Зверь сонно плыл над Городом. Шуршал плавниками и негромко сопел, пытаясь уснуть. В этом состоянии его и нашла Вероника.

– Проснись! И спроси меня, – она не дала Зверю опомнится и первый же его вопрос лёг на последнюю страницу книги, придав ей смысл.

Приготовление напитка было особой церемонией. Сперва надо было смолоть зёрна так, чтобы они напоминали песок, но не пыль. Тонкая грань, которую можно было только почувствовать. Небольшой механический жернов заскрипел, поднатужился, выдал порцию ароматной сыпучей смеси. Несколько особых специй, щепоть того, сего. Маленькая женская рука очень ловко управилась и с небольшим сосудом, когда вода вместе с бурой пеной почти начала вскипать. Всё было готово быстро, и теперь настал миг первого глотка.

– Эээй, проснись! – Вероника сварила порцию кофе ровно на две чашки. И пусть Зверю она была почти незаметна, но они делились всем поровну.

Это ощущение… Восторг от вкуса, который описать практически невозможно. Зверь за долю мгновения втянул в себя весь кофе, глаза его расширились. Он охнул от наслаждения, стремглав кинулся чертить круги над Городом, даже запел. Негромко, в его понимании. Горожане в эти минуты задирали головы, разевали рты, снимали шляпы. На какое-то время заседание магистрата было приостановлено. И даже глухая ватага фонарщиков замедлилась в ежевечернем ритуале смены масла, наблюдая полёт необычного создания над шпилями зданий.

Вероника же от удовольствия закатила глаза и откинулась на спину. Ей было хорошо. Бодрость растекалась по всему телу, одевала в фантастически томную негу, и уже она неслась куда-то, выпрыгнув из окна на крышу. Куда-то в ночь и Городскую тайну, которая всегда была такой разной.

Приключение ждало её впереди, но каким оно будет, расскажет уже совсем другая история.

– Протест, которым ты дышишь – что это? Почва под ногами, чувство осознания себя среди миллионов других деталей из плоти, крови и мнений. Смиренность к тому, что подавляет, или же делает пребывание в сознательном мире комфортным – противовес.

Несколько слов, сказанных умным человеком, могут кардинально изменить оценочное восприятие происходящего вокруг. Некоторые факты, которые не замечались ранее, но в силу тех или иных причин вдруг оказались перед глазами могут заставить подумать. Именно эта черта отличает нас от более примитивных организмов – способность думать. Отказавшись от этой черты, мы приравниваем себя к тем, с кого стригут шерсть. Одомашненные, ничего не желающие помимо каждодневных примитивных потребностей создания. В то же время не осознающие, что они таковы. С их точки зрения всё хорошо, спокойно. В их доме тепло. Дуалистичность оценки и разность углов зрений – данности, от которых не скрыться.

Демонтаж основы дома ведет к его падению. Демонтаж части ветхой стены открывает возможность дополнить строение новыми единицами площади и декора. Азы любого строительства, вполне понятные архитектору. Но когда этим занимается садовник, то получается красивый, но совершенно неуютный для проживания дом…

Выступление одного из представителей завершилось. В зале обсуждений повисла тишина, в которой было слышно любой шорох.

Зверь дремал над головами заседавших, облюбовав для этого широкую и добротную крышу. Через воздухоотводы ему отчётливо было слышно каждое слово, но он не придавал им значения. Точно такие же по смыслу уже слышал далеко отсюда, давно отсюда. Ещё в ту пору, когда был раза в два меньше.

Резчик выбивал слово за словом. Форум, большой камень, множество праздных зевак. Полуденное солнце нещадно палило, но прерывать работу было нельзя. Он почти закончил работу над барельефом, надпись под которым и должна была стать венцом творения. Они были взяты из старой книги мудрости, которую он знал наизусть.

Древность, вошедшая в сегодняшний день. Актуальность и новизна, которые не слетели по прошествии веков. Он не хотел, чтобы слова были забыты. Мастер увековечивал мастера.

«Шелкопряд не знает, когда умрёт. Но он знает, что должен делать. Любое малое создание знает, что делать. Мы – люди, рожденные в Городе, знаем о том, что рано или поздно уйдём из мира, но не всегда знаем, что делать. Вне своих одежд мы одинаковы, внутри своих снов мы равны. Никто не может отнять того, что мы получили с первым криком при рождении». Клятва, которую произносил каждый бургомистр уже на протяжении десятков лет. Клятва, которую говорил каждый цеховой мастер, беря на себя бремя ответственности за подчинённых ему людей. Клятва, которую давал каждый студент, переступая впервые порог университета.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.