– Но этих сил должно хватить, чтобы забрать его с планеты. – Шин глубоко вздохнул. – Мои ребра зажили. Назначьте меня командовать этой операцией, и мы вызволим Хосиро оттуда. Мы потеряем Таниенте, но сохраним свои войска.

Теодор снова покачал головой.

– Мы не можем послать помощь на Таниенте. Лицо Координатора стало жестким.

– Что ты имеешь в виду? Мы же говорим о твоем сыне.

– Я знаю.

– Ты должен спасти его.

– Как, отец? – Теодор откинулся на спинку кресла и на вмонтированной в край стола клавиатуре набрал запрос о положении на Таниенте. Вспыхнула карта Синдиката и Свободной Республики Расалхаг. На ней было видно, что добрая четверть появившихся на дисплее миров находится в зоне оккупации кланов. – Посмотри, как стоят войска Дымчатых Ягуаров и Новых Котов. Они готовы ударить по пятнадцати различным мирам одновременно. Не исключено, что Клан Медведя-Призрака начнет пробиваться назад, в Расалхаг, и для предотвращения возможной атаки нам необходимо послать туда большую часть войск. То, что Медведи еще не пересекли линию, проходящую между зоной предполагаемого нападения и территорией, занятой Дымчатыми Ягуарами, ничего не значит. Пересекут, я в этом уверен.

– Как ты можешь мыслить гипотетически, Теодор, когда твой сын находится в опасности? – Такаси взмахом руки обвел карту. – Хосиро – твой наследник. Мы уже отдали Рагнара Магнуссона Волкам. Я бы не пожелал своему внуку попасть в плен к кланам.

– Однажды он уже был их пленником.

– И был освобожден благодаря Йодаме. – Координатор стукнул кулаком по столу. – Дай Йодаме войска и разреши ему ехать.

– Какие войска? – Теодор резко поднялся, стиснув зубы, чтобы сдержать свой гнев. – Кого, отец, кого я пошлю? Когти Дракона? Да ты что, не знаешь, каково их состояние? Практически все наши войска, защищавшие миры Синдиката, разгромлены. Более или менее зализали раны только Волчьи Драгуны и Гончие Келла, остальным понадобится не меньше двух-трех месяцев, чтобы восстановить свою мощь.

– Есть другие части. Теодор тяжело вздохнул.

– Да, отец, есть другие части, но они защищают другие миры. – Он помолчал. – Если бы Хосиро не было на Таниенте, нам не пришлось бы вести этот разговор.

– Но он там, и мы говорим об этом. – Координатор, занятый грустными размышлениями, уставился на карту. – Должен же быть какой-то выход.

– Если он существует, отец, то мой долг найти его.

Раздалось легкое покашливание. Шин обернулся и увидел стройную и грациозную Оми Куриту. Она вошла в дверь, расположенную позади него, и, скромно наклонив голову, приблизилась к столу. Ее белое шелковое кимоно шелестело при каждом движении. Когда Оми проходила мимо Шина, он уловил нежный запах жасмина.

– Отец, дедушка, я хотела бы вас спросить: если бы у меня было достаточно войск, чтобы послать их на спасение брата, попавшего в плен к кланам, я могла бы использовать их по назначению?

Координатор резко и утвердительно кивнул:

– Хай!

Теодор посмотрел на дочь из-под полуприкрытых глаз и ответил спокойнее:

– Возможно.

Лицо Оми по-прежнему ничего не выражало.

– И вы бы разрешили мне спасти собственного брата? Правитель облокотился локтями на стол. Он сжал пальцы и посмотрел на Оми, в его голубых глазах была тревога.

– Омико, я и так уделил тебе больше времени, чем любому другому. И у меня тоже есть вопрос к тебе. Допустим, я дам тебе полк и предоставлю свободу действий, но что будешь делать ты, когда эти войска срочно понадобятся позже для защиты более важных целей?

– Отец, ты дал слово и должен сдержать его. Теодор многозначительно покачал головой.

– Это не игра, Оми. Это не то же самое, что просить передвинуть для меня пешку, когда я играю в шахматы с твоим братом. Ты должна знать, что, если мы даже и соберем войска, отправить их мы вряд ли сможем. Мы обязаны думать о безопасности всех миров Синдиката. Нельзя жертвовать армиями.

Глаза Оми превратились в сапфировые щелки.

– Отец, а что, если бы я достала войска на стороне, не в Синдикате?

Шин почувствовал, как все его тело напряглось. Услышав вопрос Оми, Теодор вскочил и горячо запротестовал. В следующее мгновение Шин уже знал источник предполагаемой военной поддержки и возмущенно посмотрел на Оми. Он сам хотел спасти Хосиро, поэтому ее предложение он воспринял как предательство. Но порыв девушки удивил Шина так же сильно, как и самого Теодора.

Главнокомандующий откинулся на спинку кресла.

– Ты выросла, не так ли, Омико? Ты играешь во взрослые игры.

– Отец, ты часто напоминаешь мне, что это не игра. Если бы я смогла достать полк, вы бы разрешили использовать его для спасения Хосиро? – Чувствовалось, что терпение начало покидать Оми: Шин заметил, как ее нижняя губа начала нервно подрагивать.

Отец посмотрел на Оми и молча кивнул. Когда же на лице девушки появилась сдержанная улыбка, Теодор поднял руку.

– Тем не менее, дочка, ты должна понимать, что взрослые игры не всегда приносят большие победы. Да, если ты соберешь войска, они могут быть посланы для спасения Хосиро. Я даже назначу чу-са Йодаму твоим связным офицером. Однако я выставлю определенные условия, и тебе придется согласиться с ними, прежде чем я разрешу приступить к делу.

Оми потупила взгляд.

– Как пожелаешь, отец.

– Мое условие следующее, и ты можешь выбрать, принять его или нет: начиная с этого момента ты должна перестать видеться с Виктором Дэвионом.

Шин ясно увидел, как от этих слов у девушки перехватило дыхание, он даже начал сомневаться, расслышала ли Оми их полностью. Она провела по пересохшим губам кончиком языка и продолжала смотреть в пол.

– Из любви к своему брату и к Синдикату ты больше не увидишь его. Правда, это условие вступит в силу только после того, как ты напишешь ему. Да, и это послание тоже будет последним.

– Хай, Омико. Только так! – торжественно кивнул Теодор. – Иди напиши ему свое прощальное послание. Чу-са Йодама, отвезет его.

Поклонившись своему отцу и дедушке, Оми покинула комнату, оставив троих мужчин восхищаться ее мужеством и самопожертвованием. Втайне Шин ликовал: впервые за все это время у него появилась хоть и слабая, но все-таки надежда на то, что Хосиро может быть спасен. Он знал, что поступок Оми требовал двойного мужества. Ведь она сначала сделала предложение, а затем согласилась на условие ее отца. «Да, – подумал он. – Очень упорная девушка. Когда она станет хранительницей чести семьи, Хосиро может и пожалеть, что не остался на Таниенте навечно».