Дверь открыла Салли. Додо всегда утверждала, что это ей только полезно, учит искусству встречать гостей, но Салли в такие моменты всегда чувствовала себя служанкой. Впрочем, этим вечером она не возражала против подобной роли: ведь она позволяла ей первой увидеть Джейни Уилкокс, заранее ставшую героиней вечера.

Додо предупреждала, что Джейни — сногсшибательная стерва. Салли уже сталкивалась с такими штучками у себя в частной школе, и ей не терпелось познакомиться с тем же вариантом взрослой женщины. К тому же ей еще не доводилось видеть живую модель. Додо каркала, что та окажется гораздо хуже, чем на фотографиях, но Салли не очень ей верила. Так или иначе, она поразилась зрелищу, которое ждало ее в дверях. От неожиданности она отшатнулась и едва не грохнулась, зацепившись ногой за толстый восточный ковер.

Салли знала, что модель высока; в самой шестнадцатилетней Салли было 5 футов 10 дюймов, но Джейни оказалась созданием с пропорциями амазонки. Салли еще не видела женщин с такой безупречной фигурой и не могла предположить, что возможна такая высокая степень совершенства. Стоило Джейни открыть рот — и ее голос обволок Салли, как сливочный крем.

— Твои родители дома? — спросила Джейни.

— Они мне не родители, — пробормотала Салли, возясь с дверной ручкой. — Я просто соседка. — Она окончательно стушевалась.

— Вот и отлично, — сказала Джейни, озираясь с выражением, которое Салли определила как веселая презрительность. В холле висел большой портрет Додо в жемчугах и пеньюаре, написанный по фотографии и не отличающийся высоким качеством. При виде этого портрета Джейни снисходительно прищурилась, и Сал ли стало неудобно за Додо.

— Все в гостиной, — сказала она, задыхаясь, и проводила глазами Джейни и Селдена. Потом радостно поспешила в кухню. В жизни Джейни Уилкокс была так же красива, как на фотографиях, а значит, Додо будет рвать и метать. Разочаровал только муж Джейни. От избытка чувств Салли позволила себе рюмочку бело-го вина, зная, что Макейду, употребляющие много спиртного, никогда этого не заметят. Рядом с такой женщиной, как Джейни, должен быть знаменитый киноактер, не меньше, а необыкновенный человек, похожий на ее отца или на мистера Макейду, то есть совершенно безликий.

— Марк! — воскликнул Селден, входя в гостиную.

Марк вместе со всеми остальными вскинул голову. Потом все отвели глаза, один Марк пошел к вновь прибывшим. Он стиснул руку Селдена обеими ладонями, затем последовало похлопывание друг друга по спине.

— Познакомься, моя жена Джейни, — сказал Селден.

Марк улыбнулся, стараясь не проявлять чрезмерного дружелюбия, и потряс руку Джейни.

Додо в тревоге заметила, что все мужчины стараются не смотреть на Джейни, и это лишь подчеркивало их желание на нее поглазеть. По мнению Додо, Джейни была именно такой, о какой мечтают все мужчины: скверной смазливой безмозглой девчонкой. Додо неторопливо поднялась с дивана и пересекла комнату.

— Здравствуйте. Наверное, вы — Джейни?

— Да, а вы?..

Додо Бланшетт, жена Марка, — холодно ответила Додо, кипя из-за того, что Селден не позаботился сказать жене, как ее зовут Или сообщил, а она такая дура, что не удержала имя «Додо» в памяти? — Вы не заблудились, отыскивая наше скромное жилище? — спросила она.

— Водитель действительно поплутал, — сказала Джейни.

— Как жаль! — сказал Марк Макейду. — Додо никогда не умел толком объяснить, как к ним добраться. Сама она не нашла бы выхода из бумажного пакета.

Додо нехорошо улыбнулась Марку. Сейчас она с равным удовольствием прибила бы и Джейни Уилкокс, и собственного мужа

— Я хочу произнести тост! — Додо постучала ножом по ста кану с водой и пошатываясь поднялась, едва не уронив бокал красным вином. Она успела перебрать спиртного и кокаина и пребывала в приподнятом настроении. — За новенькую в нашему узком кругу! Добро пожаловать, Джейни Уилкокс!

— За вас! За вас!

Джейни поблагодарила всех натужной улыбкой и села, едва пригубив вино. В этом кругу ей никогда не будет места, как бы она ни старалась. Она была чужестранкой, не владевшей их ял ком. Глядя на сидящих за столом, Джейни остро чувствовала свое одиночество.

Додо она сочла совершенно ненормальной. Перед ужином Додо вызвалась устроить для нее экскурсию по дому и все время повторяла, что могла бы жить в городе, но за пять миллионов Гринвиче можно купить гораздо больше простора… А потом тащила Джейни к себе в спальню и предложила кокаину. Джейни отказалась. Тем не менее Додо продержала ее в ванной комнате минут пятнадцать, откровенничая, как она избегает беременности: на основании теста на овуляции избегает секса в эти дни, когда может забеременеть.

— Я — беременная! Можете себе такое представить? — повторяла она, как попугай. — А мужчины спят и видят, чтобы нас обрюхатить. Мы им нужны только для секса и деторождения, как но я и так не выбиваюсь из сил! На мне и дом, и Марк, который не ударяет палец о палец…

Каролина тоже хороша! С таким длинным аристократическим лицом она считалась бы красавицей лет двести назад. А если присмотреться повнимательнее, то становится видно, что она обозлена, поскольку знает: муж ей изменяет. И вот Каролина все время ищет улики. Хотя разве их трудно найти? Надо быть слепой, чтобы не увидеть — Додо не отлипает от Пола, ее мужа, шепчет что-то ему на ухо, прижимает коленку к его ноге.

Наконец, маленькая жалкая Констанс. Эта так тоща, что вот-вот шлепнется в голодный обморок. На нее никто не обращает внимания, как будто она кукла, которую кто-то сдуру усадил за стол.

И все такие чопорные, такие самоуверенные!

— А я тебе говорю, республиканцы разрушат экономику! — с жором доказывал Росс Селдену.

— Брось, Росс, это чепуха, ты сам знаешь, — не соглашался Селден. — Экономика живет собственной жизнью, не важно, кто президент — демократ или республиканец.

— Я среди вас единственная, кто работает на телевидении, и я вам говорю: фондовый рынок выправится, — сказала Додо.

— Росс, милый, а про Рейгана ты забыл? — подала голос Каролина.

Джейни ковыряла мясо ягненка и помалкивала. Мясо оказать слабо прожаренным, и она побаивалась, как бы недожаренная баранина не испортила ей желудок.

— Вы вкладываете деньги в акции? — внезапно спросил у нее Босс.

— Немного, — ответила Джейни.

— Надо полагать, у вас есть консультант по капиталовложениям? Кажется, у моделей это принято? В таком случае вам самой не обязательно разбираться в фондовом рынке, — высказалась Додо.

— На самом деле многие модели сами вкладывают свои деньги, — возразила Джейни.

— На днях я беседовал с одним типом, имеющим отношение индустрии показа мод, и он мне открыл тайну о топ-моделях: оказывается, они неплохо соображают, — сказал Пол. — Иначе им не добиться успеха.

— Брось, Пол! — возмутилась Каролина. — Неплохо в сравним с чем? — Воцарилась полная тишина, и ей пришлось оговориться:

— Вас я не имею в виду, Джейни.

Кто-то поспешил сменить тему, заговорив о путешествии в Индию в прошлом году и о штурме гималайских вершин. Джейни даже не пыталась вникнуть в то, что слышит: она терпеть но могла спорт и не бывала в Индии. Она украдкой глянула на часы только половина десятого. Какая странная компания! Если не знать, кто чей муж, то их ни за что не сложить в пары правильно, поскольку в этих парах отсутствует искренняя взаимная приязнь. Больше всего они походили на недорослей, корчащих из себя взрослых.

— А что мы предпримем в этом году? — спросила Каролина.

— Я уже предлагал: переправим «феррари» в Монтану и уст роим гонки, — сказал Марк.

— Кажется, у тебя тоже «феррари», Роуз?

— Кое-что получше, — отозвался Селден. — «Ягуар ХК-120».

— Какую скорость он развивает? Селден пожал плечами:

— Думаю, миль сто — сто двадцать.

— Мы заставим вас глотать нашу пыль, — пообещала Додо.

— Почему Монтана? — неожиданно для всех спросила Джейни

— Наверное, потому, что там нет ограничений скорости, — ответила Каролина чуть грубовато, и это не ускользнуло от внимания мужчин.