Арестовали Сулиашвили - молодых супругов, а их единственного сына, прелестного малыша, поместили в детский дом. Бездетные супруги, жившие по соседству, взяли его оттуда и усыновили, но счастье длилось недолго вскоре сослали и их.
Через месяца полтора-два родную мать ребенка освободили. При аресте беременность ее не была заметна, но когда в тюрьме живот увеличился, чекисты предпочли выпустить ее. Узнав, что сын исчез, мать обезумела... Она сбилась с ног в поисках малыша, но все усилия были тщетными. Тогда она кинулась к своему следователю. В процессе поисков ребенка ей сказали, что донесли на них именно те соседи, которые усыновили ребенка. Мать не поверила, решив, что это провокация чекистов. Отец мальчика отсидел десять лет, после чего был определен на вольное поселение. Доносчик не вернулся, никто не знает, какая участь его постигла. Его жена погибла в лагерях. Перед смертью она написала исповедальное письмо матери мальчика, признаваясь в содеянном грехе: поддавшись искушению, она позарилась на чужого ребенка, и вот Бог воздал ей за содеянное зло.
Ладно, хватит плакать и причитать. Давай-ка о смешном... "Колхоз Минделова"!
Это была группа врагов народа, именуемая "Колхозом Минделова". Минделов, человек пожилой, в прошлом духанщик, торговал зеленью на одном из базаров. Перекупал по утрам товар у крестьян, раскладывал его на прилавке и зазывал покупателей: "Отличная зелень, налетай! Колхоз Минделов!" Такие перекупщики есть на каждом базаре: кто чем торгует, кто чем. Вечерами Минделов с друзьями собирались за парой бутылок вина, отдыхали за разговорами и расходились по домам.
На одной из таких "пирушек" Минделов рассказал застольцам виденный им накануне сон:
– Сижу я, брат, а по небу ероплан летит. Подлетает он ко мне, а из него, гляжу, блаженной памяти Николушка выглядывает да мне кричит: потерпи немного, браток, вот вернусь я, снова лавки свои пооткрываете.
Как видно, один из застольцев донес куда следует, какие сны снятся Минделову. Стоял себе Минделов на базаре, покупателей зазывал, и вдруг появились чекисты. К слову сказать, операции чекистов почти всегда были исполнены цинизма. Пришли, спросили цену на зелень, стали торговаться товар брали оптом. Минделов уступил, уложил по просьбе покупателей зелень в мешок. Чекисты посулили ему отдельную плату за доставку мешка. Взвалил Минделов на спину мешок, остальное понятно. Зеленщик был человеком старым, мог не выдержать побоев и пыток. Чекисты нашли для него иной метод: заставили старика, стоя на одной ноге, в течение многих часов давать показания, кто входил в его контрреволюционную группировку. Минделова вынудили назвать пять-шесть фамилий. Трое из них и сам Минделов погибли в ортачальской тюрьме. Их уничтожение шло под лозунгом борьбы с частной собственностью и торговлей.
Что ни говори, а "кавезисты" тоже были хорошими людьми! Материала на них, как, скажем, на партию Аветика, у чекистов не было, и посадили их просто так. Тем не менее "кавезисты" держались достойно - ни плаксивости, ни злобы. Напротив! Они избежали расстрела и, имея статью террора, получили всего по десять лет! Скажем прямо, с такой статьей "тройка" никого не оставила бы в живых - 58-8! Сидели они, благодарили судьбу и радовались! Вот только из-за них в тюрьму понагнали сброд - алкоголиков со всего района... Мне кажется, именно водка выработала в человеке интернационализм как свойство... Пьянице все равно, с кем пить... Да, "кавезистам" в интернационализме не откажешь. Эта "организация" по составу своему была многонациональной. У чекистов имелся донос, в котором черным по белому значилось: собирается демонстрация с требованием назначить пьяницам как инвалидам труда пенсию; люди на собраниях поговаривают, что, если пенсию не дадут, совершат грех против пьяниц и за него воздается не кому-нибудь, а Сталину, или Берии, или обоим вместе. А это, мой милый, иначе как "террористическим намерением" не назовешь. Расстрел! Тем более что выражение "грех против пьяниц" в протоколе допроса и обвинительном заключении опустили... Зато отметили, что в целях конспирации "кавезисты" называют свои подрывные антисоветские сборища "утренним хаши". Что касается их "кавезийности", то тут руку свою приложил интернационализм. Судите сами, по этому делу проходил некто Маслаков, русский. Его так крепко били, требуя, чтобы он сказал, как называется их организация, что он возьми и выдай - КВЗ. Следователь едва не спятил от радости, что таки заставил арестованного расколоться, и тотчас пригласил начальство - приходите, будьте свидетелями, зафиксируем в протоколе. Понабежали начальники, расселись - расшифруй, говорят. Расшифровал: "Как бы выпить-закусить!"
Мелкие сошки схватились за шомполы - он, мол, сукин сын, издевается над нами. Самый старший успокоил их - отлично! Висельный юмор Маслакова подарил юридической практике еще одну жемчужину: было отмечено, что "группа для конспирации выбрала себе название из трех букв, КВЗ, которые сами по себе ничего не означают". Разъяснения Маслакова упомянуты не были.
Те из "кавезистов", что были осведомленнее других, безмерно радовались приговору по чрезвычайно важной причине: те десять лет, которые им присудили, не сопровождались словами "без права переписки", а "десять лет без права переписки" означали сплавные команды со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Да, каких еще людей арестовывали? Каких? Всяких. Даже крестьян, у которых некогда была малая толика имущества. Я не говорю о раскулаченных и тех, кому чудом удалось вернуться обратно, - их всех замели. Нет, речь идет о крестьянах, имевших лишнюю коровенку или торговавших в собственном сарайчике во времена нэпа спичками или керосином. Большевики внесли их в черный список мелкой буржуазии и стали упорно, методически уничтожать.
В Цхнетах или в Дигоми жил некий Аветик. Когда участились аресты, он решил нагреть на этом руки. Ходил по знакомым и родственникам арестованных, предлагал оказать содействие, вызволить из тюрьмы близких им людей через посредство знакомого человека, которому, правда, нужно заплатить. Суммы были самые скромные, много он не требовал. То ли слышал я об этом, то ли читал - человек от природы милосерден. Кто пожалел бы несколько рублей для спасения близкого родственника или друга?! Тем более речь шла о грошах. Ясное дело, чекисты с самого начала прознали о плутнях Аветика и затаились. Когда пайщиков набралось до ста человек, провели мощную операцию по "ликвидации большой группы врагов народа". Именно так оповестили общество средства информации. Сборище старух и калек - чем не контрреволюционная антисоветская организация? Ведь Аветин скрупулезно вносил в списки, для их же спокойствия, всех тех, кто давал ему деньги, и чекисты заполучили этот изобличающий документ... Срок - по десять лет! Представляю, каково это услышать! В выражении лиц осужденных не было и следов сожаления, горечи, затаенной злобы - только изумление и еще чувство неловкости и стыда, как если бы вдруг кто-нибудь позволил себе непристойность в благовоспитанном обществе. Заключенные прозвали их "партией Аветика".
То, что происходило в период с тридцать пятого по тридцать восьмой год, впоследствии стали называть "репрессиями тридцать седьмого года". Нынче все кому не лень считают своим долгом "осветить" эти события. Сколько всего написано! Одной десятой не прочтешь. Долго копившееся негодование нашло выход, выплеснувшись мутным потоком, и в этих материалах горе, связанное с репрессиями Сталина, - только поверхность, надводная часть айсберга.
А подводная его часть, настоящая цель - это желание скомпрометировать и похоронить идею диктатуры одной партии - непременное следствие социализма. Вероятно, потому меньшее внимание привлекает к себе то, что сталось с человеческой душой. Люди растерялись и оторопели. Они не понимали, как себя держать, вести, чтобы избежать смерти. Иные пошли на поводу у ретивых, стали клеймить на митингах и собраниях "врагов народа". Большую часть этих людей уничтожили, обвинив в лицемерии, желании возвыситься. Эта догадка, конечно, не была лишена оснований, но и зависть делала свое. Иные предпочли молчать, набравши в рот воды. Им было предъявлено обвинение: "Кто не с нами, тот против нас!" Погибли все, за исключением единиц. Спаслись в основном те, кто не имел собственной точки зрения на происходящие явления, те, кто свято верил в стереотипы, спущенные сверху, и жил согбенным, да еще те, их было немало, кто репрессии и террор считал непременным условием строительства социализма.
