Бабушка Василиса всю жизнь проработала ветеринаром. У нее до сих пор водилось много живности – куры, кролики и две козы, которые давали жирное молоко. Бабушка была очень энергичной, веселой и доброй. Дети помнили, что не успеет она прийти с работы, как ее тут же зовет кто-нибудь из соседей – то поросенок заболеет, то с коровой какая-нибудь беда приключится. И бабушка всегда шла, никому не отказывала.

Поэтому в третьем классе Лёша так и написал в сочинении «Моя семья»: «Моя бабушка – доктор Айболит». Ребята смеялись, а он – гордился.

От шума, который наделали приезжие, в соседних дворах залаяли собаки, и Муська с рвением кинулась отвечать им, защищая свой дом.

Бабушка к приезду гостей накрыла в гостиной стол, но Лена и Лёша, утомленные долгой дорогой и жарой, только поклевали в тарелках с жареной картошкой и мясом, съели по две ложки густой окрошки и попросились спать.

Бабушка выделила им отдельную комнату, закрывающуюся не дверью, а тяжелой бардовой занавеской. В комнате у противоположных стен стояли две железные кровати, на которых спали еще маленький папа и его брат Андрей. На табуреточке перед раскрытым настежь окном пристроился домовой Митрофан, а кот Барсик развалился у Лены в ногах, замурлыкав кошачью колыбельную. За окном запел соловей, и Лёша и Лена, не говоря друг другу ни слова, уснули сразу же, едва их головы коснулись подушек.

Лёшке показалось, что он и глаза открыть не успел, как Ленка принялась трясти его за плечи:

– Вставай быстрей, у бабы Васи козлёнок пропал!

– Какой козлёнок? – сквозь сон пробормотал Лёшка. – Отстань, я спать хочу!

– Ах, так! – в негодовании воскликнула сестра. – Ну, не дуйся потом, что я не позвала тебя!

Ленка отстала, и Лёшка тут же погрузился в глубокий сон, не слыша ни крика утренних петухов, ни возгласов взрослых в соседней комнате.

– Лёша, где Лена? – строгий мамин голос прервал Лёшкино блаженство, и он сразу же открыл глаза.

– Не знаю, – даже не пытаясь понять, что произошло, привычно ответил он.

– Точно не знаешь? – мама взволнованно смотрела на Лёшку, и ему ничего не оставалось, как подняться с постели, потереть глаза и еще раз повторить «Не знаю».

Мама стремительно вышла из комнаты, и Лёшка тут же вспомнил, что сестра будила его, потому что «козлёнок пропал».

Лёшка, наскоро одевшись, вышел на крыльцо. Во дворе о чём-то возбужденно разговаривали мама, папа и бабушка Вася.

– А козлёнок правда пропал? – Лёшка стоял на ступеньках крыльца взлохмаченный, и жмурился от солнца.

– Какой козлёнок? – не выдержала мама, повысив голос. – Лена пропала!

– Наверное, она козлёнка пошла искать, – зевая, предположил Лёшка.

Взрослые переглянулись и, не говоря ни слова, бросились к калитке.

Скорее всего, все и дальше продолжалось бы путаться, родители и бабушка разбежались бы в разные стороны в поисках Ленки, Лёшка пришел бы в себя после сна и тоже стал подумывать, куда могла подеваться сестра, но героиня утреннего переполоха появилась на дорожке, ведущей от леса к бабушкиному дому.

Ленка шла, гордо вскинув голову и ведя на сплетенной из тоненьких веточек веревочке маленького серенького козлёночка.

Теперь сестре должно было влететь за ее самовольный уход из дома, и Лёшка присел на ступеньку, чтобы насладиться полным ее провалом – не все же ему должно доставаться!

Но кто бы мог подумать, что в произошедшее вмешается бабушка.

– Замолчали, я сказала! – голосом, не терпящим возражений, прикрикнула она на маму и папу. – Ребенок животинку спасал, а вы на него накинулись!

И родители тут же притихли как маленькие дети, которым погрозил пальцем взрослый.

Когда они сели завтракать, Ленка прошипела Лёшке за столом:

– Ни за что не расскажу тебе, как я искала козлёнка!

– А я не расскажу тебе, как я искал похищенный кошелёк! – тут же нашелся, что ответить Лёшка.

– Какой кошелёк? – глаза у Ленки загорелись, и брат понял, что она схватила наживку.

– Тю-тю-тю, – поддразнил ее Лёшка, жуя сырник со сметаной. – Так я тебе и рассказал. Думаешь, я просто так перед отъездом пропал?

По загоревшимся глазам Ленки он видел, что попал в самое яблочко – сестра уже не могла ни есть, ни пить, беспокойно ёрзала на месте и испепеляла Лёшку глазами. А он сидел, ничего не замечая, мирно жевал завтрак и делал вид, что внимательно слушает бабушку, рассказывающую о том, как она борется с листоверткой.

Ничего таинственного в исчезновении Лены не было, и, как бы она не пыталась выдать свое часовое отсутствие за приключение, захватывающей дух истории никак не выходило. Она очень быстро нашла убежавшего козлёнка за огородом в посадках остролистного клена, но домой пошла не сразу, а повела беглеца в обход, мимо леса, чтобы поиск козлёнка превратился в настоящую детективную историю. Но зашедшая в гости соседка тут же рассказала, что видела Ленку, гуляющую с козлёнком в посадках, и полюбопытствовала, зачем она это делала.

Мама и папа уехали после обеда, потому что папе нужно было лететь в командировку. Он успел собрать велосипеды, и Лёшка один раз прокатился до магазина и обратно. Родители взяли с детей торжественное обещание, что те будут во всем слушаться бабушку, не ходить за ворота одни, и еще много всякой всячины, которую ни Лёша, ни Лена уже не слушали, а только согласно кивали головами.

Как только машина скрылась из глаз, бабушка тут же вручила внукам по маленькому ведёрку, велев идти на огород собирать садовую землянику, которую все здесь называли клубникой, а сама, прихватив свой чемоданчик со шприцами и лекарствами для животных, отправилась куда-то на край села лечить поросенка от краснухи.

Лена и Лёша, оставив ведёрки на дорожке, ползали среди кустов, собирая немытую ягоду прямо в рот.

– Нужно создавать собственное детективное агентство, – говорила Ленка с набитым ртом, поглощая сочные землянички одну за другой.

– Коз искать? – посмеялся над её предложением Лёшка. – Какое детективное агентство в деревне? Не, у меня другие планы, – и он, вытерев рукой красные от сока ягод губы, направился к дому, совершенно забыв, что им велела делать бабушка.

– Эй, ты куда? – крикнула ему вдогонку Лена. – А клубнику собирать?

Лёшка отмахнулся. Он пошел на задний двор, туда, где у бабушки в загоне ходили куры во главе с разноцветным гордым петухом. Именно петух сейчас и интересовал Лёшку, точнее, не сам петух, а его перья.

Но на небольшом пятачке, занятом курами, валялись только белые короткие куриные перья, и ни одного – длинного, красивого, рыже-черного петушиного. Лёшке ничего не оставалось, как добыть такое перо самому. Он открыл калитку загона и медленно, чтобы не спугнуть птицу, начал приближаться к нему. Ничего не подозревающий петух мирно клевал зерно, не замечая крадущегося Лёшку Большое перо.

Мальчику удалось подойти совсем близко, куры, настороженно следившие за ним, замерли. Лёшка наклонился, схватил за самое большое, торчащее из хвоста петуха перо, и со всей силы дернул за него.

– Ко-ок! – закричал петух и забил крыльями, пытаясь освободиться. Мальчик крепко держал перо, которое никак не хотело отрываться. Куры тут же хором подхватили крик петуха, заметались по загону и кинулись в оставленную открытую калитку врассыпную. Лёшка, испугавшись того, что натворил, отпустил перо и бросился вслед за курами, чтобы загнать их обратно. И в то же самое мгновенье петух, посчитав себя оскорблённым, развернулся по направлению к мальчику, опустил голову, задрал цветастый хвост и бросился на своего обидчика.

Лёшке было уже не до перьев, и он бегом кинулся от петуха, который не отставал, издавал какие-то грозные звуки и время от времени подпрыгивал, пытаясь клюнуть бледнолицего сорванца.