Направляемая бортокомпом, «стрекоза» неслась на полквартала впереди «болида», проверяя крыши и чердаки, где любят устраиваться снайперы, и озирая перекрестки, на коих удобно атаковать с обоих сторон. Хотя в такую возможность верилось слабо – кому я настолько сдался? Ну, по случайности сорвал пустячную операцию и, непонятно зачем, увязался за растяпой-наёмой. Ну, разделался с тройкой «шакалов» – так они ж сами наехали. Зато теперь тихо-мирно качу, куда глаза глядят, и плевать мне на ваши дела!.. Впрочем, глаза-то мои поглядывали больше на дисплей, где перемещались по городскому плану три разноцветные точки, расползаясь все шире. Одна указывала местоположение «болида», а вот другие означали «маячки», пристегнутые к моим новым знакомцам, неласковой девочке-гулёне и громиле-главарьку, уже успевшему очухаться и даже – судя по тому, с какой прытью он мчал куда-то, – забраться в колесник.

Чужих взглядов я больше не ощущал, однако продолжал делать вид, будто удалился от этих дел. «Стрекозу» вскоре переправил за спину, чтоб убедиться в отсутствии «хвоста», а бортокомпу велел обследовать «болид» с особой тщательностью – вдруг и ко мне подцепили пищалку. Хотя, насколько знаю, такой аппаратуры, как у меня, нет ни у кого в губернии.

Без видимого смысла петляя по темнеющим улицам, я постепенно сближался со спешащим главарьком – в надежде, что тот выведет меня на заказчиков. Но прежде, чем он куда-то добрался, третий «маячок», до сих пор едва ползущий по карте, вдруг рванул с места и понесся не хуже первых двух, круто сменив направление. Кажется, скандальной малютке повезло во второй раз. Так ведь сама напрашивалась!

Сразу повернув, я пустил «болид» наперехват, разгоняя до опасного предела. «Стрекоза» снова устремилась вперед, проверяя перекрестки, где легко нарваться на такого же лихача. Однако и похитители мчали вовсю – дистанция сокращалась, но медленно, слишком медленно. Если девицу не везут за город… Называется, за двумя зайцами! Сейчас выяснится, что нашу дурочку взялись прокатить приятели, столь же безмозглые и бессмысленные, угнав тачку у какого-нибудь раззявы.

И тут, как нарочно, поступил вызов от Карины. Сейчас же я окликнул ее по рации, но мерзавка не отозвалась. Ну сколько можно вопить «пожар»! Пока не перестанут сбегаться? Или на сей раз действительно запылало?

Сигнал верещал не переставая, будто его заклинило. Чертыхнувшись, я опять повернул машину, ныряя в подвернувшийся переулок, и погнал уже к третьей цели, едва вписываясь в повороты, а на перекрестки врываясь почти без страховки. На весь путь потребовалось минут шесть, благо места мною изучены. Разогнавшись в последнем квартале, к дому Карины я подлетел на инерции, выключив и без того тихий мотор. Плавно тормозя, докатился до нужного подъезда, выскочил наружу, бесшумно взбежал по лестнице.

Впрочем, особой скрытности не требовалось, потому что по всему дому стоял грохот, будто тут рушили перекрытия. А жители подъезда, как водится, затаились по своим норам, и каждый молил бога, чтобы не переключились на него. Перед квартирой Карины громоздилась рыхлая туша, заслоняя едва не весь проем, и колотила в дверь громадными кулаками, пинала ножищами, с разгона ударяла плечом. Пожалуй, была она выше меня, несмотря на мои ухищрения, и, уж конечно, много тяжелей. Под сальными залежами даже скопились пуды мышц, обладавших немерянной силой. Но поворачивалась туша без проворства, серьезными навыками не обзавелась и для сложных поручений не годилась. Вот двери прошибать да шеи сворачивать – это пожалуйста, только давай. Звали тушу Мутант, и пару раз мы уже сталкивались на узкой тропке. Третьей встречи Мутант не искал, но не бегал от меня, как другие, и в друзья не набивался. По-моему, ждал случая, чтобы сквитаться. однако все трюки, которые он сумел освоить, устарели лет эдак на двадцать, так что застать меня врасплох ему не удавалось.

– Ай-яй-яй, – сказал я, остановившись за его спиной. – Тебя не звали, а ты ломисся!

Он оборачивался так долго, что на его черепе можно было успеть отстучать дробь. Свою «гюрзу» я уже спрятал, зная, что огнестрелов Мутант не носит, – одна из немногих его дельных привычек. Против других стрелков у него нет шансов, а почти со всеми прочими он справится и так.

– Ага, Шатун, – пророкотал громила, запаздывая удивиться. – Тебе чего?

Мол, проходил мимо – и проходи. Не мешай заниматься делом.

– Квартирка-то моя, – объяснил я в доступной форме. – Зачем ломать?

– Врешь! – брякнул он, затем кое-что вспомнил: – Правда, что ль?

Я лишь плечами пожал.

– Тогда отдай бабец, – подумав, предложил Мутант. – Все равно ж ее достанем.

– И это не пойдет. Право на убежище – слыхал про такое?

– Дык заплатим!

– Ты за всю жизнь столько не заработаешь.

Теперь Мутант размышлял целую минуту, сосредоточенно хмурясь, пока не пришел к чему-то.

– До встречи! – с угрозой сказал он и стал поворачиваться, будто собрался уходить.

– Даже не думай, – предостерег я. – Этот трюк уже не работает.

Все-таки он дернулся – как раз под мой встречный. И эффект от сложения скоростей получился убойный: Мутант обрушился на пол, точно бык от удара кувалды. Кажется, под моим кулаком даже хрустнуло, будто своротил ему челюсть.

– Не внял, – констатировал я, массируя запястье. – Напрасно.

Чем злорадствовать, лучше бы окрестности оглядел. Знал же, что «шакалы», даже такие объемные, не охотятся поодиночке. Запамятовал, видно. Либо решил, что второй сторожит окна. А он почему-то оказался на лестнице, всего двумя пролетами выше. Услышал над собой короткий свист, я рефлекторно вскинул голову и увидел нацеленный в переносицу ствол, удлиненный глушителем едва не вдвое. А за ним – холодные, прищуренные глаза, вполне убеждавшие, что шуткой тут не пахнет. Больше это смахивало на приманку, которую я доверчиво заглотнул. Правда, Мутант мало походил на живца, но тем надежнее сработал капкан.

Я сглотнул прихлынувшую слюну. Не то, чтобы на меня еще не направляли ствол, но прежде мне всегда имелось, чем возразить. Это ж надо так сглупить! Кажется, сейчас я узнаю, что за порогом.

– Вот и славно, что пришел, – заметил ловец. – Тебе-то она откроет.

Не отводя пистолета от моего лба, он спустился на пролет, демонстрируя себя во весь рост, и теперь я узнал Хазара – еще одного наему, специализирующегося на темных делах. Вот этот хищник опасней Мутанта. Насколько помню, умел он многое, хотя природа наделила его не щедро. Выезжал на старательности – как известно, любимая работа не в тягость.

– Ну-ка, – велел Хазар, – разведи руки… Шире, шире!

Рыпаться было без пользы: в такой ситуации преимущество на его стороне. Конечно, можно попробовать «качать маятник», но такое срабатывало против новичков, а Хазар, при всей его заторможенности, кое-какой опыт накопил – это чувствовалось. Может, испытать его на вытяг? Всё шанс… Лишь бы в лицо не попал.

Видно, я себя выдал – моя хваленная выдержка дала трещины, стоило лишь обостриться обстановке.

– Даже не мечтай, – предупредил Хазар, как я недавно. – Зачем лишние потери?

Тут он прав: без потерь лучше обойтись, тем более лишних. Но если пойду у Хазара на поводу, потеряю куда больше. Осторожненько вздохнув, чтобы не дрогнул ненароком голос, я произнес:

– О себе переживай. Начать с того, что засветился ты, Хазарик, хуже некуда! Так что об устранении свидетелей можешь забыть.

– С чего это? – удивился тот. Хотя не сильно, сообразив уже, о чем речь.

– А ты присмотрись к моей бляхе, – предложил я. – Все, что вижу, идет на запись. И если не востребую ее, спустя время… уточнять не будем… кадры разойдутся широко. И что тогда будет с тобой?

– Ну да, если я не подорву твою машину!

– Думаешь, я не просчитал такой вариант? Ну, попробуй! Только не надейся, что стану тебе помогать.

– Вот очухается Мутант… а поднимется он очень злым… и мы попробуем уговорить тебя вместе.

– Думаешь, успеете? – спросил я. – Ты так уверен, что меня не страхуют? К тому ж Мутанту не до сведения счетов, ему бы до врача доплюхать. Что-то я повредил ему – вон и кровь изо рта идет.