Орлиное гнездо. (Из истории Востока)

Когда, противник власти и Аллаха, Безбожный и кощунственный Хасан Злодейский нож поднял на падишахов И властелинов городов и стран

То шах Санджар собрал свою дружину В поход на тех, кто был причиной смут, Чтоб разорить разбойничью твердыню, Гнездо Орла - мятежный Аламут.

Дорогой долгой, тяжкою и длинной Шло войско через горы и снега, И, наконец, извилистой долиной Шах подошел к убежищу врага,

Где, путь замкнув, скалы угрюмой склоны Гор окружили снежные венцы, И словно гребень спящего дракона, Чернели крепости угрюмые зубцы.

"Вот - думал шах,- гнездо тех змей упрямых, "Чей тайный яд смущает род людской "Клинком Хасана, рифмою Хайяма "И Авиценны дерзкою строкой".

День угасал. В торжественном затишьи Хранили горы вечный свой покой, И тень от гор ползла все выше, выше, Сливая крепость с черною скалой.

- На утро - приступ,- шах промолвил кратко,При свете дня найдем мы верный путь.И сам ушел в походную палатку, Чтоб перед боем за ночь отдохнуть.

Уснули горы в звездной полуночи. Тройною цепью стражи окружен, Усталые сомкнув спокойно очи, Шах в безмятежный погрузился сон.

А утром он взглянул - и вдруг в смятеньи Вскочил, как будто увидал змею, Иль вставшее из гроба привиденье, Или ехидну, или смерть свою:

Где свет зари лучистою игрою У изголовья трепетно дрожал, Там, в землю всаженный неведомой рукою, Сверкал отточенный кинжал.

Клинок был в землю воткнут не напрасно: Держал он белый узенький листок. И в руки взяв его, шах взглядом ясным Схватил значенье двух коротких строк:

"Судьбу и сердце властелина века "Я в Нтот час в своих руках держал, "Но жалость к дням недолгим человека "Остановила руку и кинжал."

В огне зари вершины пламенели, Вползал в палатку розовый туман, И на земле таинственно белела Записка с четкой подписью: Хасан.

И долго шах, застыв как бы в печали, В тиши палатки неподвижен был, И смуглым пальцем по холодной стали Задумчиво и медленно водил.

...А позже - был в долине конский топот, И резкий скрип нагруженных возов, И пестрый гам людской, и громкий ропот Недоуменья полных голосов.

Бойцы седые хмурились с досадой, У молодых горел насмешкой взгляд. Не начиная боя иль осады, Шах вел свои войска назад.

И только раз взглянул Санджар обратно, Где полз по склонам клочьями туман, Где позади незримый, непонятный И вездесущий прятался Хасан;

Где, башнями за тучи задевая, Над хаосом скалистых темных груд Чернела молча крепость роковая, Гнездо Орла - угрюмый Аламут.

--Ты, позабытый, тенью исполина Прошедшего смутивший тяжкий сон; Ты, кто в веках названьем ассасина И тысячью проклятий заклеймен;

Ты не искал короны, власти, славы, И не бессильный пред тобой дрожал О, как ты прав, мятежник величавый! Как нужен миру твой святой кинжал!

--- 1945 г.

x x x

Не хочу человеческой речи, Не хочу человеческих лиц. Я хочу своей жизни вечер Провести средь зверей и птиц.

Чтоб ко мне в минуту досуга Проскользнул в открытую дверь Не предатель с улыбкой друга, А веселый и добрый зверь.

Чтоб, храня в себе отблеск солнца, Чист и радостен, как алмаз, Заглянул мне порой в оконце Птичий умный и светлый глаз.

У меня были тоже крылья, Мой крылатый, мой легкий друг. И они для меня без усилья Размыкали вседневный круг.

Для меня открывались дали Невозможных, иных миров, И свирели заката играли Из симфонии облаков.

И дорогой тонкой и зыбкой От звезды пробежавшей к звезде Я могла подниматься с улыбкой В недоступное взору Нигде,

Чтобы краем мысли крылатой Разрывая времени путь, Над пространством, числами сжатым, В Бесконечное заглянуть,

Чтобы, взгляд к земле опуская, Мне потом увидать подчас Млечный путь и мерцанье рая В глубине человеческих глаз.

Легкий друг мой на тонкой ветке, Где мои два воздушных крыла? Может быть, обессилели в клетке, Поломались в ярме вола?

Или кровью слишком глубоко Пропиталась земля навсегда, Или слишком летит одиноко В пустоте ледяной звезда?

Знаю я: на бессильные плечи Чей-то вечно наточен нож. И мертвы глава человечьи, И слова человечьи - ложь.

Знаю: всюду злобно и тупо, Как с кровавым оскалом вампир, Бродит труп - пожиратель трупов, Оскверняя прекрасный мир.

И людской мне не нужно речи. И людских мне не нужно лиц. Я хочу провести свой вечер Среди мудрых зверей и птиц,

Чтоб деревьев зеленые руки Мне чертили узоры стихов Из невнятных для слуха звуков И никем не рожденных слов.

--- 1945 г.

Далекий Друг.

Надо мной звезда горит Синим и зеленым. Ночью сердце говорит С Миром отдаленным.

Там цветет лазурный луч В золотистом свете. Там живет Далекий Друг На другой планете.

На его высоком лбу Есть морщинка мысли. Но не нам его судьбу Взвесить и исчислить.

Через радужный хрусталь Нет у нас такого Смотрит он в чужую даль Неба золотого.

Сквозь пространств туманный свет, В звездное оконце, Видит он семью планет Маленького солнца.

Если б можно было встать На зеленый лучик, Если б можно было стать Легче легких тучек,

Чтоб с собой навек унесть Всю печаль земного Все, что было, все, что есть, Знает он без слова.

Чтобы встретить светлый взгляд, Улыбнуться ясно, И взглянуть туда, назад, Кротко и бесстрастно.

Помоги мне, звездный круг, От земли умчаться. Помоги мне, Дальний Друг, До тебя подняться.

--- 1951 г.

x x x

Преданье есть: той ночью одинокой, Когда останусь я в земле среди могил, Слетит ко мне посол небес далеких, Чтоб душу отнести к престолу Вечных Сил.

И ангел сядет на краю могилы И спросит о пути прожитых лет... Бог милосерд: вопросы Азраила Просты, чтоб каждый мог найти ответ.

И ангел скажет кротко:"В вечной жизни "Кто верил свято, тот не одинок. "Скажи мне только, где твоя отчизна, "В чем был твой труд и кто был твой пророк".

И я отвечу:-Сын небес, я в жизни Святого не встречала ничего. Был пуст мой путь, и не было отчизны Здесь на земле для сердца моего.

И ангел скажет:"Судит Бог сурово, "Но светит свет и в самой черной мгле. "Лишь назови заветнейшее слово, "Которым сердце билось на земле."

И я скажу:-Живя и умирая, Мы холодны на жизненном пути, И Нто слово, сын прекрасный Рая, Искала я и не могла найти.