Но главное, эти паразиты забрались в избу, обшарили все и украли череп человека из племени белой березы. Наверное, и его продали. Говорят же, есть такие люди – коллекционеры. Они что хочешь купят. Дядя Леня на всякий случай взял лопату и сровнял длинные холмики, где великаны схоронены, а на этом месте молодых березок насадил, чтоб не так заметно было.

Однако скоро схлынули те, что приезжали лечиться диким образом. Видно, поняли, что без толку, а отдохнуть можно и в другом месте, поближе, чем Божье озеро. И снова люди стали приезжать к знахарю, просить и кланяться. Некоторых он узнавал: то были «дикари», пытавшиеся одолеть недуг самолечением; они каялись, просили прощения и совали деньги. Но сами-то были какими-то странными больными. Внешне – здоровые молодые люди, никто с атомом не работал, в аварии не попадал, не запивался, не страдал в детстве от голода и сильных болезней. Однако мужчины жаловались на немоготу и слабый интерес к женщинам. Женщины, в свою очередь, на бесплодие и неспособность мужчин. Черт-те что!

Настоящих больных дядя Леня научился распознавать с первых слов, с первого взгляда – они страдали. Они были в отчаянии. Эти же вроде и не страдали особенно, и жили хорошо, но здоровье слабовато и сами они какие-то квелые, полусонные. Иной, выслушав условия, лечиться согласен, а как только знахарь начнет его пользовать орехом по всем правилам – и застонал: работать тяжело, ходить по лесам утомительно; и – странно! – их совершенно не волновало, втайне будет лечение или нет.

Особенно его удивила одна молодая пара, которая, прослышав о чудотворности ореха и знахаря из деревни Великаны, приехала откуда-то с Украины. Супруги объяснили, что совместной жизни никакой не стало; она с южным темпераментом жаловалась на мужа, он с не меньшей горячностью называл ее айсбергом. Одним словом, на глазах у дяди Лени эта парочка жестоко поссорилась и решила немедленно развестись. И когда приняли решение, то у них, как среди уже чужих людей, выяснилось, что он с другими женщинами – племенной бугай, а она с другими мужиками – королева. Ругались и рассказывали такое, что знахарь от стыда ушел и оставил их одних. Но когда вернулся, пациенты сидели голубками и оба в голос заявили, что согласны лечиться на любых условиях.

– Я таких заболеваний не лечу, – сказал им дядя Леня. – Езжайте, ребята, домой.

Они уехали, и почти следом нагрянула новая проверка – целая комиссия: врач-эксперт, работник облздрава и следователь прокуратуры с милиционером. Да еще журналиста с собой прихватили, чтобы написал потом статью и разнес бы знахарство в пух и прах. Каждый из них раза по три допрашивал: ученый врач – человек пожилой, спокойный, больше о методах лечения пытал, следователь затраты на ружья считал, расходы на содержание больных, а журналист вообще свирепствовал. Дядя Леня от него узнал, что он эксплуатировал чужой труд, попирал честь и достоинство граждан, оскорблял их темным невежеством и шаманством, а также разжигал нездоровый интерес к антинаучным и безнравственным методам лечения, вводил людей в заблуждение и обманывал в корыстных целях.

И удивительное дело: выслушивая все это, дядя Леня соглашался и готов был поверить, что он в самом деле шарлатан, эксплуататор и безнравственный человек. Тем более новая экспертиза опять подтвердила, что водяной орех – трапа патанс по-латыни – для лечения таких заболеваний не годится. Он не имеет даже тонизирующего воздействия, как женьшень, пантокрин и золотой корень. Тогда знахарь решил не спорить больше с учеными людьми и рассказал как на духу, что лечить орехом придумал сам, но не из корысти, а чтобы помочь одному хорошему и несчастному человеку, теперь уже академику. По пьянке вышло: болтанул, обнадежил, ну и пришлось потом слово держать. Если бы сейчас, то никогда за знахарство не взялся и не разжигал бы у людей нездорового интереса к антинаучному лечению. Сам, дескать, никому лечиться не советовал, больные просили. А он, выходит, пользовался их ложным доверием, злоупотреблял, мучил их до полусмерти на работе, чуть ли не голодом морил, держа на орехе и черном хлебе, который теперь хозяйки только свиньям кормят. А зарплату за работу в лесу он, знахарь, получает и обманутым за адские труды ни копейки не давал. Но здесь учесть надо, что хворые по два-три месяца все-таки жили за его счет. Хлеб и дешевый, но денег стоит, а сколько хлопот, чтоб орех добыть, очистить, сварить? А уход? Да и если разобраться, он ведь многих в лесу к работе приучил. Некоторые пилы в руках не держали, топоры в кино видели, как лес садят и рубят – не ведали, а как от пожаров спасают – и вовсе представления не имели. Он же, лесник-знахарь, больных по всем лесничим делам так натаскал, что люди хоть куда стали. Конечно, обучал не долго, но по сокращенной сверхусиленной программе, до седьмого пота, с утра до вечера, до кровавых мозолей – как в голодном сорок третьем было. Так что если все сосчитать и прибавить к тому всякие разговоры про жизнь и сказки про племя великанов, про их историю, то где-то половину заработка больных он оправдал. Ведь в клубах артистам платят за всякие россказни? Ну а другую половину он готов немедленно вернуть. А ружья можно раздать тем, кто дарил, и – квиты. Он на память знает всех: вертикалка – Чернобай, «зауэр» – Панин, одностволка – женщина, «бельгийка» одного крупного начальника. Вот с ним труднее будет, фамилию не велел называть. Умри, сказал, а фамилию мою вслух не произноси и лучше забудь навсегда. Но самая беда в том, продолжал каяться дядя Леня, что больные сейчас пошли – никакому лечению не поддаются, и орех бессилен. Да и вообще он теперь сильно сомневается, была ли польза и не гипноз ли это у людей.

– Ты погоди, погоди, – остановил его врач-ученый. – Гипноза не было. А люди вылечивались, я сам истории болезни в клиниках поднимал этих людей. Потом обследовал лично – здоровые. Выкладывай секрет, так сказать, на благо нашей медицины.

– Да нету секретов! – разозлился дядя Леня. – Можете у жены моей спросить!

– Нету, – подтвердила тетя Маруся и поднялась на мужа. – Говорила тебе? Говорила – брось, наживешь горе! Так нет, не послушался…

Журналист вдруг забыл про эксплуатацию и антинаучный интерес и тоже давай секрет выпытывать. Дядя Леня взмолился:

– Шарлатан я, шарлатан! У меня у самого детей нету! Я свою жену лечу – вылечить не могу. Я ее этим рогульником закормил! Я ей такие встряски устраивал – другая б ноги протянула! Она у меня пятнадцать лет живет, как в сорок третьем жили!

– Да уж, мучитель ты, – проронила тетя Маруся. – Только верхом не ездил… Мне бы покою дать, и родила бы. Покоем бы тряхнуть.

А дядя Леня не выдержал, хлопнул дверью и ушел на Божье озеро – будь что будет! Как им еще доказывать? Может, орех-то в определенное время только целебный, а потом трава травой. Великаны, люди белой березы, ведь измельчали отчего-то. Может, им рогульник тоже перестал пользу приносить? А то чего бы они мельчали? Не дураки были, черепа-то вон какие, с двухведерный чугун…

Лето было в разгаре. На воде плавали мелкие, невзрачные цветочки – цвел-таки орех, значит, не весь вычерпали, значит, осталось кое-что, приросло ко дну, дало побеги и осенью даст урожай…