Но Мими гнула свое:

— Джейни, ты так и не позвонила Бренде Лиш? Вот увидишь, если твой брак рухнет, то только из-за вашего с Селденом сумасшествия: это же надо, жить в таком отеле!

Джейни мелодично засмеялась:

— Селден почти не бывает дома. И потом он обычно не видит, что его окружает.

Пиппи глубоко затянулась сигаретой. В машине стало так дымно, что Джейни поспешила нажать кнопку, чтобы немного приоткрыть окно. Струя холодного воздуха привела Пиппи в чувство.

— В тот раз, в «Динго», он оказывал знаки внимания Венди Пикколо. Это выше моего понимания. Она такая кроха, что надо постараться ее заметить.

Джейни еще продолжала по инерции улыбаться, но в ее глазах появился вызов.

— На что ты намекаешь, Пиппи? У Селдена роман?

— Ничего похожего, — вмешалась Мими решительным тоном. — Три месяца брака — еще не срок для измены. Но если вы не совьете собственное гнездышко…

— А я знаю женихов, которые тащили в постель других женщин даже накануне свадьбы, — настаивала Пиппи. — Один так вообще снял для любовницы номер рядом со своим в медовый месяц.

— Это потому, что ты водишься исключительно с актерами, — сказала Джейни.

— Я сама актриса! — гордо напомнила Пиппи, готовая защищать свою профессию.

Джейни рассмешило ее самомнение. Сколько бы времени она ни проводила из-за Мими в обществе Пиппи, подружиться они не могли. Пиппи видела в Джейни конкурентку, а той казались жалкими ее потуги, ведь она ставила себя выше, чем Пиппи. «У нее острый нос!» — сказала она однажды Мими. «Знаю. Но мужчины находят ее сексуальной», — ответила Мими. Джейни промолчала, только многозначительно улыбнулась: мужчины считали Пиппи сексуальной по одной причине — из-за ее постоянной готовности к сексу.

— В любом случае Селден не из тех, кто заводит любовниц, — заявила Мими. — Поверь мне, Джейни раньше заведет себе любовника.

Сейчас было бы очень кстати напомнить Мими про ее собственного любовника, Зизи. Но Джейни разрядила обстановку, сказав:

— Не могу представить, как можно завести любовника, будучи женой Селдена. Наверное, мне повезло: я вышла за мужчину, которого по-настоящему люблю.

Это тоже было преувеличением: слишком часто она злилась из-за необходимости изображать любовь к нему. Но фразу о настоящей любви она произносила так часто — репортерам на пресс-конференциях, на всяческих торжествах, в ответ на поздравления на приемах, — что перестала наделять ее смыслом.

— А я нет! — выпалила Мими, словно убеждая себя, что это не важно.

— Брось, ты его любишь, — возразила Джейни.

— Люблю, но не влюблена, — уточнила Мими и поспешно добавила:

— Не будем говорить о Джордже.

— Ладно, — пискнула Пиппи и. — Тогда поговорим о Зизи. Что ты ему подаришь на Рождестве"?

— Часы. Он только и говорит о том, как хочет приличные часы И он прав: когда у каждого в этом городе на руке часы за пятнадцать тысяч долларов, если у тебя таких нет, чувствуешь себя изгоем Джейни хотелось презрительно засмеяться, но она и позволила себе такой бестактности. Чтобы соблюсти приличия, она отвернулась к окну и для верности прижала руку в перчатке ко рту. Зизи перебрался в Нью-Йорк три месяца назад и с тех пор испортился. Джейни несчетное число раз наблюдала этот процесс с разными людьми. В Хэмптоне Зизи вел себя безупречно, был галантен и ни за кем не волочился. Но в Хэмптоне было гораздо меньше соблазнов, чем в большом городе. Здесь Зизи сумел быстро снискать известность как завсегдатай клубов: он часто веселился до четырех утра и прослыл большим проказником. Внешность делала его неотразимым для женщин, ходили слухи, будто каждую ночь он отбивается от поклонниц, желающих попытать счастья, а Патти рассказывала даже, что удачливые вступают в тайный «клуб Зизи».

Если бы Мими прислушалась! Джейни уже отчаялась ей помочь. Она не раз пыталась ей намекнуть, что Зизи не тот, за кого себя выдает, но Мими относилась к этому только как к доказательству ревности Джейни. Это теперь было очень далеко от истины: услышав о новой победе Зизи или увидев его с очередной ослепительной красоткой, она радовалась, что его отвергла — так она предпочитала оценивать исход их несостоявшихся отношений. Мими продолжала платить за Зизи арендную плату; зная его любовь к деньгам, Джейни предвидела, что он рано или поздно встретит девушку из состоятельной семьи и женится на ней, чем сведет Мими с ума. Она уже представляла себе пену ярости на губах утонченной Мими Килрой.

Проезжая мимо «Тиффани», перед которым выстроилась очередь туристов, Джейни сильнее прикусила палец перчатки. Она всегда гордилась своим умением анализировать истинные намерения мужчин и никогда не лгала себе насчет того, к чему мужчина в действительности стремится. Ей было трудно терпеть женщин вроде Мими, сознательно заблуждавшихся по этому поводу. Но дружба требовала, чтобы Джейни скрывала от подруги правду о Зизи. Ей даже не хотелось гадать, что произойдет, если она больше не сможет обманывать Мими.

— А что ты подаришь дядюшке Джорджу? — пискляво спросила Пиппи.

Джейни поморщилась: она не выносила фамильярности Пиппи. Мими была к ней, впрочем, равнодушна.

— Обойдется запонками, — ответила Мими. — Подыщу что-нибудь старинное, редкое — скажем, платиновые от «Аспри». Он прейдет в восторге, если получит что-то эксклюзивное.

— По-моему, у Джорджа прекрасный вкус, — вставила Джейни. Мими покатилась со смеху и, навалившись на Пиппи, похлопала Джейни по рукаву:

— Не рассказывай мне, что ты увлеклась моим мужем. Хотя это было бы удобнее всего. Если ты его хочешь, пользуйся. Толь ко не могу представить, что ты будешь делать с двумя мужьями.

Мими никак не могла отсмеяться, ей вторила Пиппи. Вылезая за ними следом из машины, Джейни чувствовала, что у нее горят щеки. После того разговора в квартире Джордж не выходил у нее из головы. Когда они сталкивались на приемах, она чувствовала, что между ними пробегает искра, хотя на людях было невозможно дать себе волю.

— Если честно, я считаю Джорджа чрезвычайно милым, — произнесла Джейни чопорным тоном. Мими снова прыснула:

— Он лучше всех, дорогая, можешь не сомневаться. Я его обожаю…

Входя в аукционный зал, Джейни думала о том, как отнесется Джордж к уготованным ему запонкам. Ведь она знала, какой подарок он приготовил Мими.

Через два часа Джейни расплачивалась в кассе аукциона за ожерелье из черного жемчуга. На карточке «Американ экспресс» Селдена разом стало на 50 с лишним тысяч долларов меньше. Она все еще испытывала возбуждение после торговли за жемчуг, завершившейся выигрышем, и смело подписала «Джейни Уилкокс Роуз» внизу чека, сознательна" не глядя на цифру. Вместе с налогом покупка потянула на 54 тысячи. Аукционный дом брался отослать жемчуг за пределы штата, чтобы избежать налога с продажи, но Джейни встретила это предложение смехом и сказала, что если Селден может себе позволить истратить 50 тысяч, то налог для него не проблема.

— Тут ты ошибаешься, — возразила Мими. — Мужчины и возражают раскошелиться на что-то полезное для них, но терпеть не могут зря швыряться деньгами.

— Возьмешь лишний раз в рот — мигом обо всем забудет. — Дав этот совет специалистки, Пиппи заковыляла к такси. Ее лисья шуба распахнулась, тяжелые груди, обтянутые зеленым свитером, торчали наружу, как боеголовки снарядов. Мими взяла Джейни под руку и сказала:

— Не обращай внимания на Пиппи. Она прелесть, но страшно завистливая. Особенно она завидует тебе теперь, когда ты пре успеваешь, а у нее дела ни к черту. Из-за этой твоей обложки «Максима» она чуть не свихнулась.

— Что именно она сказала? — осведомилась Джейни.

— Ничего нового. Что не понимает, почему в журнале выбрали тебя, а не ее.

— Ее ведь уже года три не снимали в нормальном кино, — запротестовала Джейни. — А последний фильм так и не попал на экраны, а сразу пошел на видео.

— Не имеет значения. Она воображает, что по-прежнему популярна, как десять лет назад. Как ее подруги, мы должны позволить ей и дальше заблуждаться.