Командование ВМС встретило новую версию катастрофы «в штыки» — это означало бы признание низкой степени надежности основной торпеды флота! Но надо было в любом случае найти лодку, иначе «груз неизвестности» давил бы на моральное состояние экипажей всех подводных лодок. А ходить в море надо было больше и больше: ВМФ СССР осваивал все новые и новые районы Мирового океана. Обстановка на подводных фронтах в конце 60-х оставалась напряженной.

Ученые решили смоделировать ситуацию четырех последних минут жизни «Скорпиона» с помощью компьютеров. Для «чистоты эксперимента» был приглашен бывший старший помощник со «Скорпиона» — в качестве командира «виртуальной подводной лодки». Ему ничего не сообщили о новой версии, а просто сказали: «Ты — командир, действуй по ситуации…». Он выстрелил «горячую» торпеду, скомандовал: «Право на борт!», привел лодку на обратный курс и начал «убегать»… Через некоторое время торпеда нагнала «жертву» и ударила ее в борт — так оценили ситуацию бесстрастные компьютеры. А траектория гибнущей лодки привела именно в ту точку дна океана, которую прежде определили расчеты ученых… Гнетущее молчание воцарилось в компьютерном центре после эксперимента. Истина была очевидна, даже если ее невозможно будет доказать… Все же одно доказательство было реальным — надо было найти лодку именно в том месте. Был выстрел или нет, лодка все равно должна была лечь на обратный курс, имея в аппарате торпеду с работающей батареей. Так было предписано инструкциями по безопасности.

Время, отведенное на поиск, закончилось, наступали осенние штормы… Крэйвен едва уговорил адмирала Мурера продлить поиск на две недели. «Вы должны расширять зону поиска к востоку от исходной точки», — единственное, что сказал Крэйвен Баченэну — руководителю экспедиции на «Мизаре», который также считал поиск лодки делом чести «Мизара» и дал клятву не бриться до тех пор, пока не добьется цели. Опять потекли дни поиска. Томительное ожидание результата… Уже было сделано 200 000 фотографий различных «подозрительных объектов» — и ничего…

30 октября 1968 года после 145 дней поисков и ожидания в офисе Крэйвена раздался звонок из приемного радиоцентра: «Вам радио с «Мизара». Они говорят, что Бак (кличка Баченэна) сбрил бороду…». Крэйвен связался с начальником штаба ВМС США адмиралом Мурером: «Сэр, мы нашли «Скорпиона».

Опыт участия в поиске «Трешера» и «Скорпиона», подъеме ядерной авиабомбы обогатил самого Крэйвена и сотрудников его группы. Все более и более он убеждался в правильности своего решения по переоборудованию «Хэлибат». Та задача, которую ему поставила военно-морская разведка, могла быть решена только следующим образом: большой атомный носитель и специальные средства поиска и подъема на его борту. И сейчас, в начале лета 1968 года, его «любимое детище» — «Хэлибат» с двумя специальными аппаратами, которые назвали «рыбками», находилась в Пёрл-Харборе, готовая к выполнению нового задания. К этому времени уже был накоплен и осмыслен опыт первых неудач. Инженеры Крэйвена, экипаж коммандера Мура и офицеры разведуправления ВМС трудились без устали, устраненяя неисправности и готовя лодку к выходу в море. Но все же путь «Хэлибат» к славе был тернист, а «первые блины» — походы конца 1967 — начала 1968 годов — оказались «комом»…

Модернизация «Хэлибат» заняла почти четыре года и поглотила 70 миллионов долларов из бюджета ВМС. Все работы по модернизации лодки были строго засекречены. Главной «легендой прикрытия», как уже говорилось, послужили работы, проводившиеся якобы для создания спасательных глубоководных аппаратов по программе DSRV. Участие же группы Крэйвена, ответственной за эту программу, в различных поисковых и спасательных операциях ВМС только придавало дополнительную правдоподобность основной легенде.

Корабль получил статус «специального проекта» и в плане реконструкции был выведен из подчинения ведомству Риковера. Естественно, это послужило причиной серьезной неприязни могущественного адмирала к «Хэлибат» и ее новому «создателю». Хорошо еще, что Крэйвен получил серьезную поддержку начальника отдела подводных операций военно-морской разведки Джеймса Брэдли, ставшего его полным единомышленником. Сорокашестилетний кэптен был опытным подводником. В свое время сам Риковер лично предлагал ему карьеру в атомном флоте, но Брэдли выбрал разведку. Это был поступок, свидетельствующий о недюжинном характере и своенравии. То было время стремительного продвижения к адмиральским звездам толковых офицеров на атомных лодках, тем более под патронажем самого Риковера. Но Брэдли не сделал этого шага и отказал Риковеру.

Он начал карьеру разведчика в конце 50-х помощником военно-морского атташе в Бонне, куда был назначен благодаря изучению немецкого языка в университете Джорджтауна. В 1966 году по ходатайству помощника начальника разведывательного управления ВМС Брэдли занимает пост начальника отдела подводных операций. Теперь он ставил разведывательные задачи всем атомным лодкам ВМС США. Вскоре после назначения Брэдли знакомится с операцией «Морской еж» — «специальным спасательным проектом», под прикрытием которого проходила модернизация «Хэлибат», и ее автором Джоном Крэйвеном. Обладая большим опытом, Брэдли сразу увидел перспективу проекта. Собирать образцы вооружений с океанского дна! Этого просто никто не мог предположить! Он действительно стал ярым защитником проекта и приступил к разработке оперативных планов использования подводной лодки.

Летом 1967 года была полностью завершена программа испытаний по поиску предметов на дне полигона с помощью «рыбок» и другой специальной аппаратуры. Во время «генеральной репетиции» в полигоне была затоплена модель головной части ракеты, и «Хэлибат» смогла успешно обнаружить и сфотографировать ее.

И вот первый разведывательный поход. Специалисты военно-морской разведки разработали план операции «Винтервинд» («Зимний ветер»). Ее целью был подъем боевой части советской баллистической ракеты. Совместно с разведкой ВВС США были уточнены координаты точек падения советских ракет, а «Хэлибат» должна была их обследовать. Излишне говорить, что автором плана был кэптен Брэдли. Он понимал, что реально «Хэлибат» не могла еще в то время поднять боевую часть ракеты со дна океана. По замыслу Брэдли лодка должна была скрытно зафиксировать места падения боевых частей и установить здесь радиомаркеры с временем работы до семи лет. За это время он рассчитывал получить от команды Крэйвена специальные сверхмалые подводные лодки, способные поднять со дна драгоценный объект.

Истинную цель похода «Хэлибат» знали только ее командир Мур и еще несколько офицеров. Даже специально подготовленные операторы подводной аппаратуры разведки не были информированы о миссии «Хэлибат» в полном объеме. Их начальник, тридцатилетний лейтенант-коммандер Джон Кук, обладающий двойным титулом «офицера управления подводными операциями» и «ответственного офицера специального проекта», знал только то, что «Хэлибат» должна искать на океанском дне на глубине более 5000 метров любые предметы, боiльшие по размерам, чем канистра. Система управления разведывательным комплексом размещалась в большом отсеке в носовой части лодки. Ввиду строгой секретности, окружавшей их действия, операторы-разведчики получили от экипажа прозвище «летучие мыши», а сам отсек прозвали «пещерой летучих мышей». Размеры отсека, оборудованного вместо ангара самолетов-снарядов «Регулус», составляли 16 метров в длину, 9 в ширину и 10 в высоту. Он был разделен на три уровня. В нижнем размещались «рыбки» — подводные аппараты, составляющие особую гордость Крэйвена. Он был уверен, что это лучшие разведывательные аппараты того времени. Каждая «рыбка» весила около двух тонн и была буквально напичкана различной поисковой аппаратурой. Одновременно на борту лодки находились два аппарата, они могли выпускаться из лодки на расстояние в несколько миль. На следующем уровне размещался пост управления подводными аппаратами. Третий уровень «пещеры» представлял собой центр анализа информации, оборудованный мощным компьютером «Юнивак 1124» и другим оборудованием.