Матадор неторопливым шагом, с достоинством главного героя вышел на арену, стал под левой ложей префекта, снял треуголку, испрашивая разрешение вступить в поединок. Получив согласие, он передал треуголку одному из служителей, взял мулету - ярко-красное полотнище - и направился к быку. Ему предстояло продолжить десфилирование быка, и без того измотанного и обессиленного. Нападки быка, демонстрация высшего мастерства и грации матадора длились до тех пор, пока боец не счел животное готовым к закланию. Он подошел к префекту, получил от него согласие и взял шпагу.

Бык и матадор встали друг против друга.

Матадор слегка колышет мулету левой рукой, бросая вызов быку. В вытянутой правой он держит, прицеливаясь, шпагу; он должен нанести укол между лопатками быка до самого позвоночника - тогда он будет смертельным. Бык стоит, как бы собираясь с силами, и срывается с места. Матадор плавным пируэтом уклоняется от огромных рогов и одновременно наносит удар шпагой. Действие разворачивается так стремительно, что глаз едва успевает зафиксировать момент нанесения удара. Бык стоит замерев, со шпагой в хребте, словно пытаясь расслышать поступь смерти в этом невообразимом реве трибун, и падает как подкошенный.

Свершилось! Процесс умерщвления завершен. Матадора приветствуют переполненные зрителями трибуны, народ ревет, топочет. Женщины и девушки в передних рядах подбрасывают косынки. Пласа де Торос празднует победу.

– Кончилось? - спрашивает Томи.

– Нет. Будет еще кое-что заслуживающее внимания.

Пунтильеро, прервав агонию быка, всадил ему нож в шею. Подбежал к ложе префекта, вернулся, отрезал ухо у быка, показал его трибунам и поднес матадору.

– Я был свирепым завоевателем, теперь я труп раба с отрезанным ухом! Ну что, все?

– Нет, должно свершиться основное, то, ради чего коррида придумана.

На арене появилась упряжка лошадей - куадрилья де арасте. Быку накинули петлю на рога, другой конец веревки затянули узлом на упряжке и под свист и улюлюканье толпы поволокли тушу.

В ту же минуту появился служитель, взмахнул веником раз, другой, там, где была кровь, и все - следов трагедии не осталось.

– Кончилось? - снова спросила Томи.

– Нет. Это никогда не кончится. За этим должна последовать другая коррида...

– С меня довольно и этой! - Томи встала, мы спустились по лестнице.

Трибуны ревели, требуя триумфа для матадора.

– Кричали женщины "ура!" - и в воздух чепчики бросали! - пробормотал я.

Тото попросила перевести. Я перевел, точнее, мы вместе перевели. На лицо ее вернулась улыбка, она сказала:

– Быть не может, чтобы у испанцев, помешанных на корриде, не было летописцев. У матадоров, уверена, есть свои биографы, а кто вспомнит прекрасное, дерзкое животное, которое так небрежно выволокли какие-то подонки!

– Ганадериа-хозяйство, которое быка вырастило! Оно внесет в свои летописи: "Бычок от такой-то коровы и такого-то бугая стал достойным бойцом". Потомков завоевателей, естественно, радует возвеличивание "заслуг" прародителя-быка, но они не любят привлекать внимание прочих к его разрушительной силе.

– Я проголодалась, - объявила Томи. - У меня номер в "Веласкесе", приглашаю на обед.

Если у меня и были какие-то сомнения относительно материальных возможностей Томи, то при упоминании "Веласкеса" они тотчас рассеялись. Эта гостиница с несколькими ресторанами относилась к высшему разряду.

– Богатая и прекрасная госпожа Томи, я уже докладывал, что мой кошелек на последнем издыхании, как форель, выброшенная на берег. А еще должен сообщить, что мой родитель не позволял себе ходить в ресторан даже с ближайшими друзьями и вообще куда бы то ни было, если у него не было денег, чтобы оплатить все расходы полностью.

– И часто он кутил?

– Достаточно.

– Гор, я опубликую в Штатах твои воззрения на корриду, разумеется, с упоминанием имени автора. Наша страна за идеи платит больше, чем за товар. Считай своим гонораром часть платы за обед...

– Иду!

Мы доедали десерт, когда подошел служащий бюро путешествий, он принес Томи билет на самолет. Речь шла о поездке в Сан-Себастьян и о номере в гостинице.

– Когда летишь, Томи? - упавшим голосом спросил я, дождавшись ухода служащего.

– Завтра утром, в восемь часов десять минут по мадридскому времени! вроде даже насмешливо возвестила она.

– Жаль!

Томи одарила меня одной из своих улыбок и сказала:

– Ты страшный человек, Гор, ты сложен из камней тех крепостей, что некогда были сровнены с землей. Боюсь, что даже это недолгое общение с тобой изменит мой характер, мою былую легкость и улыбку сменит угрюмость. Лучше нам по отдельности каждому совершить свое суэртэ де муэртэ!

Мы отошли на несколько шагов от стола, когда я обернулся. "KGВ" лежала там.

– Тото, ты забыла книгу! - Я сделал движение вернуться.

– Пусть остается, я это видела сегодня на корриде.

Мы не оставили друг другу адресов..."

Гора Мборгали, кто ты, бык или эспада?!

1980-1994

Ерундой, выдумкой (лаг. жарг.).

Персонаж повести Ильи Чавчавадзе "Отарова вдова".

Атоци - храм в Картли.

Поджаренная пшеничная мука, перемешанная с топленым маслом и медом.

Известное грузинское лакомство: нитка орехов в застывшем фруктовом сиропе, приготовленном особым способом с мукой и сахарной пудрой.

Стихотворение классика грузинской литературы Акакий Церетели "Он не умер..."

Персидский царь, который, по преданию, прожил семь с половиной веков.

Герой грузинского народного эпоса XIX века.

Классик грузинской литературы XX века.

Нынешний Владикавказ.

Картли, Кахетия - области в Восточной Грузии.

"Параклитов" - сборник молитв, которые читаются в грузинских храмах в понедельник и в субботу.

Дурака валять, приставать (жарг.).