Литмир - Электронная Библиотека
A
A

- Дальше! - разлепил Малдер пересохшие губы.

- Кто-то чужой... Совсем чужой... Яркий свет...

- Шериф! - громко позвала Скалли. Она больше не могла попустительствовать этому безобразию.

- Вам нужно было приехать немножко раньше, - с видимым сожалением проговорил юноша. - Возможно, мне удалось бы исцелить вашу боль.

- Ладно, хватит, - обронил приблизившийся Дэниэлс.

- Да подождите же! - переполошено обернулся Фокс. - Мне нужна еще минутка.

Минутки ему не дали. Не Морис Дэниэлс, а сам мальчик. Он поднялся и сказал с внезапно вернувшейся надменностью, в которой Фокс теперь явственно слышал горечь:

- Но я больше не могу вам помочь. Уже - не могу. Больше ничего не могу. Мой дар покинул меня.

- Наручники на него! - скомандовал шериф.

Сэмюэл спокойно подставил запястья под стальные браслеты, но поморщился, когда защелкнулся замок. Нальцы его, унизанные массивными перстнями, непроизвольно сжались.

- Ладно, пошли. - Шериф потащил арестованного к выходу, частя скороговоркой: - Ты имеешь право молчать, ты имеешь право на адвоката...

Мальчик вдруг вывернулся из-под руки шерифа, вцепившейся в полуоторванный синий воротник, и оглянулся:

- Мистер Малдер! Я скажу вам! Господь наблюдает за своей паствой, он подает нам знаки каждый день. Прислушайтесь к своему сердцу. Имеющий глаза да увидит.

В следующее мгновение его выволокли наружу.

Дэйна с беспокойством поглядела на напарника... как следует подумала, набрала побольше воздуху и выпалила:

- Мне кажется, он шарлатан.

- Ты знаешь, - сглотнув, Малдер поднялся и, избегая смотреть Скалли в глаза, пошел к дверям, - я в этом не уверен. Кенвуд, штат Теннесси

Окружной суд, предварительное слушание

б марта 1994

Около четырех часов пополудни

Предварительное слушание до делу Сэмюэла Хартли получилось, мягко говоря, дурацким. Должностные лица в зале суда не могли избавиться от чувства неловкости. Почти все они хотя бы раз побывали на представлениях "Министерства чудес", почти все - или хотя бы их близкие родственники - были лично знакомы с людьми, убежденными, что Сэмюэл излечил их от тяжкой болезни. И вот теперь этот мальчик сам обвинил себя в двух убийствах, которые для человека разумного не могли представиться ничем, кроме чудовищного совпадения. Показания свидетелей обвинения звучали как детский лепет; перекрестный допрос превратился в цирк; прокурор произнес длинную туманную речь о необходимости торжества правосудия, но так и не смог мотивировать обвинения ничем, кроме глубокой убежденности шерифа и признания самого обвиняемого; адвокату с трудом удалось остановить поток панегириков в адрес юного чудотворца... И все служители Фемиды, в особенности судья, старательно придерживались привычной юридической терминологии - чтобы не соскользнуть в осознание бредовости ситуации.

Обвиняемый смотрел на происходящее с тихим отчаянием. Эти люди ровно ничего не понимали, они говорили о каком-то другом Сэмюэле - в лучшем случае о том, каким он был раньше. Ему хотелось кричать: "Разве вы не видите? Я не тот, я грешник, я мирянин, не смейте меня выпускать! Иначе я так и не смогу очиститься..."

- ...учитывая исключительно примерную репутацию подсудимого, - речь адвоката подходила к концу, - и в высшей степени косвенный характер улик по этому делу, я прошу отпустить моего клиента до суда под честное слово, без залога...

- Судья, это неправильно! - подсудимый вскочил со скамьи, готовый разразиться обличительной речью в свой адрес.

- Сэмюэл! - предостерегающе выкрикнул отец Хартли. Это не помогло.

- Если вы отпустите меня, на вашу голову падет гнев Божий!.. - выкрикнул пророк.

- Достаточно! - судья грохнул молотком о столешницу. - Здесь не балаган. Вы находитесь перед лицом закона. Вам понятно?

Юноша яростно сверкнул заплывшим глазом. Он изо всех сил пытался выглядеть преступником, хамить и грубить, он даже оделся сегодня в вызывающе ярко-красную рубашку... Бесполезно. С грубостью ничего не вышло, она оказалась противна его человеческой природе. А синяки на физиономии и бинты на руках вызывали у этих слепцов не осуждение, а сочувствие.

- Да, сэр, - сдержанно ответил Сэмюэл и опустился на место.

Извинившись перед судьей, светловолосая женщина-адвокат уселась рядом с клиентом.

- Ваша честь, - взял слово прокурор, - несмотря на признание подсудимого в том, что он виновен, мы не видим необходимости держать его в тюрьме до суда. Однако мы требуем залог не меньше ста тысяч долларов.

- Хорошо, не возражаю, - подвел итог судья. - Суд не считает необходимой мерой пресечения содержание под стражей. Суд устанавливает сумму залога в сто тысяч долларов. Залог должен быть внесен непосредственно...

Судья вдруг резко дернулся, замахал руками и вскочил:

- Боже мой! Что это такое?! Он был не одинок в своем изумлении и испуге. Все присутствующие - и Скалли с Малдером в том числе - вдруг оказались в туче налетевших бог знает откуда бесчисленных насекомых. Саранча! Воздух наполнился треском и шуршанием сотен крылышек, все поверхности были испещрены жесткими блестящими тельцами. Женщины верещали. Насекомые ползали по столам и под ногами, путались в волосах, забирались под одежду. Огромная саранча с размаху влепилась в щеку святого отца Хартли и повисла, вцепившись в кожу колючими лапами.

Сэмюэл безумными глазами оглядел разыгравшуюся вакханалию и полез на стол. Теперь он возвышался над всеми - как пастух над мечущимся в панике стадом.

- Ну! Что еще требуется, чтобы вы уверовали? Сам Господь дал показания против меня! Пока вам в задницу не вцепятся, вы что, самых простых вещей понять не в состоянии? Слова внезапно иссякли. Он воздел кулаки к небу, напрягся в беззвучной исступленной молитве.

Несколько человек сообразили наконец спастись бегством, за ними бросились все остальные.

На выходе Келвин Хартли наткнулся на шерифа. Сжал кулаки, хотел сказать что-то резкое, но подоспевший Вэнс, преданной тенью следовавший за священником, тронул его за плечо - и оба покинули зал, так и не сказав ни слова.

На широком лице шерифа не отразилось ничего, кроме, разве что, недоумения. Кенвуд, штат Теннесси

6
{"b":"51715","o":1}