— Я о тебе тревожилась, — виновато сказала Джейни. — Думала, с тобой что-то случилось. С тобой или с Донной…

— Она убралась. Ей больше не позволят появиться во Франции. — Эстелла отпила вино прямо из бутылки. — Скатертью до рога! С ней была такая скучища…

— А ты-то куда подевалась?

— Случайно встретилась с Саидом. Мы закатили вечеринку.

— На три дня?

— Это еще что! Однажды мы куролесили целую неделю. В этот раз веселье тоже еще не кончилось: я пришла за тобой. К Сайду приехал дядя, он хочет повеселиться. Что скажешь?

Они говорят по-английски? — спросила Джейни. Ей было так тоскливо, что она помчалась бы куда угодно, лишь бы там говорили на ее языке. Эстелла встретила ее вопрос смехом:

— А как же, глупышка! Они все учились в Кембридже или еще где-нибудь.

Джейни переоделась. Эстелла покачала головой:

— Не правильно. Рашид любит, чтобы женщины выглядели

Как светские дамы. — Она выбрала другое платье, из набивной ткани, и бросила его Джейни.

— Рашид?..

— Рашид аль-… — Когда Эстелла назвала полное имя араба, Джейни отшатнулась: это имя было знакомо даже ей, и она не знала, радоваться или пугаться. — Он один из богатейших людей на свете, — добавила Эстелла.

Джейни думала, что они направляются в частный дом или квартиру, но Эстелла велела таксисту ехать на Вандомскую площадь. Выйдя из машины, Джейни в страхе уставилась на горчичный фасад отеля. Он был очень велик и очень красив. Но ее еще не окончательно покинул здравый смысл.

— Отель?! — опасливо спросила она.

— Он здесь живет, глупышка, — ответила Эстелла, расплачиваясь с таксистом. — Он мог бы купить любое здание в Париже, но живет в отеле, здесь удобнее. Все богачи так поступают.

А потом Эстелла сказала, крепко держа Джейни за руку и глядя в глаза:

— Слушай внимательно. Мы с тобой подруги, поэтому я хочу посвятить тебя в самую суть. Если Рашид тебя схватит и толкнет на постель, то ты ничего не обязана делать. Если согласишься, то цена — две тысячи долларов или драгоценность.

Джейни потрясенно уставилась на ярко освещенный отель. Вот, значит, что тут происходит! Но ничего другого и не следовало ожидать. Оставалось поблагодарить Эстеллу и вернуться домой.

Но пешком идти было слишком далеко, а на ней были туфли на высоком каблуке. Да и дома ее ждал вечер в одиночестве. С трагической юношеской близорукостью она не видела впереди ничего, кроме еще одной долгой, пустой, бессмысленной ночи, которую сменит другая, столь же пустая и бессмысленная; пройдут недели, месяцы, а она так ничего и не добьется… Глядя на Эстеллу, она сказала с гораздо большей смелостью, чем в действительности ощущала:

— О'кей.

Эстелла со смехом схватила ее за руку и потащила в гостиничный холл, где по-хозяйски улыбнулась портье. Стуча каблучками по мраморному полу, они пробежали по первому этажу и вскочили в лифт. Там Эстелла с удовлетворением посмотрела на себя в зеркало и, повернувшись к Джейни, небрежно бросила:

— Запомни: две тысячи долларов или драгоценное украшение. По-моему, лучше взять наличными. Пусть одежду и побрякушки покупает тебе твой молодой человек; не будешь же ты просить у него деньги, а то он примет тебя за…

— Конечно, — смело согласилась Джейни. Уставившись в зеркало, она думала: все в порядке, она еще не уступила домогательствам Рашида — пока. Вот увидит его и решит: не понравится — повернется и уйдет…

Двери лифта открылись. Они зашагали по длинному коридору, отделанному в кремовых тонах и устланному красным ковром. Целью оказались широкие двойные двери. Эстелла нажала кнопку звонка, и двери тут же открылись, словно их дожидались. Встречал девушек невзрачный человечек в арабском одеянии. Он поклонился, совершенно не удивившись, но и не проявив ни малейшей радости.

— Рашид здесь? — смело спросила Эстелла.

— У него заканчивается деловая встреча. Подождите здесь, пожалуйста.

Они вошли в гостиную апартаментов. Такой огромной комнаты Джейни еще не видела, таких антикварных кресел тоже. Чудовищный размер помещения угнетал и подавлял. Теперь Джейни по-настоящему испугалась.

— Я думала, мы идем на вечеринку… — пролепетала она.

— Не волнуйся, — небрежно отозвалась Эстелла, — будет тебе и вечеринка. — Она упала на розовый шелковый диван, наблюдая за слугой. Когда тот с поклоном удалился, она потянула Джейни за руку. — Идем! — позвала она сценическим шепотом.

— Не можем же мы…

— Я делаю что хочу. Рашид это знает, — гордо сообщила Эстелла, затаскивая Джейни в соседнюю, меньшую комнату, обставленную как библиотека, но с баром вдоль стены. Пошарив на полках над баром, она довольно обернулась, держа маленький серебряный поднос. — Давай скорее!

— Но я не…

— Рашид не против кокаина, главное — не нюхать при нем. Она поставила поднос на стойку и при помощи бритвенного лезвия разделила горку белого порошка на четыре дорожки. Потом втянула через соломинку две дорожки и отдала соломинку Джейни. Та оцепенела: она слышала про кокаин, но еще не употребляла его. Раньше ей было невдомек, зачем девушки во время съемок так часто отлучаются в ванную, почему после этого все время вытирают нос и рвутся всем рассказывать о своих жизненных перипетиях. Видимо, они принимали ее за свою; никто еще не сближался с ней настолько, чтобы понять: она не такая…

— Только не говори, что ты никогда не нюхала кокаин! — Эстелла закатила глаза. — Неужели мне придется всему тебя учить?

— Я не… — начала было Джейни.

— Лучше попробуй, — сказала Эстелла. — Тогда тебе будет легче, вот увидишь.

Джейни взяла у нее соломинку и осторожно вдохнула четверть дорожки, словно это был яд.

— Нет, все! — потребовала Эстелла. — Знаешь, сколько это стоит?

Она напряженно наблюдала за Джейни. Убедившись, что та втянула в ноздри полную дозу, она отняла поднос и стала втягивать в нос кокаин без всякой соломинки.

Откуда-то из недр огромных апартаментов послышался разговор мужчин. Эстелла спрятала поднос на полке и достала из маленького холодильника бутылку розового шампанского. Двое мужчин быстро прошли мимо раскрытой двери.

— Рашид! — позвала Эстелла. Оба вернулись. Один был молод, тридцати с небольшим лет, второму было около пятидесяти или чуть больше. Джейни с любопытством разглядывала старше го, Рашида. Ей еще не доводилось видеть арабов, и она ожидала, что на нем будут тюрбан и длинные развевающиеся одежды, как на персонаже из «Тысячи и одной ночи». А этот, мужчина сред него роста, был в костюме с иголочки, смуглый и с темными седоватыми усами. Его даже можно было назвать привлекательным; правда, лицо абсолютно ничего не выражало, словно он привык скрывать мысли и чувства.

Войдя в комнату, он изобразил холодную улыбку.

— Вижу, вы нашли чем подкрепиться, — бросил он с легким английским акцентом.

— Это Джейни Уилкокс, — сказала Эстелла с преувеличенным энтузиазмом. У Джейни неприятно запершило в горле, ладони взмокли, она испугалась, что ее сейчас стошнит. Она смотрела на Рашида во все глаза, гадая, заметно ли ее состояние. Но Рашид только кивнул, оглядев ее с ног до головы. Его молодой спутник переводил взгляд с Рашида на девушек и обратно: видимо, он не совсем понимал, что происходит и чего ждут от него. Прервав за тянувшееся молчание, он сделал шаг вперед и протянул руку.

— Джастин Маринелли. — У него оказался американский акцент.

На американце были очки в золотой оправе и желтый галстук. Джейни почему-то обратила внимание на его обручальное кольцо. При рукопожатии она боролась с безумным желанием ему довериться, упросить отвезти ее домой. Но Рашид не оставил ей этой возможности.

Я провожу мистера Маринелли, а потом проведу экскурсию, — сказал он, прежде чем удалиться.

— Кажется, меня сейчас вырвет, — предупредила Джейни слабым голосом.

— Не дури! — сказала Эстелла, снова доставая поднос и быстро готовя новые четыре дорожки кокаина. — Со мной так всегда бывает после первой дозы. Ничего, после второй тебе полегчает.