- Ты не хочешь, чтобы я летел к ней? Ты считаешь, это свинство по отношению к Коре?

- Я считаю, что ничего стоящего ты оттуда не вывезешь. И разумнее было бы развернуться. И ловить на озере рыбу.

- Я буду на Опере! - резко оборвал его Филипп. - Буду! И увижу ее. И посмотрю, как это все делается!

- Успокойся, Фил. Я всего лишь сказал, что думаю, - миролюбиво проговорил Зенон. - А кстати, скажи пожалуйста, почему она оставила себя голубой, как ты считаешь? Ведь в твоей памяти она могла увидеть только белых женщин, или хотя бы смуглых. Почему она не побоялась оттолкнуть тебя своей голубизной?

- Не знаю, - хмуро ответил Филипп. - Не задумывался. Может быть, чтобы заинтриговать?

- Это красиво?

- Красиво. - Филиппу было стыдно за резкость, за срыв. - Прости, старина. Нервы, нетерпение. Я ведь обещал ей вернуться, она ждет.

- Да, голубой экран... - Зенон покивал и вдруг с совсем не няньковской интонацией в голосе, с расстановкой проговорил: - Послушай-ка, что я скажу, Фил. Выслушай и запомни. Людям никогда не подняться до уровня оперян. Никогда.

Филипп растерялся, смутился.

- А кому подняться?

- Нам. Роботам.

- Ты шутишь, старина!

- Это истина.

От няньки повеяло чем-то чужим, холодным, даже зловещим. Филипп словно впервые увидел своего универсуса - его высокую, тощую фигуру, искривленную шею, потемневшее лицо, аскетически проваленные щеки; увидел и как будто только что осознал, что перед ним не человек, а машина, хоть и Подконтрольная, но все-таки таинственная в своем самостроительском рвении, а потому и опасная. Последние слова робота, - а еще убедительнее слов его тон и вид, и явились сейчас для Филиппа тем самым аргументом, который внес путаницу в его планы и требовал коренного пересмотра всего предприятия. Но он почувствовал необычную усталость, у него не было сил тут же обдумать, додумать или изменить что-то... До слуха донесся прежний привычный голос няньки:

- Ты устал, Фил. Тебе нужно отдохнуть.

- Да, я устал. - Он тяжело поднялся и двинулся в спальню. И уже из-за шторы добавил: - А твое мнение я проанализирую, проанализирую...

Он спал не более двух часов и опять, как в ту последнюю ночь в домике у озера, проснулся резко, как от окрика. Ослепительно сияла приближающаяся ФК 12-С 4874, "Матлот" шел верным курсом, все было в абсолютном порядке. Но голубого свечения на экране не было.

10

Дублера Филипп нашел в его каюте: тот самозабвенно раскладывал пасьянс на десяти колодах; при виде возбужденного Первого вскочил, вытянулся.

- Идем в норме, командир!

- Быстро в кабину! Всеобщая готовность А!

На корабле зашевелились, задвигались, атмосфера беспечности, досуга мигом растаяла, роботы спешно заняли рабочие места.

Устроившись в кресле у пульта управления, Филипп почувствовал себя увереннее; сейчас важнее всего было взять себя в руки, не допустить промашки, оплошности какой-нибудь, голова должна быть холодной, несмотря ни на что, ход мыслей - ясным: ведь он - командир, ас, "супербродяга", он побывал в таких передрягах, которые уже стали чуть ли не легендами. Так что - спокойствие и внимание. И это - в командирском кресле - сразу как будто стало получаться.

- Когда произошло? - Он указал на внутриконтрольный экран.

- Час назад, - ответил дублер.

- Погасло и все?

- Погасло и все.

- Как вы объясняете?

- Простите, командир, но объяснять такие вещи - не моя компетенция. Он подчеркнул слово "такие"; белое пластиковое лицо его слегка порозовело. - Я и в самом деле не могу объяснить, командир.

- Может быть, поломка?.. Или опять кто-нибудь из киберов что-то натворил?

- Исключено.

Филипп покосился на дублера - тот был невозмутим. Филиппу уже мерещился бунт роботов: они стали очень чувствительными, они все, - Зенон, Бонтон, уникум, фельдшер - все сговорились против него, они устроили поломку, они хотят увести его от Оперы, у них что-то свое на уме... "Спокойнее! приказывал себе Филипп. - Спокойнее и внимательнее. Ты - Командир, ты Хозяин!"

- Произошло ЧП, а вы здесь блаженствуете!

- Осмелюсь возразить, командир, - ответил Бонтон. - Никакого ЧП не произошло. Мы идем в норме.

- На экране сменился цвет - это не ЧП?!

- Это касается вас лично, командир.

Нет, от Бонтона сейчас ничего не добьешься - надо действовать иначе. И Филипп нажал клавишу второго режима дублера.

- Что вы тут натворили без меня, черт побери, а? Почему нет голубого свечения?

- Никто ничего не натворил, шеф. Не хрен сваливать с больной головы на здоровую, - ответствовал Моветон.

- Но почему-то ведь погасло!

- Козе ясно. Ждала своего голубчика - зажгла лампочку, а перестала ждать...

- Что ты мелешь, скотина! - закричал Филипп.

- Ты на меня не ори, - парировал Моветон, - а то рапорт накатаю. С психами я не намерен работать.

- Хорошо, извини! Но как-то все-таки надо объяснить!

- Да игры это, шеф, игры! Той твоей красавицы. Забавляется твоя бабенка, дразнится. А ты - на стенку сразу. Не узнаю тебя, шеф.

- Хороши игры... - Филипп дрожал. - Если никакой Оперы вообще не окажется...

- Как это не окажется! - Моветон кивнул на экран трансвидения: на нем светилась маленькая светло-голубая точка. - Ну, узнаешь?

Это была Опера. Филипп широко выдохнул, расслабился, лицо покрылось крупными каплями пота, они потекли за воротник. Он стал утираться; им владело позабытое, трепетное волнение, испытанное много лет назад, когда шел на первое свидание с Корой.

- Побереги нервишки, шеф. Они тебе еще пригодятся. - Дублер изобразил что-то вроде усмешки. - Вот бы в отпуск теперь! Вот бы уж полялякали с дружком! Что ты - такая тема!

И Филипп машинально вырубил Моветона.

"Матлот" стал огибать ФК 12-С 4874 слева; в иллюминаторы ударили острые, жгучие лучи, обшивка корабля заиграла дрожащим серебряным блеском. Навстречу плыл, вырастая, голубой шар - да, это была Опера.

11

Они сели на прежнем месте - это подтвердили приборы, хотя ландшафт вокруг был совершенно новым: ни травы не увидел Филипп, ни полосы леса, ни строений.

Он ступил на сухую, каменистую поверхность и поднял шлем; в лицо ударил жар, дышать сразу стало тяжело, как в какой-нибудь раскаленной земной Аравии в самую лютую полуденную пору. В памяти Филиппа мелькнуло воспоминание о тенистом озере, затерянном среди далеких лесистых холмов Зеленой Гривы.