Известно повеление Ивана Грозного, свидетельствующее о том, как высоко было оценено это проявление дружественных чувств. После покорения Казани многие тамошние армяне получили право на поселение в Москве, в «Белом городе», где жили вольные люди из инородцев, пользовавшиеся особыми льготами.

В «Истории о Казанском царстве» летописец увековечил картину встречи войск Ивана Грозного армянами вместе с русским народом в Москве после казанского похода. Языком XVI века он писал: «…и позвонеся великий град Москва и изыдоша на поле за посад встретити царя и великого князя князи и вельможи его и вси старейшины града, богатии и убози, юноша и девы и старики со младенцы, чернцы и черницы и спроста все множество бесчисленное народа московского и с ними же вси купцы иноязычныя, турци и армены и литва и многия страницы».[22]

Радостно встретили армяне, жившие в Астрахани, приход русских войск Ивана Грозного в 1556 году. Поселившись здесь еще в период монгольского завоевания, они нередко подвергались преследованию и угнетению со стороны ханов и мусульманского духовенства. Приход единоверцев — русских войск и присоединение Астраханского ханства к России явились для них избавлением от ханского произвола. Малочисленная дотоле армянская колония стала быстро расти. Она сыграла значительную роль в повышении торгового значения Астрахани. Здесь были созданы торговые дома, обладавшие крупным капиталом.

В XVI веке значительно расширились существовавшие и прежде постоянные торговые отношения между армянскими торговыми компаниями и Россией.

В ряде исторических документов XVI–XVII веков содержатся упоминания о привилегиях и льготах, предоставленных астраханским купцам-армянам Москвой. Например, в 1667 году между царем Алексеем Михайловичем и армянской торговой делегацией было заключено соглашение о беспрепятственном развитии армянской торговли в России.[23] В «Жалованной Грамоте Армянской компании на привоз в Россию шелка и сырца» Алексей Михайлович распорядился обеспечить представителям компании возможность безопасно провозить шелка из Астрахани до Москвы и дать гарантии сбыта привозимого шелка в случае каких-либо затруднений с его реализацией.[24]

Помимо экономического значения, эти торговые связи в известной мере способствовали и духовному общению двух народов.

В XVII веке одним из первых представителей армянской культуры в Москве был житель расположенного в районе «Белого города» специального Армянского двора живописец Богдан Салтанов, приехавший по приглашению Алексея Михайловича.

Последний узнал об искусном мастере от новоджульфинского купца армянина ходжа Закара Саградова (Саградяна), который привез русскому царю от своего отца в знак благодарности за внимание к армянам богатые подарки. Это был «Алмазный трон», который поныне стоит в Оружейной палате Московского Кремля. Он выполнен в восточном стиле, из слоновой кости, золота и серебра. На его украшение ушло 897 алмазов, 1298 яхонтов и 18030 зерен восточной бирюзы. Кроме того, Саградов преподнес царю выполненную Богданом Салтановым на медном листе копию картины великого итальянского художника Леонардо да Винчи «Тайная вечеря».[25] Картина восхитила царя. Он заинтересовался художником. Богдан Салтанов 15 июня 1667 года прибыл в Москву. Царь поручил ему обучить русских учеников живописи.[26] За тридцать пять лет пребывания в Москве Богдан Салтанов создал свою школу живописи, написал множество икон, плафонов, картин на стенах церквей. Он был одним из «первых живописцев царского двора, — писал историк И. Забелин, — своим искусством и деятельностью далеко превзошел всех своих предшественников».[27] В книге «Царские иконописцы и живописцы в XVII веке» А. И. Успенский отмечает, что Б. Салтанов внес новую, свежую и живительную струю в русское искусство. Он дольше всех остальных художников-иностранцев работал в Оружейной палате, научил многих русских живописи.

В том же веке русское общество получило ценные сведения об Армении и ее культуре из описания путешествия, которое совершил в 1623 году в Персию «купчина, Московский гость Федот Афанасьев сын Котов», наблюдавший жизнь армянского населения не только в Армении, но и в Дербенте, Шемахе и Исфагани. Из нескольких дореволюционных изданий императорской Академии наук мы узнаем, что Ф. А. Котов дал одно из самых ранних для России описаний Эриванской крепости, виденной им сорок один год спустя после ее основания. Котов писал:

«…от Геньжи 6 дней ходу до Равана (Еревана. — А. А.) горами, а в Раване город каменной стоит на ровном месте над рекою над Зетичею, а ширина реки человеку камнем бросить. А от города Равана на полдни ходу, тут стоят три церкви Арменские велики, и бывали стройны, и то место и Раван бывало Арменское царство, тот настольный город был, а церквами для того называем, что на них кресты, а две церкви стоят пусты, а в третьей поют Арменья, а в церкви образов никаких нет, только крест да образ Пречистые Богородицы, и колокол есть невеликий, а звонят временем бояся бусурман».

В духе легенд того времени Ф. А. Котов описал далее Арарат: «Да над тем же городом Раванию на полдень стоит гора добре высока и велика, а верх взошел что колпак, а русских верст до ней ходу от города Равана больши 10, а около тое горы сказывают ходу 5 дней, и на той горе лежит вековой снег зимой и летом; а на ту гору восходу нет ни кому, и на той горе стоит Ноев ковчег, а персы и турки тое гору называют Султан-агра-Тогорезов по их, да они зовут Башь-даками… а у нас тое гору зовут Арарат».[28]

Ф. А. Котов сделал запись армянской азбуки. Запись эта приблизительная, неточная, но она характерна, ибо показывает широкий интерес русского человека того далекого времени к жизни, быту и культуре армянского народа.

В XVII же веке весьма интересное путешествие на Восток совершил выдающийся человек своего времени, не лишенный дипломатических и литературных способностей казанский купец Василий Яковлев Гагара, уроженец города Плеса на правом берегу Волги. На пути в Иерусалим и Египет ему довелось быть свидетелем тяжких страданий армянского народа под иноземным игом. Он донес до России сведения о запустении армянской земли, о массовых выселениях жителей из армянских городов. В записях Василия Гагары упоминается о судьбе Еревана, испытавшего злодеяния турецких и персидских захватчиков, описывается Арарат, озеро Севан и т. д. Василий Гагара привез в Россию столь ценные сведения об Армении и других восточных странах, что русский царь Михаил Федорович пожаловал ему звание «Московского гостя».[29]

В годы жизни Василия Гагары в странах Востока неоднократно побывал автор «Проскинитария» («Поклонника») Арсений Суханов. Его путевые записки отличаются подробным, систематическим и разносторонним описанием виденного. Видел в 1651 году Арсений Суханов и Армению. В одном караване с армянами он возвращался в Россию через их землю после своей третьей поездки в Иерусалим. Красоты природы, «пашни хорошия и луга и горы с травой скотопасные», география края, жизнь и быт армян, их страдания под турецким гнетом — все это зорко подметил и меткими словами записал русский путешественник.[30]

Его записи, равно как и записи его предшественников, распространялись тогда по России в форме списков. Год от года, век от века узнавали русские люди о единоверной стране Армении, ее древней истории, о тяжкой доле под турецким игом. Вместе с тем они лично общались с представителями армянского народа — жителями армянских колоний в Москве, Астрахани, а позднее — в Петербурге, Нахичевани и многих других местах России. Знакомства перерастали в дружбу. Сотрудничество в сфере ремесла и торговли способствовало культурному общению.