Дюпре снова подумал о Шэрон Мейси. Появление нового лица всегда непростое дело. Старшие полицейские уже привыкли к Джо, но более молодые еще не умеют скрывать свои чувства по отношению к нему, когда сталкиваются с ним впервые: обычно это бывает просто удивление, иногда изумление, а очень редко — своего рода неловкость. Он знал, что есть и такие, кто считают его выродком. К тому же новички и практиканты не так часто направлялись на остров, лишь когда ротация грозила приостановиться из-за болезней, семейных обстоятельств или отпусков. Тогда департамент полиции заполнял эту брешь тем, кто подвернется под руку.

Дюпре забрался в «эксплорер» и поехал вниз, к докам, пытаясь различить паром в слабом утреннем свете. Паром работал благодаря субсидиям и небольшим налогам, которые жители острова платили каждый год. Никто никогда не жаловался на налоги: эти люди высоко оценивали свою независимость, но все ж нуждались в услугах, которые мог предоставить им Портленд, — его магазинах, школах и больницах, кинотеатрах и ресторанах. В случаях, когда требовалась неотложная медицинская помощь, как однажды Саре Фронес, когда она упала с лестницы и покалечила позвоночник, пытаясь развесить лампочки на Рождество. Тогда дежурные полицейские запрашивали по радио вертолет с острова Либерти. Он смог доставить бригаду врачей на Датч за тридцать минут. Благодаря этому Сару Фронес все еще можно видеть бродящей по магазину и покупающей себе продукты на неделю да запас глупых женских журналов и пиво — шесть банок по цене пяти. Она больше не забирается на лестницы двадцать четвертого декабря и ходит немного более осторожно, чем раньше. Сильви Лотер не повезло, и Дюпре обвинял себя в том, что случилось. Он снова и снова прокручивал в голове события той ночи, размышляя о том, что могло бы случиться, если бы они добрались к месту аварии немного раньше. Если бы старый Бак Теннер позвонил им сразу же, как только услышал, что двигатель какой-то машины работает на максимальных оборотах, а не стал бы дожидаться грохота, свидетельствующего о крушении. Но это была не его вина. Дюпре и другие полицейские должны были патрулировать этот участок чаще, чтобы неуправляемым подросткам казалось слишком рискованным забираться в это место. Однако Убежище все же слишком большой остров, чтобы пара полицейских могла контролировать его целиком. Они не в состоянии быть везде и сразу, и вот двое молодых людей погибли.

Убежище. Он поймал себя на том, что в последние дни все чаще пользуется этим старым названием, когда разговаривает не только со старожилами вроде Эмерлинга и Джиакомелли, но и с посетителями и новыми поселенцами. Он даже поймал себя на том, что пользовался именно этим названием, когда разговаривал с репортером этим утром. Он всегда думал о нем как об Убежище, но за многие годы привык делать разницу между старинным названием и официальным наименованием острова в своей повседневной работе. Убежище было его прошлым, Датч — настоящим. Тот факт, что он все чаще сбивается на старое название, словно бы свидетельствовал, что прошлое все глубже проникает в его восприятие острова, что остров крепко держит Джо в своих объятиях, и не только его, а всех их.

Он подумал о последних минутах жизни Сильви Лотер, о ее боли и крови, которая оставила пятна на его одежде. Он также подумал о вскрытии и о тех странностях, которые оно выявило. На задней стенке гортани и языка Сильви были повреждения, как если бы что-то запихивали ей в рот. Может быть, они с Уэйном поругались, или просто дурачились перед крушением, или она каким-то образом могла нанести себе эти раны сама? Как он и говорил Джеку и Ларри, серое вещество было найдено в одной из ее ран, оно было определено как пыльца с крыльев ночной бабочки — Manduca quinquemaculata, томатной бабочки, которая появляется из рогатой гусеницы и входит в семейство бабочек-сфинксов. Дюпре никогда их не видел и даже не знал, как они выглядят, пока их описание не было ему любезно прислано энтомологом университета Ороно. У нее был широкий размах крыльев — десять сантиметров — и крупное тельце, которое постепенно сужалось к анусу. Пять или шесть пар желтых пятен располагались на брюшке снизу. По-своему она была прекрасна, особенно хороши крылья, которые, даже у мертвых особей, казалось, переливались, но в целом Дюпре счел ее отвратительной: окраска тела, странный заостренный кончик туловища делал ее похожей на гибрид мотылька и рептилии.

У него не было ни малейшего представления о том, как могли фрагменты этого вида насекомых, даже такие крохотные, попасть в рот Сильви Лотер. Большинство мотыльков умирали в июле-августе, а теперь январь, и никакие бабочки не смогли бы выжить в условиях далекого северного острова. Джо поспрашивал вокруг, но никто на острове не разводил бабочек. Убивали — да, и очень много, но не разводили. И все же каким-то образом Сильви Лотер вступила в контакт с томатной бабочкой, такой же, какую он нашел в спальне старой миссис Ньютон. Эта бабочка теперь лежала мертвая в специальном составе в стеклянной банке рядом с присланным из Ороно экземпляром. Это все странно, говорил он себе, но не более. На секунду он почти поверил в это.

Теперь паром был уже хорошо виден. Джо поднял с пола бинокль и навел его на паром. Старая посудина была еще довольно далеко, чтобы рассмотреть лица, но он насчитал на борту шесть человек. Дюпре почувствовал покалывание в пальцах. Его ноги чувствовали себя слишком большими для форменных ботинок, и, несмотря на холод, в «эксплорере» было душно и жарко. Он опустил стекло вниз, и, только когда ледяной ветер коснулся его лица, понял, что вспотел.

Паром миновал Форт-Гордж, проплыл мимо почтового перегона между островами Даймондс и Пикс, оставил справа Пампкин Ноб, потом миновал Лонг-Айленд, перед тем как обогнуть Большой Чебег и направиться к Лакси Саунду, выписывая зигзаги между Бангз и Стейв, Бейтс и Министериал — мелкими островками, которые разбросаны по всему заливу. Их было так много, что когда-то их окрестили Календарными островами, потому что были уверены, что их 365.

На горизонте медленно стал вырисовываться большой остров, который немного поднимался к середине и весь порос лесом; белая свеча смотровой башни венчала самую высокую точку, маленький автоматический маяк виднелся на его северо-восточной оконечности: остров Датч, хотя Мейси почему-то предпочитала старое название — Убежище. Интересно, думала она, почему Убежище остался под юрисдикцией Портленда? Ведь, скажем, Лонг-Айленд, который был гораздо ближе к берегу, относился уже к ведению шерифа округа Кумберленд. Убежище, однако, было гораздо дальше, даже дальше Жемчужного острова.

Бэррон пожал плечами, когда она спросила его об этом.

— Это давняя история, — сказал он. — Она связана с первыми поселенцами и с теми, кто последовал за ними. Это связано и с семьей Дюпре. Они были очень богатыми и основали множество фондов для развития Портленда, особенно после пожара в 1866 году. Деньги уже давно потрачены, но связи сохранились. Люди на острове проголосовали за то, чтобы остаться под юрисдикцией Портленда, они платят налоги в городскую казну. А с тех пор, как Джо-Меланхолия принял на себя роль мученика и ангела-хранителя и делает там намного больше того, за что ему платят очень скромное, кстати, жалованье, все это обходится городу совсем недорого.

Мейси уже заметила черно-белый «эксплорер», припаркованный возле навеса для пассажиров. Медленно встающее солнце отражалось в его ветровом стекле.

Великан ждал.

Паром причалил, и Мейси забросила рюкзак на спину. Эрин Харрис была первой на высадке. Ее брат ждал свои запчасти возле красного «доджа». Девушка заметила семейное сходство, поскольку оба они были неприятными на вид и сестра не меньше брата походила на мужчину. Он бросил взгляд на Мейси, вспомнив, что именно она когда-то утихомиривала его сестру, но в этом взгляде не читалось никакой враждебности. Да и к тому же девчонка-полицейская побила его сестру, а к сестре своей Харрис не питал очень теплых чувств.