В конце концов Тимка неудачно приземлился на голову Хозяйственному и развлечение пришлось прекратить. Тим отдышался, посадил Шута на лошадь, та не протестовала.

– Скажи-ка, Боня, а мы не нарвемся случаем на Чоса? – мальчик озабоченно поглядел на гору: вход в пещеру зиял черным проемом, страшным, опасным. Дорога проходила мимо горы, огибая ее; протоптанная тропинка ответвлялась от дороги и ныряла в пещеру.

– Вон, все колючки вытоптал, – тихо заметил Тим, – хоть и картонный.

– Не боись. – Хозяйственный надел жестяную броню, спрыгнул на ходу с повозки. – Он днем шастает по своим делам. Заодно своим осам корм добывает. Они, между прочим, его ремонтируют, за корм. Ты, кстати, знаешь, как осы из дерева картон делают? Отрывают маленькие кусочки от деревяшек, пережевывают жвалами, водичкой смачивают – и готово! Поэтому ему никакие колючки не страшны, все одно восстановят. Одно мне непонятно: как это он ухитряется так далеко от своей пещеры уходить? Ночует он точно здесь, а днем его даже у Столицы видали.

Шут повернулся к Боне:

– Так он же летает! Я Чоса в небе встречал.

Боня недоверчиво усмехнулся:

– Ври больше. Картон, конечно, штука легкая, но не настолько, чтобы, как ты, по облакам гулять.

Шутик загадочно промолчал. Тим немного отстал, шел позади всех и о чем-то усиленно думал, даже Бонин окрик не сразу привел его в себя.

– Чего задумался, стрелок из лука, – рыцарь похлопал его по спине, – с Чосом уже воюешь, да? Или дихло… хлофрос изобретаешь?

– Нет, – Тим мотнул головой, – думаю о той руке. Которую Шут выключил. Если это волшебная вещь, даже злая, то откуда у нее выключатель? Колдовство кнопкой не остановишь. А если это робот… ну, механизм, значит, – то почему с живым глазом? И почему не испортился за века?

Бонифаций рассмеялся, прибавил шаг.

– Откуда я знаю, что это за штуковина была. Главное, мы ее победили. Ведь так? Не бери в голову того, чего не понимаешь. Сейчас о другом думать надо. – Хозяйственный ткнул указательным пальцем в небо. – Солнце на закат пошло. Надо Люпу где-нибудь за горой спрятать, успеть пещеру осмотреть.

Отряд подошел к тропинке. Тим снял Шута с лошади, вынул из повозки сумку с консервами, повесил на плечо. Боня указал рукой на пещеру.

– Итак, сейчас мы…

Низкое жужжание возникло в тишине, быстро приближаясь к ним, звук шел с неба. Люпа посмотрела вверх, вытаращила глаза и вдруг галопом кинулась вдоль по дороге; возок крепко подпрыгивал на ухабах, бренча, словно копилка.

– Ой, чтоб я усох, – хрипло сказал Бонифаций, глядя в небо и хватаясь за меч. У Тима рябило в глазах от белого солнца, он не сразу разглядел летящую среди облаков безголовую человеческую фигуру. Огромные осы, размером с добрую овчарку, цепко держали Чоса за плечи; жужжание крыльев становилось все ближе и ближе.

– Полундра! – севшим голосом скомандовал Боня. – Бегом в пещеру. Авось не заметят!

Отряд сломя голову помчался по тропинке.

Расщелину входа закрыла тень, на миг погасив тусклый дневной свет; электрически басовитое гудение эхом наполнило темноту пещеры. Чос вперевалку, неловко переставляя тумбы ног, прошел в центр утоптанной земляной площадки, замер в неловкой позе, выставив перед собой короткопалые руки. Осы вертолетами прочесывали пространство вокруг него, резко взлетая под потолок, зависая около стен. Несколько громадных насекомых опустились возле озерца в глубине пещеры, неспешно принялись пить воду, подергивая раздутыми, размером с хорошую дыню, полосатыми брюшками. Тим при желании мог бы протянуть руку и коснуться толстой проволоки усов ближней к нему осы, но, разумеется, делать этого не стал.

Рыцарь и Тимыч, скорчась, сидели в узкой сырой горловине туннеля, над ручейком, что вытекал из глубины горы. Ручеек с тихим журчанием тек у них под ногами и сливался с небольшой высоты в каменную чашу озерца. Шут от испуга сдулся до кукольных размеров, засунул голову Тимке под куртку и тихонько дрожал. После памятного ему случая на королевской охоте ос он боялся больше всего на свете. Тим скосил глаза на Боню – рыцарь предостерегающе прижал палец к губам.

Осы напились и улетели к Чосу. Полосатый рой осел на землю вокруг безголового великана; надоедливое гудение стихло, в пещере повисла тишина. Чос медленно, с бумажным шуршанием поднес руки к серой рыхлой груди, раздвинул себя по вертикали, словно разрезал туловище по пояс. Тим, позабыв об осторожности, немного высунулся из убежища: Чос сунул внутрь себя руку, вынул тушку козленка и с поклоном положил ее перед осами, словно приглашая отобедать.

Что-то тускло блеснуло в глубине настежь раскрытого чудища. Тим пригляделся: в сумраке пещеры виделось плохо, но мальчик мог поклясться, что изнутри к спине Чоса прикреплено нечто длинное, светлое, с мощной рукоятью. Меч воителя Друда! Тим отполз назад, в туннель; в пещере сухо пощелкивали жвала насекомых, что-то шипело, поскрипывало – видимо, осы приступили к еде.

Тимка подполз к Боне, наклонился к его уху:

– Я знаю, где меч! Он внутри Чоса, к спине приклеен. Внутри, представляешь? А ты хотел пещеру обшаривать.

Хозяйственный торопливо зашептал в ответ:

– Значит, меняем план. Ночью будет холодно, осы примерзнут, станут вялыми. Пробираемся к Чосу, берем меч и…

Тимка замотал головой:

– Может случиться, что они на ночь все в Чоса залезут, даже скорее всего. Он же их дом, там теплее! Попробуй потом ос оттуда выгнать… Нет, надо думать.

Шут кошкой потерся о Тима, показал пальцем на сумку, на себя. Тим кивнул, раскрыл сумку: резиновый человечек открыл рот, мигом сдулся и мальчик положил его на место. В сумке Тимкина рука наткнулась на драконий стаканчик и тут Тимку осенило.

– Боня, – Тимыч поманил рыцаря к себе, – как ты думаешь, осы пара боятся?

– Наверное. – Хозяйственный с подозрением посмотрел на мальчика. – Ты чего задумал?

Тим не ответил, приник ухом к фиолетовому стаканчику, прислушался и довольно кивнул.

– Есть! – Тимыч негромко позвал в волшебный «телефон»:

– Каник! Ка-аник!

– Бур-бур, – немедленно откликнулся стаканчик.

– Слушай, дракон, боевой приказ! – Тимка быстро и невнятно забормотал в посудину. Боня секунду смотрел на него, потом неслышно подобрался ко входу в туннель, мельком выглянул из него. И остолбенел.

Потому что осы, вдоволь отобедав, все пили воду: их мозаичные глаза смотрели прямо на Боню, рыцарь даже увидел в них свое отражение. Осы резко взлетели, ветер подернул воду рябью. Здоровенные жала, больше похожие на шпаги, часто высовывались из брюшков, готовые к удару. Боня живо, задом наперед, пополз к Тиму.

– Тимы-ыч! – в полный голос заорал рыцарь. – Беда! Нас обнаружили. Что ты там придумал?

– Вот что. – Тим стянул с ноги сапожок, сунул в него драконий стаканчик отверстием наружу, крепко обхватил обувку руками.

– Чтобы не обжечься, – коротко пояснил мальчик.

Осы жужжали все громче, свирепея с каждой секундой; Чос бестолково стоял посреди пещеры, явно ничего не понимая. Мешая друг другу, стукаясь о стены, осы хищно носились над озерцом, наугад стрекая жалами в темноту подземного лаза. Наиболее нетерпеливые уже пристроились на краю обрывчика, чутко шевеля усами и пощелкивая жвалами: темнота лаза наполнилась костяным скрежетом осиных лап о камни.

Тим подполз ближе, направил сапог в сторону ос:

– Давай! – голос мальчика сорвался от крика.

– Пш-ш-шу-у! – из сапога внезапно рванула жгучая струя пара и осы кинулись врассыпную.

– Ура! Бей врага! – Тим на коленках пошлепал по воде, Боня последовал за ним; сапожок вырывался из рук мальчика, словно решил погулять самостоятельно. Тимыч вылез из туннеля, по колено провалился в озерцо. Осы отлетели к Чосу и хороводом кружили над ним.

– Тим, лупи их, а я прикрою твою спину! – орал Хозяйственный, азартно размахивая мечом над головой. – В атаку!

Осы, сбившись в плотный шар, кинулись на людей – струя крутого пара врезалась в осиное облако, разметала насекомых по пещере. Десятка два полосатых убийц валялось на земле, в последних конвульсиях слабо шевеля жалами, остальные полетели прочь от пещеры.