- Кто такой, черт побери, Тадеуш?
- Он должен был остановить тебя по дороге из аэропорта.
- Так он Тадеуш? Я знал его как Малькольма. Он поляк?
- Русский. Мать, кажется, была полькой.
- Она будет тосковать о нем, - заметил я.
- Вот как! А бедному Юрию сегодня ампутировали ногу.
- Бедному Юрию не надо было баловаться с пистолетом, - возразил я.
- Но он же не знал, что у тебя ружье. Да ещё такое! Просто сюрприз. Ладно, бог с ним, с Юрием, а вот уродовать мою машину - просто свинство с твоей стороны.
А какого ружья они ожидали? Того, которое я отобрал у Филипса? И как, интересно, они могли об этом узнать? Только от Слейда - вот и ещё одно звено в цепи улик.
- Повредил мотор?
- Пробил аккумулятор и вывел из строя систему охлаждения. Не ружья, а фантастика!
- Это верно, - небрежно заметил я. - Надеюсь, оно мне ещё послужит.
- Вряд ли, - хмыкнул он. - Тот маленький эпизод со стрельбой возле машины был крайне неприятным, пришлось наболтать всякой ерунды, чтобы замять дело с тросом, починить машину, успокоить Юрия...
- Трудно тебе пришлось, - согласился я.
- А ты опять принялся за свое, - мягко пожурил меня Кенникен. - Да ещё при всем честном народе! Что там, кстати, произошло?
- Один из твоих помощников угодил в кипяток. Поскользнулся, наверное. Нельзя так близко подходить к гейзеру.
- Я же говорю - растяпы! Ничего не могут сделать правильно.
Я же думал о той роли, которую во всем этом сыграл Джек Кейс. Он ведь и пальцем не шевельнул, чтобы мне помочь, а стоял и мило беседовал со Слейдом. Опять меня предал тот, кому я почти поверил. И это чувство просто жгло меня. Ну, Бухнера-Грэхема-Филипса я ещё мог понять: он меня не знал и просто выполнял задание Слейда. Но Кейс знал почти все! Неужели весь Отдел уже переметнулся, только мы с Таггертом и остались на прежних позициях? Хотя, если Таггерт - тоже с ними, то все загадки разрешались сами собой, а ситуация... становилась более чем абсурдной!
- Мне приятно, что я так правильно рассчитал все твои действия, произнес Кенникен. - Отойти подальше от моих идиотов, сесть в машину... Впрочем, профессионал профессионала всегда правильно понимает.
- Куда мы едем? - равнодушно поинтересовался я.
- Зачем тебе подробности? Сосредоточься на вождении. Только не вздумай выбрасывать всякие номера: сигналить встречным, тормозить. Понятно? Пистолет пока ещё при мне. Чувствуешь?
Холодная сталь снова коснулась моего затылка.
- Чувствую, - коротко ответил я.
Меня не покидала мысль о том, что Кенникен каким-то образом проведал, где и главное с кем я провел последние сутки. Иногда мне казалось, что он вообще абсолютно все знает. От предположения, что Элин и Сигурлин могут оказаться в его руках у меня кровь застывала в жилах. За себя я практически не боялся.
Мы выехали на шоссе к Рейкьявику, но через десять минут Кенникен велел мне свернуть и ехать вокруг озера. Только тут до меня дошло, что мы едем в дачный поселок на берегу. Иметь там домик считалось в Исландии очень престижным и довольно дорогим удовольствием.
Мы действительно подъехали к одному такому домику и Кенникен приказал:
- Посигналь.
Я послушался.
Кто-то вышел нам навстречу. Кенникен тут же приставил мне пистолет к голове.
- Будь очень осмотрителен, Алан. Здесь никто не понимает шуток.
Мы вошли в комнату, обставленную в скандинавском стиле: очень просто и рационально. Горел камин - вот это уже было абсолютно нехарактерно для Исландии. В этой стране нет ни дров, ни угля, дома отапливают либо природной горячей водой, либо бензиновыми движками. В этом камине горел торф - в разгар лета! Можно было подумать, что я имею дело не с русскими, а с итальянцами или даже арабами. Впрочем, русские кажется, топят свои печи круглый год.
- Садись, Алан, погрейся, - повел пистолетом в сторону камина Кенникен. - Только сначала Ильич тебя обыщет.
Плосколицый квадратный детина с явно азиатским разрезом глаз тщательно ощупал меня, потом повернулся к Кенникену и покачал головой.
- Пистолета нет? - улыбнулся Кенникен и вздохнул. - Видишь, Алан, меня окружают идиоты. Задери левую брючину и покажи Ильичу свой хорошенький маленький ножичек.
Несколько минут Кенникен по-русски объяснял Ильичу все, что он обо мне думает. В этом плане русский гораздо богаче английского. Нож был у меня конфискован, меня усадили в кресло, а Ильич с багровым лицом встал позади меня.
- Что будешь пить, Стюарт? - осведомился Кенникен, убирая пистолет.
- Скотч, если у тебя есть.
- У нас есть. Чистый или с водой? К сожалению, содовой у нас нет.
- Сойдет и обыкновенная вода, - ответил я. - Только побольше воды.
- Ну, конечно, тебе же нужна ясная голова, - скептически усмехнулся Кенникен. - Раздел 4, правило 35: если противник предлагает тебе выпить, проси слабый напиток. Надеюсь, тебе понравится.
Я попробовал и кивнул. Себе Кенникен налил полный стакан шотландского виски и выпил залпом. Я с изумлением наблюдал за ним: видно Кенникен дошел до точки, если открыто хлещет алкоголь. Странно, что в Отделе до сих пор этим не воспользовались.
- Что, Вацлав, кальвадос в Исландии достать трудно? - поинтересовался я.
- Это впервые за четыре года, - рассмеялся он и поднял стакан. - У меня есть все основания праздновать. Не так часто при нашей профессии друзья могут встретиться. Скажи, в Отделе к тебе хорошо относятся?
Я отхлебнул слабенький напиток и поставил стакан на низкий столик рядом.
- Я уже четыре года не работаю в Отделе.
- У меня другая информация, - поднял брови Вацлав.
- Возможно. Но я ушел сразу после Швеции.
- Я тоже ушел, - сообщил он. - Это мое первое задание за четыре года. Кстати, благодаря тебе. Вообще-то у меня много поводов поблагодарить тебя. Я ведь не сам ушел. Меня отправили разбирать бумаги в Ашхабад. Знаешь. Где это?
- В Туркмении.
- Правильно. Меня, Вацлава Кенникена послали копаться в бумажках!
- Любому могуществу приходит конец, - заметил я. - Значит, тебя раскопали для этой операции. Вот, должно быть, ты обрадовался!
- Еще как! А особенно меня порадовало то, что я увижу тебя. Видишь ли, в свое время я считал тебя своим другом. Ты был мне почти как брат.
