Но Джейни держала его за руку, подставляла ему щеку для поцелуя. При папарацци ее уже не беспокоила сохранность макияжа. Потом им захотелось поснимать ее одну, и его оставили в покое. Он почувствовал себя лишним. Спасибо молодой женщине в черном, спасшей его и отведшей в сторону. Джейни снимали и интервьюировали еще минут двадцать. Когда он наконец решил, что ее отпустили и они могут утолить жажду и перекинуться словечком, их потащили в VIP-зону, где Джейни снова принялись фотографировать, а он снова оказался не у дел.

А потом их отвели за стол. Добраться туда было нелегко из-за толпы, в которой все до одного оказались в той или иной степени знакомыми Джейни. Они походили на ватагу детишек, вернувшихся в школу после летних каникул.

— Привет, Джейни! Как провели лето?

— Превосходно, дорогая. Я вышла замуж.

— Джейни, милочка! Какое чудесное платье!

— Спасибо, дорогая. Это Люка Люка, мой новый любимый итальянец.

— Хватит, детка, пойдем сядем, — не выдержал Селден, пытаясь оттащить жену от какого-то развеселого коротышки.

— Не беспокойся, все равно никто не сядет до последней минуты. Оливер рассказывает мне о своем путешествии на Капри. Вот куда нам надо было отправиться в свадебное путешествие…

И так далее.

Судя по всему, их стол относился к привилегированным, хотя Селдену было невдомек, чем один стол отличается от другого — разве что присутствием Комстока Диббла, почетного гостя на приеме. Джейни удивилась и как будто была польщена тем, что оказалась его соседкой. Селден был, наоборот, недоволен и даже предложил переставить таблички на столе.

— Селден! Так не делают. Сам знаешь, жен и мужей не сажают рядом, а когда меняешь таблички, это всегда кто-нибудь замечает, и потом ты становишься героем скандальной хроники. — Она улыбнулась и позволила ему прикоснуться губами К ее губам.

Комсток и Морган уселись за стол перед самой подачей первого блюда. Комсток сиял и был радушен, как человек, пришедший с мороза и знающий, что его ждут доброе виски и кубинская сигара. Здесь была его территория, и он это знал.

— Скучища, верно, Роуз? — обратился он к Селдену, как к старому другу.

— Что верно, то верно.

— Что ли еще будет, когда твоя благоверная протащит тебя за один вечер через три приема.

— Думаю, у благоверной найдутся занятия получше.

Комсток не ответил, только приподнял брови, как бы предостерегая, что Селдену еще многое предстоит узнать. Заметив за плечом у Селдена знакомого, он ускользнул.

Гоняя по тарелке кусок рыбы, Селден думал о том, что поступки, мысли и слова Комстока Диббла ничего для него не значили бы, если бы того не посадили рядом с его женой. Селден был убежден: Комсток заигрывает с Джейни. Можно было бы подумать, будто между ними что-то есть, но эту мысль Селден гневно отметал. Слишком фамильярно Комсток наклонял к ней голову, слишком по-свойски цедил какие-то словечки, а она встречала его замечания ухмылкой, словно слышала их раньше. К счастью, Комсток пользовался у женщин дурной репутацией, что было общеизвестно: странно, что они вообще обращают на него внимание при такой-то внешности…

Тем временем Комсток Диббл говорил его жене:

— Твой муженек не сводит с нас глаз. Наверное, ревнует.

— Ревнует? Не глупи, Комсток. Он безумно в меня влюблен, только и всего.

— А ты в него?

— И я, конечно. — Джейни допила третий бокал шампанского. Она не чувствовала опьянения. — Какой же ты злой, Комсток!

— Да, я злой, но и ты не лучше. Может; две злюки снова могли бы соединиться?

— А что подумает Морган? — спросила Джейни со смехом. она ничего не узнает.

— Я этим больше не занимаюсь. Ты забыл, что я замужем? — сейчас не занимаешься, займешься потом. Вот увидишь! — предрек Комсток.

Джейни знала, что должна возмутиться, но ей было лень возмущаться. К тому же вместо негодования она почувствовала облегчение. Комсток был с ней груб все лето, но теперь вроде бы сменил гнев на милость и не собирался напоминать о двух письмах, которые послал ей раньше. Конечно, он высоко взлетел: глядя, как он по-пингвиньи пыжится в своем смокинге, все вспоминали, что его ценит сам мэр. Но Джейни тоже стала теперь птицей высокого полета. Свадебное путешествие получилось тоскливым, однако все окупило триумфальное возвращение в роли жены влиятельного в шоу-бизнесе человека. Не боясь адресовать Комстоку соблазнительную улыбку, она сказала:

— Знаешь, нам действительно надо попытаться стать друзьями.

Ответная улыбка Комстока была похожа на оскал льва, собирающегося проглотить жертву. Внимательный человек рассмотрел бы даже стекающую с клыков слюну.

— Да, — сказал он. — Давай попытаемся.

— О чем вы беседовали с Комстоком Дибблом? — спросил Селден в лимузине на обратном пути.

Джейни пожала плечами:

— О кино, о чем же еще! Я убеждала его снять фильм по «Сельскому обычаю» Эдит Уортон. Эту вещь еще никто не экранизировал, а он в экранизациях дока.

— Он одобрил твой совет?

— Почему бы нет? Идея хорошая. — Она откинулась на спинку сиденья. — По-моему, вечер удался, ты согласен?

— Конечно. — Селден смотрел на сверкающие витрины Мэдисон-авеню. — Только я не знал, что вы с Комстоком такие добрые друзья.

— Мы не друзья. Просто много лет время от времени встречаемся.

— Поразительно, что такому субъекту присуждают гуманитарную премию.

— Это потому, что он снимает в городе много фильмов, — объяснила Джейни, беря его за руку.

— Это еще не делает его заслуженным гуманистом.

— Брось, Селден! Все ведь знают: это фальшивка, и ничего другого не ждут. — Глядя на него сверкающими глазами, она на несла неотразимый удар:

— Если разобраться, то это ничем не отличается от премии «Эмми». Всем известно, что там тоже сплошная политика.

Он открыл было рот, чтобы возразить, но передумал. Нельзя было не признать, хотя бы частично, ее правоту. Остаток пути! они проделали молча.

Привратник отеля «Лоуэлл» приветствовал их словами:

— Мистер Роуз, у меня для вас посылка. — Он протянул па кет. Селден убедился по наклейкам, что внутри письма к Джейни, пересланные со старого адреса.

— Это тебе, — сказал он, отдавая ей пакет.

— Спасибо, Нейл, — сказала Джейни привратнику. — Я давно этого ждала.

В лифте она делала вид, что внимательно изучает почту, то и дело адресуя мужу холодную улыбку, означавшую, что она не видит причин для его дурного настроения. Он уже был знаком с этой ее уловкой, из-за которой чувствовал себя нашкодившим мальчишкой, вышедшим из доверия у любимой мамочки, и знал, что не сможет долго выдерживать такое обращение. В квартире Селден сказал:

— Я ложусь спать.

Она равнодушно улыбнулась и ответила, садясь за письменный стол перед камином:

— Я только просмотрю почту. Я скоро.

Он снял и бросил на кресло пиджак, снял брюки и галстук-бабочку. После туалета и чистки зубов он посмотрел на пустую кровать и вернулся в гостиную.

Джейни зажгла декоративное бревно «Дюраселл» в камине и сидя вскрывала серебряным ножиком для бумаги конверт. Отсвет огня делал ее кожу бронзовой, очень светлые волосы блестели. Каким он был глупцом, что повздорил с ней из-за ерунды! Подойдя, Селден откинул ей волосы и поцеловал в затылок.

— Привет, дорогой, — откликнулась она.

— Не считай меня психом, — попросил он.

— Не возьму в толк, что тебя огорчило, — сказала она. — Я делаю все, что в моих силах, чтобы представить тебя в выгодном свете…

— Я знаю, дорогая. — Он встал перед ней, наклонился и взял за руку. — Просто я не мог вынести, как этот Комсток Диббл на тебя глазел. Мне приходили в голову разные дурацкие мысли, вроде того, что ты с ним спала или собираешься переспать. И что если ты с ним действительно спала, то я уже не смогу тебя видеть, не смогу оставаться твоим мужем… — Он осекся. — Знаю, я идиот. Прости меня.

Он растерянно усмехнулся. Ему показалось, что на ее лице промелькнуло виноватое выражение. Потом ее глаза насмешливо сузились.