По бунтовщикам ударила артиллерия. Несколько раз каратели атаковали лагерь, но были отбиты. Начались новые артиллерийские обстрелы. Осаждённых становилось всё меньше и меньше. Им пришлось сдаться.

Родион Малиновский в последнем бою был тяжело ранен. В госпитале узнал, что в России свергли Временное правительство, к власти пришли большевики и левые эсеры во главе с Владимиром Лениным.

Надежды на возвращение в Россию пресёк приказ военного министра Франции:

«С сего числа все русские войска, находящиеся во Франции, поступают под заботу и попечение французского правительства и обязаны беспрекословно подчиняться всем французским законам, положениям и военным уставам, а равно и всем распоряжениям военного командования. В случае неповиновения и неподчинения военным властям и командованию на местах виновные будут привлекаться к ответственности и караться по французским законам военного времени».

Подло и жестоко поступили французские «демократические» власти с воевавшими на их стороне русскими солдатами. В ответ на требование вернуть на родину, одних отправили в рабочие команды, других – на каторгу в Африку, некоторые вступили в Иностранный легион.

О том, что происходит в России, Родион Малиновский узнавал из французской газеты «Юманите», проникаясь революционными идеями. Но здесь, во Франции, он был, по сути, на положении военнопленного.

«Одно известие, как ножом, полоснуло по Ваниному сердцу, – вспоминал Родион Яковлевич. – В начале декабря 1917 года Советское правительство начало переговоры о перемирии с Германией, представлявшей всех своих союзников, и вскоре стало ясно, что России придется подписать с Германией грабительский и унизительный мир. Немцы требуют себе все оккупированные земли и главное – Украину… “Нет, ни за что! Нельзя отдавать Украину немцам!” – эта мысль не оставляла Ваню ни на минуту. “Нельзя! Невозможно!” – твердила каждая жилочка в его теле.

Ваня не представлял себе Россию и Украину друг без друга. Самостийники были ему противны своей утробной ненавистью ко всем, кто хоть чем-нибудь отличается от них самих. С самостийниками Украина пропадет. Только вместе! Одной страной должны существовать Украина и Россия. Только вместе эти два народа могут быть великими, у них одна судьба. И пусть пока великороссы называют украинцев малороссами, пусть украинский язык запрещен на Украине, и тетя Наташа давала ему читать “Кобзарь” тайно и велела никому об этом не говорить, Ваня верил, что скоро все переменится – все люди, что живут в этих странах, станут равны, каждый сможет свободно говорить на своем языке и учить чужие. И наконец воплотится в жизнь то, о чем издавна и повсюду мечтали люди: “Свобода, Равенство, Братство!” Вот так, как сказано в этом замечательном лозунге французской революции, свободно и равноправно будут жить одним домом, одной крепкой семьей родные сестры – Россия и Украина. Только вместе! Ваня готов был драться за свою родную Украину, за свою родную Россию.

Ванюша знал из газет, что на Украине идет борьба между большевиками и самостийниками, знал, что большевики получили большинство в Горловском, Краматорском и Макеевском Советах, что вслед за ними большевистскую резолюцию принял и Киевский Совет. На выборах в Луганский Совет большевики получили абсолютное большинство, а в Харькове – в четыре раза больше мест, чем имели до выборов. И это произошло еще до Октября. Крестьяне двинулись против помещиков и в Киевской, и в Каменец-Подольской губернии, и на Волыни. Рабочая Украина тоже стояла за революцию. Но им противостояла Центральная Рада, оплот буржуев и националистов».

(Сейчас, летом 2014 года, читая воспоминания Родиона Яковлевича, невольно сопоставляешь его мысли с теми событиями, которые происходят ныне на Украине, где в Раде верховодят буржуи-олигархи и националисты; тупая ненависть к русскому народу и русской культуре довела Украину до полного социально-экономического краха и Гражданской войны.)

Родион Малиновский, когда его выписали из госпиталя, решил выбрать меньшее из бед: поступил в Иностранный легион. Он стал солдатом французской армии. Его направили в запасной полк Марокканской дивизии.

Казалось, суждено Родиону Малиновскому так и сгинуть на чужбине. Война возобновилась с новой силой. Немецкие войска во Франции перешли в наступление. Сначала оно развивалось успешно. Марокканскую дивизию отправили в Пиккардию, где шли тяжёлые бои. Потери были огромные, но Родиона Малиновского судьба, как говорится, миловала.

В начале осени он участвовал в победоносном наступлении союзных войск, штурмовавших укреплённую «линию Гинденбурга». Мужественного пулемётчика наградили французским Военным крестом с серебряной звёздочкой. О нём в приказе начальника Марокканской дивизии от 15 сентября 1918 года было сказано:

«Отличный пулемётчик. Особенно отличился во время атаки 14 сентября, обстреливая из пулемёта группу неприятельских солдат, оказавших упорное сопротивление, не обращая внимания на опасность губительного артиллерийского огня неприятеля».

В августе 1919 года из Марселя во Владивосток направился пароход, на котором часть солдат из бывшего Русского экспедиционного корпуса возвращалась на родину. Среди них был и Родион Малиновский.

После мытарств долгого плавания суждено им было попасть из огня, да в полымя: в России полыхала Гражданская война. Воспользовались этой бедой агрессивные колониальные державы: в Европе Англия и Франция, на Дальнем Востоке Япония и США. Помогая белым, они надеялись на тройную выгоду.

Во-первых, подавляли очаг пролетарской революции, грозивший разгореться в победу трудящихся всего мира над капиталистами. Во-вторых, содействовали распространению буржуазной демократии, системы капитализма. В-третьих, препятствовали возрождению Великой России: Временное правительство и белая армия выступали как противники прежней самодержавной империи, а за иностранную помощь пришлось бы платить, превращая Россию в зависимую страну.

Вряд ли Родион Малиновский хорошо разбирался в политических проблемах. Мне кажется, он просто хотел попасть на Родину, в Одессу. Но сделать это русскому солдату, находящемуся во Франции, можно было, практически только вступив в белую армию.

В начале сентября 1919 года в приказе представителя адмирала А.В. Колчака во Франции генерала Д.Г. Щербачёва говорилось о награждении ефрейтора Р.Я. Малиновского Георгиевским крестом III степени: «В бою 14 сентября 1918 г. при прорыве “линии Гинденбурга” личным примером храбрости, командуя взводом пулемётов, увлёк за собой людей, прорвался в промежутке между укреплёнными гнёздами противника, утвердился там с пулемётами, чем способствовал решительному успеху по овладению сильно укреплённых траншей 3-й линии…»

Лубченков и Виктор Артёмов пишут в книге «Маршал Малиновский» (М., 2008): «Наконец ему удалось попасть в команду, отправляемую во Владивосток. В конце лета 1919 года они отбыли из Марселя в дальнее плавание. Лишь в середине октября пароход прибыл в пункт назначения. Здесь Малиновскому и другим одесситам удалось уговорить отправить их домой на побывку, вместо того, чтобы сразу забрать в местные белые части».

В автобиографии 28 декабря 1938 года он писал: «В июле стали записывать, кто куда хочет ехать в Россию – писали уже по городам; нас человек 20 записалось ехать в Одессу. В августе 1919 г. нас направили в г. Марсель, погрузив 14 августа на пароход Поль-Дека, и оказалось, что повезли не в Одессу, а во Владивосток, куда мы прибыли 7 или 9 октября 1919 г. Нас сразу хотели забрать в белую армию, мы начали бросаться куда попало, чтоб нас вперёд пустили по домам».

Версия, на мой взгляд, сомнительная. Трудно представить себе вербовщиков, которые, потратив немало средств на переброску солдат в действующую армию и обманом доставив их во Владивосток, вдруг отправляют их на побывку домой за десяток тысяч километров, через фронт и по тылам врага. Из такой «побывки» никто, конечно же, не вернётся.