"А мы вернемся к тому, о чем изначально поведать хотели". Иосиф Джугашвили родился по прихоти крови и потому от рождения был озлоблен на целый свет. Не будь этого, мальчик все свое упорство, если хотите, упрямство проявил бы в стихоплетстве и любви, а не в чтении Маркса, Энгельса, Плеханова и Ленина! Погоди! Видишь, как получается: сложись обстоятельства иначе, и в стране был бы другой вождь. Ты прав, пожалуй. Откуда нам знать, может, другой был бы пройдохой похлеще. Уж сколько я слышал проклятий на его голову, он еще долго пожил. Сталин любил хорошее вино, "Черную ласточку" и сыр-гуду. Оттого и считали его грузином. Если я люблю пиво, колбаски и Бетховена, стало быть, я немец? В документах он собственноручно писал: русский грузинского происхождения. Кого не устраивает, пусть не верит. Если меня спросить, Сталин ни тем, ни другим не был. У него вообще не было национальности. Он был продуктом октябрьского переворота, социально-политическим феноменом. А что, меньше бы народу расстреляли, если сами русские, евреи или другие члены тогдашнего Политбюро выбрали бы вместо Сталина Генеральным секретарем, скажем, Троцкого или Бухарина? Нет. Возможно, в Тбилиси за семнадцать лет убрали бы в университете не шестерых ректоров, а четырех, но эту цифру восполнили бы за счет меня и моих ближайших родственников, уничтожив восемь человек вместо шести. В тот же период могли расстрелять не двести семьдесят тысяч грузин, а двести тысяч, остальные же семьдесят тысяч по-братски раскидать на другие народы. Великая поблажка! Это гипотеза. Хотя истина такой арифметики не терпит.
Поговорим о Сталине. Родня моего отца происходила из Гори, и местные события она знала в подробностях. Была в Гори девица привлекательной наружности, некая Екатерина, по-домашнему Кеке. Родом из бедной семьи, она славилась умением стегать шерстяные одеяла, легкие, воздушные, шитые узором по атласу. Там же, в Гори, жил широко и расходисто дворянин Эгнаташвили, купец первостатейный. У супружеской четы был сын Яков, впоследствии по паспорту Александр. Может, грешу, точно сказать не могу... Кеке пригласили в семью стегать одеяла, а кончилось тем, что она понесла от хозяина. Эгнаташвили огласки не захотел, посему приискал жениха - молодого человека Бесо Джугашвили, сапожника и любителя приложиться. Купил дом из трех-четырех комнат с большим полуподвальным помещением. Подробностей теперь не восстановишь... Тот, кто бывал в Гори в доме-музее Сталина, непременно заметил бы небольшой, в две комнаты, дом кирпичной кладки под стеклянным зонтом. Сталин действительно в нем родился. Но если присмотреться, видна сохранившаяся часть смежной третьей комнаты, потом ее снесли. При благоустройстве двора и сопредельного участка полуподвальное помещение утопили в землю, превратив его в подвал. Эти уловки были рассчитаны на туристов, экскурсантов - словом, на общественное мнение, вот, мол, где ютился великий вождь мирового пролетариата! Об этом я слышал от собственной бабушки и нескольких горийских старожилов. Это сущая правда. Я только запамятовал, из скольких комнат состоял дом - трех или четырех. Что до полуподвала, то в качестве бесспорного доказательства того, что он всего на метр уходил в землю, приводили тот факт, что в нем работали тридцать пять сапожников и открыл эту мастерскую для Бесо сам Эгнаташвили. Будущему вождю было всего года три или четыре, когда Бесо Джугашвили окончательно спился. Мастерская разорилась, сам владелец дошел до ручки. Поговаривали, что он переживал свое мнимое отцовство и глушил горе в вине. В это нетрудно поверить, тем более что он от природы пристрастен был к выпивке. Шила в мешке не утаишь, вероятно, пополз слушок, и весть о незаконном ребенке все равно дошла бы до супруги Эгнаташвили. А тут еще у нее родился второй сын Василий, и мать двоих сыновей, как бы уязвлена она ни была, смирилась бы с фактом хотя бы из соображений христианской морали. По всему по этому, Эгнаташвили принимали в своей семье Coco Джугашвили, растили вместе со своими детьми, то есть ничем не отличали от своих мальчиков, но жил Coco по большей части с матерью и, разумеется, на содержании Эгнаташвили. Настала пора учиться, и Coco поступил в Горийское духовное училище, опять-таки благодаря дворянскому званию Эгнаташвили. По окончании его мальчик был определен своим благодетелем в Тбилисскую духовную семинарию - в ней учились отпрыски аристократов и лиц духовного звания. Братья с малолетства были привязаны друг к другу по-родственному. Несмотря на принадлежность к различным партиям: Яков и Василий были национал-демократами, а Иосиф социал-демократом, - они до конца искренне, преданно любили друг друга, доказательством тому их отношения и в последующие годы. Coco, к примеру, назвал своих сыновей Яковом и Василием, их неподдельное чувство не раз проявлялось и впоследствии. Жизнь развела братьев. Яков отправился во Францию учиться виноделию, пошел, кажется, по стопам отца. Васо отдал предпочтение Московскому университету. Coco занялся политикой, скитался по тюрьмам, ссылкам, но помощь, любовь семьи и братьев ему сопутствовали всегда.
Началась первая мировая война. Яков пошел добровольцем во французскую армию. В битве под Верденом был тяжело ранен и вернулся на родину с боевыми наградами Франции. Василий по окончании университета занялся в Тбилиси педагогической деятельностью. Coco к этому времени был уже Сталиным, а не Джугашвили и вскоре занял пост Генерального секретаря, возглавил гигантское многонациональное российское государство. Своеобразно сложились и жизни Якова с Василием. Янов вернулся в Тбилиси при меньшевистском правительстве, то есть в пору независимости Грузии. Покрутившись немного, открыл на Сололакской горе элитарный ресторан, который его стараниями превратился в любимое место встреч тбилисских литераторов, художников - словом, просвещенной богемы. Ресторан существовал, пока Сталин не вызвал Эгнаташвили в Москву. И вот почему: в конце двадцатых годов Советская Россия начала расширять дипломатические связи. Оказалось, что революция и гражданская война не только уничтожили всех гофмаршалов, но и посуды для торжественных случаев не оставили - пришлось искать. Для оживления дипломатических отношений нужно было восстановить хозяйственные службы, и это дело возложили на Якова. Яков, то есть Александр Эгнаташвили, скончался несколькими годами раньше Сталина и, помню, в некрологе был назван генерал-лейтенантом службы безопасности. Помню и другое. В Белоруссии один из знакомых протянул мне газету "Известия". Он сложил ее так, что, кроме фотографии, не видно было никакой подписи, и спросил, кто это. Я взглянул, формат фотографии был из тех, что обычно предваряют некрологи. На меня смотрел Сталин. Но с такой маленькой фотографии?! И тогда я понял, что скончался Яков, он же Александр. Сталин не обошел вниманием и младшего брата. Перед началом репрессий тридцатых годов Василий по указке Сталина был назначен секретарем Президиума Верховного Совета Грузии - пусть, мол, знают, что он под моей опекой, а если кто и заденет ненароком, тому несдобровать. Васо пережил Сталина. Братья отправились на тот свет в порядке возрастной очередности.
Мать Сталина, Кеке, похоронена в Тбилиси в пантеоне писателей и общественных деятелей. Ее муж, Виссарион Джугашвили, в Телави. Поговаривали, что могила его затерялась, но после смерти Сталина ее восстановили по описаниям очевидцев...
Гора, что за привычка у тебя! Начинаешь об одном и тут же перескакиваешь на другое! Почему? Мы же решили, что будем перебирать события сталинских времен с твоих двенадцати лет и далее. Вспоминаю то, что помнится. Если помнится, значит, как-то способствовало формированию моей личности... Нет, может, было и такое, что не запомнилось, но оставило свою отметину, подействовало как-то?! Полно, будет, договорились рассказывать о том, при каких обстоятельствах шла моя подготовка "к свершениям", так? Да, так. Вот что, к примеру, запомнилось мне из периода коллективизации. В Тбилиси хлынуло множество русских. Я вышел как-то по поручению домашних за покупкой и вдруг увидел посреди мостовой плачущую толпу из женщин, детей и одного-двух мужчин. Дети плакали навзрыд, женщины голосили. Леденящее зрелище. Толпа скрылась из глаз, а я все стоял и стоял, не понимая, что происходит. Когда я вернулся, то ли дед, то ли отец объяснили мне, что в России начался голод и люди бегут, бросая обжитые дома, бегут, куда глаза глядят. В Грузии коллективизация началась позже. Деревня устремилась в город на строительство заводов и фабрик. Проблема жилья решалась просто: утесняли жильцов, занимали чуланы, кладовки под лестницами, останавливались якобы на время у родственников, а потом начинались тяжбы за право на жилплощадь. В городе появилось население, непривычное к городской жизни, и вместе с ним новые порядки, обычаи. В общем, начался бедлам в обители. В деревнях некому было выращивать хлеб, город же переполнился едоками. Система не могла навести порядка, но народ все терпел потому, что, выскажи он любой протест, место для него, как и для раскулаченных крестьян, было заготовлено. Нужно сказать, что довольно многочисленная часть населения, поддавшись агитации и пропаганде, была преисполнена искреннего энтузиазма, верила в то, что в ближайшем будущем будет построено идеальное коммунистическое общество, но мнимые энтузиасты все-таки преобладали. Они жили по принципу: "Держи нос по ветру..."
