Вы готовите только первый прыжок, а все остальное делает компьютер.

Следопыт может судить о первом, но какая магия позволит ему угадать, что делает компьютер?

– Но он же это выполнил, Голан.

– Верно, – согласился Тревиз, – и я вижу только одну возможность: он заранее знал, куда мы направляемся. Именно знал, а не угадал.

Пилорат задумался.

– Но это совершенно невозможно, мой мальчик. Как он мог знать? Мы же договорились о месте назначения уже на борту «Далекой Звезды».

– Верно! А как насчет этого дня медитации?

– Кампер не солгал. Официант подтвердил, что сегодня день медитации.

– Да, верно, но еще он сказал, что ресторан открыт. Вот его дословные слова: «Сейшл-Сити не деревня, он не закрывается». Иными словами, народ занят медитацией, но в громадном городе, где все потеряло простоту нет места набожности маленького городка. Поэтому уличное движение не прекращается и все службы работают – возможно, не в такой мере, как в обычные дни, но работают.

– Но, Голан, пока мы находились в туристском центре, туда никто не заходил.

Я следил – не было ни одного человека.

– Я тоже обратил на это внимание. Я даже подошел к окну и ясно увидел, что улица вокруг центра усеяна людьми – и пешими, и на машинах. Однако в туристский центр никто не заходил. День медитации – хорошее прикрытие. Мы не нашли бы более удачного уголка, если бы я не настроился на недоверие к этому сыну чужаков.

– Что все это означает? – спросил Пилорат.

– По-моему, все просто, Янов. Здесь есть кто-то, кто сразу же узнал, куда мы направляемся, хотя мы с этим кем-то были в разных кораблях, и здесь есть кто-то, кто может держать общественное здание пустым, когда кругом полно людей, для того, чтобы мы могли поговорить в подходящем месте.

– Вы хотите уверить меня, что он может творить чудеса?

– Именно. Так могло случиться только если Кампер – агент Второго Основания и может контролировать мозг; если он может читать мои и ваши мысли в далеком космическом корабле; если он может повлиять на таможню; если он может приземлиться гравитационно, не оскорбляя пограничный контроль недоверием к радиолучу; если он может влиять на сознание людей таким образом, чтобы они не входили в здание, когда он того не желает. Клянусь звездами! – Тревиз был заметно расстроен. – Я могу проследить это даже последовательно по прошлому. Я не ездил с ним в турне. Я помню, что не хотел этого. Не было ли мое нежелание результатом его воздействия? Он хотел быть один. Где он был на самом деле?

Пилорат отодвинул стоящее перед ним блюдо, словно собираясь очистить место вокруг себя, чтобы было где подумать. Это оказалось сигналом для робота-уборщика – самопередвигающегося столика, который остановился рядом и ждал, чтобы они поставили посуду на него.

Затем Пилорат воскликнул:

– Это безумие. Все произошло естественным путем. Вы вбили себе в голову, что кто-то управлял событиями, и все стали интерпретировать в этом свете, но не пришли ни к чему разумному. Бросьте, дружище, все это произошло случайно. Не впадайте в паранойю!

– Я не собираюсь впадать в благодушие!

– Давайте рассуждать логически. Допустим, он агент Второго Основания. Зачем ему идти на риск вызвать наши подозрения, держа пустым туристский центр?

Что он сказал такого важного, чтобы ему помешали несколько человек, занятых своими делами?

– На это легко ответить. Он должен был держать наш мозг под близким наблюдением и не хотел помех со стороны других. Ничего нестатичного.

Никакого случайного беспорядка.

– Это, опять-таки, ваша интерпретация. Что важного в его разговоре с нами?

Разумно предположить, как он сам утверждает, что он встретился с нами, чтобы объяснить свое поведение, извиниться за него и предупредить нас о неприятностях. Зачем нам искать чего-то большего?

В дальнем конце стола ненавязчиво поблескивал приемник для кредиток, быстро мелькали цифры, показывающие стоимость съеденного. Тревиз нашарил карточку, которая имела хождение по всей Галактике, в любом месте, куда бы ни приехали граждане Основания, и вставил ее в щель автомата. Трансакция была произведена мгновенно, и Тревиз со свойственной ему внимательностью проверил оставшийся баланс, прежде чем снова убрать карточку в карман.

Он небрежно огляделся, не проявляет ли кто-нибудь из присутствующих в ресторане повышенного интереса к нему, и сказал:

– Зачем искать большего? Он ведь говорил не только об этом. Он говорил о Земле. Он говорил, что она мертва, и очень настойчиво толкал нас на Компореллон. Поедем мы туда?

– Думаю, да… – признался Пилорат.

– Сразу уехать отсюда?

– Проверив Сириус-Сектор, мы можем вернуться сюда.

– А вам не пришло в голову, что он встретился с нами с единственной целью: заставить нас убраться с Сейшл? Отправить нас куда угодно, только долой отсюда?

– Зачем?

– Я не знаю. Видите ли, они надеялись, что мы полетим на Трантор. Вы хотели этого и, возможно, поэтому они считали, что мы так и сделаем. Я испортил всю игру, настояв, чтобы мы летели на Сейшл, а этого они хотели меньше всего и вот теперь выталкивают нас отсюда.

Пилорат выглядел явно несчастным.

– Но, Голан, вы можете объяснить, почему они не хотят, чтобы мы были на Сейшл?

– Я этого не знаю, Янов, но для меня достаточно, что они хотят вытравить нас. Поэтому я здесь остаюсь. Я не собираюсь уезжать.

– Но… но… Голан, если бы Второе Основание хотело изгнать нас, разве не могли они просто повлиять на наш мозг, чтобы мы сами пожелали уехать? Зачем им потребовался такой обходной путь?

– Раз уж вы подняли этот вопрос – не сделали ли они этого с вами, профессор? – Тревиз прищурился с внезапным подозрением. – Вы захотели уехать?

Пилорат с удивлением посмотрел на него.

– Я просто подумал, что в этом есть некоторый смысл.

– Конечно, вы должны так думать, если вы под влиянием.

– Но я не…

– Естественно, что вы поклянетесь, что нет, если вы под влиянием.

– Если вы путаете меня таким образом, – сказал Пилорат, – у меня нет никакой возможности опровергнуть ваши голословные утверждения. Что вы намериваетесь делать?

– Я остаюсь на Сейшл. Вы не можете вести корабль без меня, так что, если Кампер повлиял на вас, он сделал ошибочный выбор.

– Прекрасно, Голан. Мы останемся на Сейшл, пока у нас не будет объективных причин отъезда. Самое худшее, что мы можем сделать, хуже чем уехать или остаться – это рассориться. Ну, дружище, если бы я был под влиянием, мог бы я изменить свое мнение и бодро идти с вами, как я собираюсь это сделать?

Тревиз подумал, улыбнулся и протянул руку.

– Согласен, Янов. А сейчас давайте-ка вернемся на корабль и завтра начнем сначала. Если надумаем.

Ман Ли Кампер не помнил, когда его завербовали и кто. Во-первых, он был тогда ребенком, а во-вторых, агенты Второго Основания тщательно заметали свои следы, насколько это было возможно.

Кампер был «наблюдателем» и, как член Второго Основания, был тут же признан таковым. Это означало, что Кампер познакомился с менталистами и мог общаться с членами Второго Основания в их манере, но числился в самом низком ранге иерархии. Он мог мельком просматривать чужой мозг, но не мог управлять им. Воспитание, которое он получил, никогда не заходило так далеко. Он был наблюдателем, но не деятелем.

Это давало ему, самое большее, второй класс, но он не обижался… не очень.

Он сознавал свою значимость в общей схеме.

В первые столетия своего существования Второе Основание недооценило задачу, стоящую перед ним. Оно воображало, что горстка его членов может вести всю Галактику и что План Селдона, если его поддерживать, потребует лишь случайных, самых легких прикосновений то тут, то там.

Мул избавил их от иллюзий. Явившись неизвестно откуда, он захватил Первое Основание (что, впрочем, не имело особого значения) и почти парализовал деятельность Второго Основания. Должно было пройти пять лет, прежде чем была организована контратака, да и то ценой многих жизней.