрасный урожай винограда. Абхазец сделал из винограда вино. С тех пор вино даёт человеку четыре свойства. Вначале оно делает человека похожим на павлина. Он так же горд собой и самодоволен. Затем вино делает человека похожим на обезьянку. Ему весело и интересно, он со всеми заигрывает и со всеми шутит. На третьей стадии, человек становится похожим на льва. Он становится самоуверенным. Считая себя сильнее всех и умнее всех. Ощущая себя царем зверей. Но на последней стадии вино превращает человека в свинью, и он валяется под столом. Так выпьем же дорогой Влад за то, чтобы нам никогда не перешагивать третьей стадии!

– Хороший тост! – похвалил Влад, пригубливая вино и ощущая приятную терпкость его вкуса, добавил, – Ты прав Гоги, вино действительно отличного качества. Ты прирожденный винодел.

– А что ты хотел! В моем роду и отец, и дед, и прадед выращивали виноград и делали вино. Это у нас семейная традиция.