- А они не в белом! - показала на посетителей наблюдательная нянька Персефона.
- Их и выгонят, - пообещал кавалер.
Моложавый официант с меню заскучал возле столика.
- Разберетесь?
- Да ни за что! - посетитель замахал руками, после чего смиренно сложил их на коленях, косясь на раскрытый текст. - Семга… - Он зашевелил губами и с ужасом взглянул на официанта. - Кто это?
- Рыба, - криво улыбнулся тот.
- Смотри-ка, е-мое! - восхитился посетитель и добавил, покачав лысой головой: - Дорогая, е-мое…
- Можете не брать, - разрешил официант, старея на глазах. - Салатик возьмите мясной…
- Мясно-о-ой? - обалдел посетитель, словно ему предложили что-то немыслимое. - Нет уж, нет уж… Вы лучше, знаете что… принесите-ка нам тринадцать мороженых.
- Сколько? - моложавый официант состарился окончательно.
- Ice-crem as usual, my sweet? - обратился Аид Александрович к няньке Персефоне.
Та кивнула пустым лицом.
- Наша гостья из штата Мичиган, миссис Кларк, привыкла на ночь съедать дюжину порций мороженого. Одну я для себя заказал. - Старый официант не двигался и не моргал. - Могу я порцию мороженого съесть, е-мое? - возмутился посетитель. Потом снова обратился к молчаливой американке: - He doesn’t understand us, this stupid waiter. I’ll try to find somebody smarter, wait a little!
- Ноу, - медленно сказал stupid waiter, - ай андэстэнд ю велл анд нау ай бринг айс-крим фор а мэдэм, - оставаясь на том же месте.
- But not for a madam, please! For that madam! - преподал старикан и напомнил: - Yo-moyo!
При последних словах нянька Персефона закивала с такой скоростью, что голова ее чуть не оторвалась от шеи.
- Ай эм сорри… - Древним старцем отошел от их стола официант к массиву прочих, пока еще молодых и моложавых официантов, уже интересовавшихся нерядовой ситуацией… Древним же старцем и вернулся, держа почти перед лицом поднос с мороженым - двумя только вазочками. Поставив их на стол, собрался откланяться, но не тут-то было.
- Миссис Кларк, - сообщил ему посетитель, - привыкла к тому, чтобы все мороженое, которое ей предстоит съесть, стояло перед ней.
Официант улыбался.
- Ну, е-мое, хватит улыбаться уже!
Официант улыбался-таки.
- Excuse me, my sweet, let me kill him, - обратился тогда Аид Александрович к няньке Персефоне, и та возбужденно закивала почти оторвавшейся уже головой.
Aид схватил со стола нож, вскочил и засверкал глазами. Потом взревел и бросился на официанта. Тот кинулся прочь - не по годам резво, а посетители повскакивали-с-мест. Впрочем, тут же, попирая закон сохранения энергии, из ничего возник метрдотель и мягко остановил руку с ножом.
- В чем дело, товарищ?
- Ваш служащий оскорбил честь нашей гостьи из штата Мичиган, миссис Кларк, позволив себе лицом выразить намек на то, что миссис Кларк обжора. Я убью его.
- Не надо, - попросил метрдотель. - Дайте мне нож, пожалуйста.
Аид Александрович нехотя отдал нож.
- Эдуард, - тихо позвал метрдотель.
Официант вышел из-за перегородки, приблизился.
- Это он, я узнал его, - крикнул посетитель и, развернувшись, отвесил Эдуарду роскошную плюху. Тот закачался и крикнул:
- Врет он!
- Не врет, а лжет, - отредактировал метрдотель, за что сразу схлопотал такую же плюху.
Эдуард внезапно захохотал. Его поддержали в зале.
- Я сейчас вызову милицию, - утомленно сказал метрдотель, поправляя скулу. - Довольно уже этого балагана.
- Стольник возьмешь? - аккуратно, в самое ухо, спросил его Аид Александрович, придержав за локоть.
Метрдотель кивнул и, шепнув Эдуарду "обслужи-как-следует", вышел с Аидом Александровичем из зала.
Нянька Персефона осталась сидеть и смотреть по сторонам - прочие посетители, в свою очередь, смотрели на нее. Какой-то вежливый молодой человек, очень пьяный и к тому же грузин, взяв со своего стола бутылку "Напареули", подошел к нянькиному столу и поставил бутылку эту перед ней. Нянька не поняла ситуации и напряглась, готовясь обороняться. А молодой человек улыбнулся ей, огляделся вокруг праздными глазами, остановил их на идущем мимо официанте, который вообще был не в курсе событий, и вдруг с размаху врезал ему по уху. Тот оказался малый-не-дурак и сильным ответным ударом свалил вежливого грузина с ног. Тогда другие грузины, как по команде, бросились на других официантов - и началась ничего-себе-потасовочка. Те из остальных посетителей, кто пожелал в ней участвовать, участвовали тоже. Только Эдуард с совершенно независимым видом катил по полю боя тележку с одиннадцатью порциями мороженого, ловко увертываясь от впрочем-не-ему-предназначенных-ударов.
Возле столика няньки Персефоны Эдуард улыбнулся и принялся выставлять вазочки красивым ромбом.
Когда Аид Александрович и метрдотель вернулись, битва шла славная.
- Та-а-ак, - строго-но-справедливо сказал метрдотель.
- Еще стольник? - предложил Аид Александрович.
- Пожалуй, - прикинул метрдотель, обводя Ватерлоо глазами. Операцию проделали прямо здесь, на-так-сказать-ристалище.
- Нам, наверное, пора. - Аид Александрович нашел глазами няньку Персефону, наблюдавшую за ходом сражения - безо всякого, кстати сказать, интереса.
- За мороженое заплатите только… двадцать рублей восемьдесят шесть копеек, - напомнил метрдотель.
- Это конечно. - Аид Александрович рассчитался копейка-в-копейку, пожал метрдотелю руку и отправился к няньке Персефоне, машинально бия по случавшимся по пути лицам. - Нянечка, бог с ними, пусть их повоюют…
Странная пара вышла из ресторана на прохладную мирную площадь.
- Теперь куда, Ваше Высочество? - спросила старушка, запахивая на ветру легонький воротник халата и глядя на Аида Александровича усталыми от преданности глазами.
Аид Александрович посмотрел в глаза эти и вспомнил: война, молодой военврач, пухленькая санитарка и любовь, жизни которой отпущено было чуть больше трех лет, - три года в подарок за все те века, какие прожиты и какие предстоит еще прожить.
- Вечная ты моя спутница, - сказал он ей, обнял круглые плечи и, сползая ладонями по вечереющему халату, опустился на колени перед маленькой сестрой милосердия, припав к стойко хранящим больничные запахи полам. И целовал, целовал, целовал холодную белую ткань.
- Обалдеть! - сказала прохожая школьница, стряхивая с плеча руку школьника, наверное, влюбленного в нее.
