— О да, Рашид, вы были совершенно великолепны.

На его лице появилось горделивое выражение. Он взял ее за руку и заговорщически наклонился к ней:

— Может, в следующий раз ты немного подвигаешься? Что бы сделать мне приятно?

Значит, предстоял следующий раз. Почему бы нет? Джейни чуть сдавила ему руку и ответила:

— Конечно, Рашид.

— А теперь я верну тебя твоей подруге. В огромной гостиной он чинно заявил:

— Надеюсь, вам понравилась экскурсия, мисс Уилкокс. — Потом он слегка поклонился. — Прошу извинить. Меня ждут дела. Непременно останьтесь! Напитки к вашим услугам.

— Благодарю, — ответила Джейни. Она видела, что Эстелла с любопытством смотрит на нее из противоположного угла. К счастью, она ничего не сказала: кроме нее, в гостиной присутствовали еще два молодых человека, пивших шампанское и нюхавших кокаин.

На следующий день Джейни проснулась в семь часов вечера. В горле так пересохло, что было трудно дышать, одну ноздрю напрочь заложило, в другой мерзко свистело, все тело было слабым, как при гриппе и высокой температуре. Она с трудом выбралась из кровати и, спотыкаясь, потащилась в ванную. Из гостиной доносилась музыка. Заглянув туда, она увидела двух давешних молодых людей, наклоняющихся к столику. В комнате пахло табачным дымом и потом, пепельницы и рюмки были набиты окурками. Джейни содрогнулась от отвращения и поспешила запереться в ванной.

Там она высморкалась. Из носа вытекло что-то густое и желтое-можно было подумать, что в раковину капают ее мозги. Потом она жадно припала ртом к крану, хотя знала, что воду из-под крана лучше не пить. Сколько она ни споласкивала лицо холодной водой, продолжение вчерашнего вечера никак не вспоминалось: она не знала, как попала домой, как очутилась в своей постели; утешало только то, что на ней трусики и футболка. Потом она вспомнила совокупление с Рашидом и, схватившись за живот, осела на пол от стыда. Как ее угораздило опозориться? Хуже того, согласиться на повторение?

Но постепенно взяло верх чувство самосохранения: Джейни убедила себя, что все не так уж плохо, физически она не пострадала, а в закрытом на молнию кармашке ее дешевой сумки лежали три хрустящие тысячедолларовые бумажки; эта сумка была у нее еще со школы, но теперь-то она купит себе новую, от Шанель, как у Эстеллы. Она встряхнулась, выпила еще воды из крана, внимательно изучила в зеркале свое отражение и убедилась, что со вчерашнего дня ни капельки не изменилась.

Джейни вернулась к себе в комнату. Не успела она лечь, как к ней заглянула Эстелла. На ней были только трусики и лифчик; она с хихиканьем плюхнулась на кровать к Джейни.

— Ну и ночка! — воскликнула она. — Здорово повеселились! Джейни тоже посмеялась, но слабо.

— Как все было? — спросила она.

— Ты была душой компании! — сообщила Эстелла с ноткой ревности в голосе. Джейни вытаращила глаза: ее еще никогда не называли душой компании. — Представь себе! — заверила ее Эстелла. — Ты плясала на столе в «Ла-Жардинез».

— «Ла-Жардинез»? — переспросила Джейни и закашлялась. Постепенно к ней возвращалась память. Вечеринка у Рашида все разрасталась, смуглых молодых людей становилось все больше — все они говорили по-английски с европейским акцентом и вы глядели очень богатыми; понабежали и молодые красавицы, в том числе две-три знаменитые модели, которых Джейни узнала. Потом все отправились в клуб, наверное, тот самый «Ла-Жардинез», где она много часов проторчала в туалете, беседуя б американкой, повторявшей: «Только не позволяй им похитить твою душу!» Что было дальше, она так и не вспомнила, поэтому спросила:

— А после клуба?..

Мы вернулись в шесть утра, — ответила Эстелла и зевнула. — Но ты не тревожься. Ты так нанюхалась, что Сайд дал тебе хальцион, и ты отрубилась на полу. Потом кто-то притащил тебя сюда.

— Боже! Больше никогда не стану нюхать кокаин!

— С ума сошла? Нам всего-то и нужно, что чуть-чуть нюхнуть, чтобы проснуться. — И Эстелла разжала кулак, демонстрируя бумажный пакетик. Высыпав немного порошка себе на ноготь, она сунула его Джейни под нос. — Ну, — продолжила она лукаво, — сколько он тебе заплатил?

— Что?.. — Джейни как раз вдыхала кокаин.

— Сколько денег тебе дал Рашид?

— Я думала, это мое личное дело.

— Мне просто любопытно.

— Три тысячи долларов.

Эстелла поразмыслила, глядя на свой пакетик, потом аккуратно его свернула.

— Это больше, чем он обычно платит девушкам. Наверное, он предназначил часть для меня.

— Для тебя? — недоверчиво переспросила Джейни. — Разве это не я…

— Конечно, ты! Но дело не в этом. Правило такое: той, кто приводит ему девушку для секса, полагается пятьсот долларов.

Сначала Джейни молча смотрела на нее, не желая соглашаться с чудовищностью положения. Неужели возможно, чтобы кто-то, тем более девушка, выдающая себя за ее подругу, проявила такую холодную расчетливость, так ее подставила, продала, как животное! Она отвернулось от Эстеллы, вытерла нос и медленно произнесла:

— Я не собираюсь водить ему девушек, Эстелла.

Эстелла перевернулась на другой бок и устремила на нее не мигающий взгляд блестящих глаз.

— Ты, может, и нет, а я собираюсь. Никуда не денешься, не могу же я заниматься сексом с Рашидом, когда нахожусь с Саидом! Тем более что я хочу выйти за него замуж. И потом не пойму, в чем проблема: я помогла тебе, а ты помоги мне. Ты должна быть мне благодарна.

— Он заплатил мне тысячедолларовыми бумажками, — прошипела Джейни. — Нельзя же разорвать одну на две части!

Эстелла села на кровати по-турецки, с — Ну так дай мне тысячу. — Нет!

— Перестань, Джейни. Не дури! Мы с тобой подруги. В таких делах надо держаться вместе. Кстати, ты же не хочешь, чтобы об этом узнали другие?

Джейни почувствовала, что бледнеет. Как она могла попасть в такое положение? У нее было ощущение, что она провалилась в черную яму, из которой нельзя выбраться. Натягивая на плечи одеяло, она выдохнула:

— Не посмеешь!

— Посмею, еще как! — спокойно ответила Эстелла. — Я такая: со мной никому не сладить.

Джейни понимала, что вляпалась, что ей не отделаться от Эстеллы и от собственного грехопадения. Не надо было доверять ей, она вообще не годилась ей в подруги. Но Эстелла была практически единственной, кого она знала в Париже; теперь, после близости с Рашидом, ей казалось, что она до конца жизни не отделается от Эстеллы. Выбора не было, приходилось поневоле сохранять с ней хорошие отношения.

Твердой рукой, борясь с внутренней дрожью, она взяла свою сумку, расстегнула кармашек и достала одну купюру. Эстелла взяла бумажку, аккуратно сложила и засунула себе в лифчик.

— Считай, что вторые пятьсот — это твоя квартирная плата за следующий месяц, — сказала она деловым тоном.

— Боже, Эстелла! — воскликнула Джейни. — Получается, мы с тобой…

Эстелла похлопала ее по ноге.

— Хочешь думать о себе так — твои трудности, — спокойно сказала она. — Я о себе не думаю и не собираюсь. Да плюнь ты! У этих гребаных арабов столько денег! Почему бы нам их не пощипать? Мы все равно будем спать с мужчинами, так давай что-то за это получать! Мужчины — свиньи, но зачем от этого страдать нам? А потом он же не сделал тебе ничего плохого, ничего у тебя не забрал. Таких, как он, уйма: ты будешь с ними спать и воображать, что влюблена, а они будут с тобой обращаться точно так же, как он. — Она встала и потянулась. — У меня для тебя хорошая новость: ты понравилась Сайду. Он сказал, ты можешь поплыть с нами на яхте на следующей неделе. Ты бывала в Сен-Тропезе? — Джейни отрицательно покачала головой. — Увидишь, тебе понравится! Это самое веселое место на свете! Прошлая ночь — чепуха в сравнении с «Ла Вуаль Руж». — И с этими словами Эстелла вышла.

Джейни осталась сидеть, уставившись в одну точку. Ни в какой Сен-Тропез она с Эстеллой и Саидом не поедет. Завтра же начнет искать другую квартиру; она наврет Эстелле, скажет, что на лето в Париж приезжает ее брат, так что ей