«Ты ещё про вакуумную бомбу спроси!» – с иронией подумал докладчик, но пояснил безукоризненно вежливо:
– Лазер прямого действия подобной мощности потребовал бы транспортного средства таких габаритов и веса, что оно просто увязло бы в асфальте, как в болоте, не говоря уже о невозможности незаметного передвижения этакой махины по городу. А накачка – мне – нам, – добавил он, имея в виду военных, – неизвестны реально действующие боевые системы: ни наши, ни восточные, ни русские. Но даже если это устройство у кого-то имеется, налицо логическое противоречие – использовать сверхсекретное оружие для взлома двери элитного пансиона так же нелепо, как, – Джейк замолчал, подыскивая сравнение, – как применять отбойный молоток против мух.
– Приют – это далеко не простой пансион, и нападавшие, похоже, знали об этом, – заметил один из присутствующих мессиров.
– Согласен с вами, – Блад вежливо кивнул. – И тем не менее, ни один из известных нам типов оружия в данном случае не применялся – в этом я абсолютно уверен.
– Тогда что же это было? – вкрадчиво осведомился Эссенс, и глаза его за стёклами очков блеснули.
– По гипотезе научных экспертов, – пожал плечами Джейк, – огромное количество энергии было высосано прямо из окружающего пространства и каким-то образом собрано в ударный луч. Луч разнёс дверь, а затем энергия рассеялась.
– Хм-м-м… – пробормотал кто-то. – Но ведь это…
– Совершенно верно, – подхватил Блад. – Это магия. Боевая магия.
Начальник службы безопасности Головного Центра знал, что говорил, и кому. Его слова были восприняты с предельной серьёзностью – люди, назвавшиеся Попечителями Приютов для детей-индиго и знавшие о существовании эсков, отнюдь не считали термин «магия» чисто сказочным атрибутом, хоть и предпочитали более наукообразное выражение «паранормальные способности».
Картина на экране сменилась. Перед глазами собравшихся появились развороченные внутренности Приюта – закопченные потолки, проломленные стены, лестницы с выбитыми ступеньками. И – трупы.
– Характер ранений у погибших также нетипичен, – на экране появился труп одного из охранников, заснятый в разных ракурсах. – Это не следы от пуль – броня проплавлена. А лазер, – Блад бросил быстрый взгляд на нахохлившегося Эссенса, – этот вариант мы уже рассматривали и отвергли. Кроме того, часть обнаруженных тел сожжена – полностью или частично, – причём не во время начавшегося в Приюте пожара, а раньше, во время самой атаки. Вывод – внутри здания применялось то же энергетическое оружие, назовём его так, что и снаружи.
– Имеются ли фотографии хоть кого-нибудь из нападавших? Кто они такие, в конце концов, и за каким чёртом они всё это затеяли? – не выдержал мессир из числа стариков.
– Из этих трёх вопросов я могу ответить только на первый. – Блад был по-прежнему отменно вежлив, однако Стэрди (она тоже присутствовала здесь в силу своего статуса «приближённой к одному из наиболее весомых Правителей» – так это теперь называлось) тут же заметила тень иронии в голосе своего любовника. – Да, фотографии нападавших имеются – правда, их меньше, чем хотелось бы, и качество оставляет желать лучшего. Дело в том, что эти «ночные призраки» прицельно расстреляли всю внутреннюю видеосистему и уничтожили сервер – мы получили только те снимки, которые сразу же были отправлены в Центр через Сеть. А это всё, – он кивнул в сторону экрана, – снималось уже после нападения, в ходе расследования на месте событий.
Когда на экране замелькали упомянутые фотографии, всем стало ясно, почему Блад назвал нападавших «ночными призраками». Снимки были размытыми и нечёткими, словно атаковавшие Приют двигались с невероятной быстротой или ставили специальные помехи – а может быть, то и другое вместе. Более-менее удачной получилась лишь одна фотография.
На ней была изображена вполоборота женщина в тёмной одежде со вскинутой рукой. А вместо её пальцев виднелось яркое пятно, словно женщина держала на ладони клубок огня.
– Это единственный удачный снимок, – сказал Блад с оттенком торжественности, – зато уникальный! На нём можно разобрать не только черты лица это дамы, но и – видите это пятно? – оружие нападавших в процессе его применения.
Джейк уже рассматривал эту фотографию, и рассматривал очень внимательно, обрабатывая снимок на компьютере. И он разглядел куда больше того, что сказал сейчас слушавшим его мессирам и хайерлингам. Он разглядел яростный блеск глаз незнакомки и содрогнулся, представив себе, каким был этот блеск не на мёртвом изображении, а вживую. «Да, Стэрди далеко до этой ведьмы, – подумал он тогда. – Если она «роскошная смерть», то эта ведьма – смерть воплощённая. Не хотел бы я встретиться с этой красоткой лицом к лицу и поймать пригоршню колдовского огня, которым наполнена её ладонь…». А ещё Блад разглядел странное ожерелье (или браслет?) на шее женщины на фото – змею, свернувшуюся в кольцо и чуть приподнявшую голову. И у начальника службы безопасности Головного Центра появилось странное ощущение, переходящие в уверенность – с этой змеёй он ещё встретится.
Именно поэтому Джейк Блад не стал детально останавливаться на описании снимка «ночной ведьмы» – если кто заинтересуется, то всегда сможет изучить это фото поподробнее (конечно, если статус позволит). За десятилетия совместной работы с мессиром Эссенсом, в корне перевернувшие все представления Блада об окружающем мире, Джейк стал несколько суеверным – разумно суеверным.
– А вот я, – раздался вдруг скрипучий голос Эссенса, – могу ответить и на остальные вопросы. Или хотя бы попытаюсь это сделать…
«Мумия решила показать всем, что она всё ещё кое-что значит?» – подумал Джейк Блад и осёкся, уколовшись о пронзительные глаза-буравчики мессира.
«Кое-какие выводы ты сделал правильно, малыш, – подумал Арчибальд Эссенс, глядя на смутившего хайерлинга. – Очевидные выводы – те, которые напрашивались. Вот только настоящих выводов ты делать ещё не умеешь – не дорос, да, не дорос. Моя похотливая стерва с вожделением смотрит тебе в штаны, – Эссенс покосился на застывшую справа от него Стэрди, – но всё-таки ты всего-навсего хайерлинг, а я – я мессир!»
– Я отвечу вам, – Эссенс чуть кивнул Правителю, задавшему трёхступенчатый вопрос. – Нападавшие – такие же индиго, как и воспитанники Приюта, только подросшие и… м-м-м… вошедшие в силу. А зачем они это сделали – это яснее ясного: им нужны были дети – новобранцы, так сказать. Поясню, – добавил мессир, заметив недоумение в глазах доброй половины присутствующих.
– «Ночные призраки» владеют магией – это наиболее разумное объяснение и характера разрушений, и вида ран на телах погибших, и невероятной быстроты движений нападавших, и того факта, что вертолёты – сколько их, кстати, было, Джейк?
– Четыре, – ответил тот, испытывая под взглядом мессира острое желание встать по стойке «смирно», – судя по следам во дворе и по показаниям спасшегося воспитателя.
– И того факта, что четыре вертолёта пролетели над городом незамеченными, – голос Эссенса звучал бесцветно, но все без исключения чувствовали силу и энергию этого старого и внешне дряхлого человека. – Напомню уважаемому собранию, что незадолго перед нападением из Приюта сбежал один мальчишка, и он тоже был невидим – очень похоже, не правда ли?
– А не связано ли само нападение с этим побегом? – осмелился задать вопрос один из хайерлингов.
– Возможно, – согласился Эссенс, – хотя и маловероятно. Однако я попрошу меня не перебивать.
Нарушитель этикета пристыжено сник, а мессир невозмутимо продолжал:
– Целью атаки был захват детей-индиго – хотя сами нападавшие, вероятно, считали этот акт освобождением. Все вы прекрасно знаете, что по проекту «Индиго» в наши Приюты мы собирали детей из разных стран, со всей Земли – любыми доступными методами. Так вот, ещё несколько лет назад мы обратили внимание на незримое, но упорное и неплохо организованное сопротивление этим нашим действиям. В частности, отмечались случаи, когда выбранные нами дети исчезали до того, как мы их забирали – исчезали бесследно.
