– А что значат для меня деньги Винсента? – полюбопытствовал Дэвон. – До тех пор, пока я не сяду с ним за игру в покер, они меня не интересуют, – откровенно добавил он.

На губах Уэя мелькнула короткая, почти дьявольская улыбка торжества.

– Это зависит от того, что я смогу выпросить у него для вас.

– Выпросить у него, для чего?

– За этот участок.

– Эй! – воскликнул Гарри.

– Ну да. Вот за эту землю, – повторил Уэй.

– Джим! – позвал Гарри. – Этот Уэй хочет купить нашу землю!

– Постойте, – вмешался Джим. – Мы ничего не продаем. Здесь наш дом.

– Так и есть, – подтвердил Гарри. – Мы не из тех, кто продает крышу над своей головой.

– Ваш дом? – презрительно ухмыльнулся Уэй с внезапной зловредностью. – Вы оба не имеете права даже на листик травы, растущей на этих холмах. Когда вы получили этот участок и заплатили ли хоть пенни за него или хотя бы за его часть? И как вы это можете подтвердить?

Гарри попытался прервать его злобную речь, но, махнув рукой, обратился к своему товарищу:

– Ну, Джим, подумай-ка об этом. Уэй прав, так?

Джим почесал в затылке.

– Конечно, земля принадлежит Уолту, – сказал он. – Но у нас тоже есть право на нее. Это ведь наш дом, я так понимаю?

– Эй! – произнес Гарри с сомнением в голосе. – А как это будет по закону?

– У вас нет ни одного паршивого дюйма! – заверил их Уэй.

– Здесь закон ни при чем, – вмешался Дэвон. – Конечно, они имеют право на эту землю!

Оба старика повернули к нему головы. Они не все понимали, но объяснять им было бесполезно.

– Что все это значит? – задал вопрос Уэй. – Вы передаете этим двум джентльменам право на свою землю?

– Определенно да, – отрезал Дэвон.

– Какого рода право?

– Равные права со мной.

– Вот это да! – выдохнул Гарри.

– Вы понимаете, что говорите? – поинтересовался Уэй, не скрывая злости.

– Полагаю, что да.

– Да нет! – возразил Уэй. – Думаю, что не понимаете, и я сейчас покажу вам, что это значит!

– Уолт, Уолт! – запротестовал Джим глубоким, но каким-то неуверенным голосом. – Это все прекрасно, что ты говоришь. Но, Боже милостивый, что мы можем заплатить, если ты берешь нас в долю?

Дэвон положил руку на худое плечо старика:

– Если бы мой отец был жив и оказался здесь, что бы он сказал? А моя кровь – это его кровь, Гарри и Джим. Итак, хватит разговоров!

– Да нет, тут есть о чем поговорить, – не унимался Уэй. – Я собираюсь сделать вам предложение, Дэвон. Я приехал сюда по поручению Винсента, чтобы купить эту землю прямо из ваших рук!

– Эй, вы слышали такое! – закричал Гарри. – Винсент хочет купить эту землю!

– Верно, – подтвердил Уэй. – И если вы имеете в ней долю, равную долю, то какую цену вы хотите получить? Назовите!

– Дайте подумать. Что скажешь, Джим?

– Здесь почти тысяча акров, – напомнил Джим.

– Что насчет десяти долларов за акр? – предложил Гарри.

– Тебе это подходит, Джим? – поинтересовался Дэвон.

– Я не продам, – коротко отрезал тот. – И никто из вас двоих тоже не продаст.

Уэй повернулся к нему, но, решив проверить его слова, все же обратился к Дэвону:

– Вы очень справедливо и благородно относитесь к этим двум пожилым людям. И вам приходится говорить и от их имени. Но когда дело касается бизнеса, полагаю, вы понимаете, что я не могу беседовать сразу с тремя людьми. Я предпочитаю вести переговоры с одним. И как раз вы имеете на это законное право.

– Очень хорошо. Какое ваше предложение? – откликнулся Дэвон.

– Они назвали десять тысяч.

– Они. Но не я. У меня есть лучшее предложение.

– Что, Берчард предложил вам больше?

– А вам известно, что он охотится за этим участком?

– Берчард теперь так велик, – усмехнулся Уэй, – что каждое его движение становится всеобщим достоянием. Мы знаем, что Берчард хочет заполучить этот участок по тем же причинам, что и Винсент!

– Не буду против узнать эту причину.

– Почему нет? Это не такой уж секрет. У Винсента есть мозги, так же как и у Берчарда. Но больше всего они любят вытеснять друг друга. У Берчарда заявка на ущелье Тимбэл, и Винсент выкачал оттуда немало денег! Так у них всегда!

– Но почему Винсенту захотелось иметь это старое ранчо?

– Потому что он считает, что Уэст-Лондон будет расти и расти. А это самая близкая к городу земля, пригодная для хозяйства. Здесь можно выкопать глубокие колодцы, разбить большой огород, чтобы снабжать Уэст-Лондон овощами. Это самое близкое место, чтобы разводить скот. Можно завести стадо коров и откармливать их для рынка Уэст-Лондона. Он сказал, что не пожалеет денег, чтобы заставить этот участок земли давать доход. У Винсента огромные планы, говорит, когда все будет сделано, это старое ранчо станет для него еще одним золотым прииском!

– И какова цена? – поинтересовался Дэвон.

– Кто-то тут сказал – десять тысяч, – напомнил Уэй. – Берчард предлагал вам больше? На сколько больше?

– На пять тысяч.

– Хорошо, тогда я могу предложить вам шестнадцать тысяч. Но не сделаю этого. Хочу выложить карты на стол. Винсент разрешил мне торговаться до двадцати пяти тысяч долларов, это – высшая цена. Я не буду пытаться купить землю за шестнадцать или восемнадцать тысяч, а начну сразу с нее. Предположим, я называю – двадцать пять тысяч долларов. Могу сказать Винсенту, что не смог сбить эту цену ни на цент. Я уже устал наблюдать, как он отхватывает себе львиную долю.

– Двадцать пять тысяч долларов! – пробормотал Гарри. – О, да ведь это целая куча денег!

– Это сто долларов чистого дохода в месяц, и не надо работать, – подхватил Уэй. – Вот как это много денег. Сто долларов в месяц на всю жизнь – и двадцать пять тысяч долларов еще остаются на черный день!

Пара минут прошла в молчании.

– Ну, Дэвон, – в нетерпении нарушил тишину Уэй. – Что вы раздумываете? Что может быть справедливее этого? Это – наивысшая цена!

– А что, если я сам хотел бы попытаться устроить ту же игру с овощами и говядиной?

– Вас ничего не может остановить, кроме отсутствия капитала, – был вежливый ответ. – Все, что задумал сделать Винсент с этой землей, обойдется ему в сорок пять тысяч долларов.

Дэвон прикрыл глаза. Он не был деловым человеком. Его сильной стороной была азартная игра за карточным столом, хотя конечно же Уолтер понимал, что земля может принести богатство. Но чтобы сделать большие деньги, нужно было тяжко трудиться. Это верно, что его земля – ближайший к Уэст-Лондону участок, пригодный для устройства фермы. Может быть, это соображение и заставило Берчарда подослать к нему убийцу. Главное – устранить его, а двух стариков, которые не имеют законных прав на землю, можно оставить на месте.

Двадцать пять тысяч долларов, даже если их разделить так, как он хотел бы это сделать, заметно увеличили бы его капитал. Это было втрое больше того, что он рассчитывал получить за полупустынные холмы.

– Да, хорошая цена, – сказал вслух.

– Хорошая цена? – воскликнул Уэй, глаза которого горели от нетерпения. – Я скажу вам, что это просто чертов грабеж такая цена! Такер Винсент делает большую глупость, предлагая такую сумму!

– Эй, похоже на то, – неожиданно согласился Гарри. – Я едва ли когда-нибудь слышал о такой здоровой куче денег. Да, Джим?

Джим помолчал немного, потом вынул трубку из пожелтевших зубов.

– Мы не собираемся продавать, – отрезал он.

Уэй пожал плечами:

– Старикан, по-моему, спятил. Ну а вы, Дэвон? К какому вы пришли выводу?

– Почему… – начал было Уолтер.

– Не надо никаких бумаг! Пожмем друг другу руки – и дело сделано! – предложил Уэй.

Джим вышел вперед и, встав между Дэвоном и помощником Винсента, заявил:

– Уэй, убирайтесь отсюда! Мы больше не хотим говорить с вами!

Старина Джим был так мягок в отношениях с людьми, не считая Гарри, что для Дэвона это грубое и обидное высказывание прозвучало как гром среди ясного неба. Сначала он просто не поверил своим ушам, но Джим повторил: