— Как это?

— Расставшись с Халланой, я лишился возможности остановить её. Не сомневаюсь: в этот самый момент она едет сюда, отстав от меня не больше чем на день. Интересно, взяла ли она с собой детей? Страшно подумать… Если вы увидите её или её слуг раньше меня, передайте, что я снял комнаты для всех в гостинице «Ирис» рядом с госпиталем Матери.

— Она должна… э-э… путешествовать с теми же слугами, которых я видел в Реддайке?

— О да — Бернаном и Херги. Они её без себя не отпустят. Понимаете, Бернан — один из ранних успехов Халланы в целительстве с помощью демона. Херги привезла его, едва не доведённого до самоубийства болями, которые ему причиняли камни в почках, уже отчаявшись спасти его жизнь и рассудок. Халлана разрушила камни прямо в его теле, и они тут же вышли — через день Бернан был как новенький. С тех пор эти супруги следуют за Халланой, какую бы глупость она ни затеяла. — Освин фыркнул. — Я изобретаю самые изощрённые доводы, которые, милостью Отца, позволяют мне найти мой разум и учёность, но всеми моими доказательствами я не могу воздействовать на людей так, как это удаётся ей, — просто стоя рядом. Это совершенно несправедливо! — Освин попытался придать себе возмущённый вид, но сумел только тоскливо вздохнуть.

— Как насчёт сна? — напомнил ему Ингри.

— Прошу прощения. Обычно я не столь болтлив. Должно быть, на меня повлияли споры с Халланой… Я рассказал свой сон просвещённому Льюко, а теперь вам. Приснились пятеро: Халлана, я сам, Льюко и двое молодых мужчин, которых я никогда не видел — до сегодняшнего дня. Одним из них оказался принц Биаст: я едва не свалился со скамьи, когда он вошёл в зал. Второй был очень странным — рыжеволосым великаном, который говорил на непонятном языке.

— Ах, — сказал Ингри, — это, несомненно, князь Джокол. Попросите его, когда увидите, угостить от моего имени Фафу рыбкой. Вы, если хотите, можете найти его прямо сейчас: я только что отправил его к Льюко. Может быть, он всё ещё там.

Освин вытаращил глаза и сделал движение в сторону, словно собираясь помчаться в указанном направлении, но покачал головой и продолжал рассказ:

— Во сне… Я учёный человек, но мне трудно описать… Всех нас пятерых коснулись боги, и даже хуже: они надели нас и носили как рукавицы. Мы были разбиты вдребезги…

«Боги теперь всё время преследуют меня», — вспомнил Ингри слова Хорсривера. Да, похоже на то…

— Что ж, если вы поймёте, что всё это значило, дайте мне знать. Были ещё какие-то действующие лица в вашем сне? — «Я или Йяда, например?»

Освин покачал головой.

— Нет, только мы пятеро. Пока что — сон не показался мне законченным, что взволновало меня, но ничуть не удивило Халлану. Я и жажду, и боюсь снова уснуть — чтобы узнать больше… только теперь у меня бессонница. Халлана обожает блуждать в темноте, но я предпочитаю знать, куда нужно ступать.

Ингри мрачно улыбнулся.

— Мне недавно один человек, гораздо дольше меня общающийся с богами, сказал, что причина того, что боги не показывают нам наш путь более ясно, заключается просто в том, что они сами этого не знают. Не знаю, смотреть на это как на обнадёживающее обстоятельство или наоборот. По крайней мере отсюда можно сделать вывод, что они не мучают нас исключительно для собственного развлечения.

Освин похлопал рукой по перилам.

— Мы с Халланой много спорили о том, насколько боги провидят будущее. Они же боги. Если кто и может его провидеть, то как раз они.

— Возможно, и никто не может, — пожал плечами Ингри.

Выражение лица Освина было таким, как если бы ему приходилось проглотить мерзкое лекарство, польза от которого сомнительна.

— Я порасспрашиваю Льюко. Может быть, этот Джокол что-нибудь знает.

— Сомневаюсь, но всё равно желаю успеха.

— Думаю, мы скоро снова встретимся.

— Меня теперь ничто не удивит.

— Где я смогу вас найти? Льюко говорил, вас послали шпионить за графом Хорсривером, который, кажется, тоже запутался в этой паутине.

— Мне кажется весьма удачным, — прошипел сквозь зубы Ингри, — что граф Хорсривер уже знает о моём шпионстве — слишком много сплетен об этом ходит.

Освин возмущённо вскинул голову.

— Это не сплетни, и круг тех, кому всё известно, очень узок. Льюко тоже был послан сон, судя по его словам.

Да уж, как всё запутано…

— Держитесь подальше от Хорсривера. Он опасен. Если вам нужно будет со мной увидеться, пошлите в резиденцию записку, но только не сообщайте в ней ничего важного — вполне возможно, что записка будет перехвачена и прочитана врагами прежде, чем попадёт в мои руки.

Освин нахмурился, но кивнул. Они вместе спустились по лестнице и вышли на улицу. Распрощавшись со священнослужителем, Ингри поспешно направился в Королевский город.

Ингри не испытал особого изумления, когда, спустившись с холма и перейдя бывший ручей, обнаружил, что улицу перегораживает повозка Халланы.

Две коренастые лошадки, пыльные и потные после дальней дороги, уныло стояли, повесив головы; на облучке, упёршись локтями в колени, сидел Бернан, из-за его плеча выглядывала Херги, а из-под навеса высунулась Халлана; прикрыв рукой глаза от солнца, она с сомнением осматривала улицу, явно слишком узкую для повозки.

Херги похлопала Бернана по плечу и, указывая на Ингри, закричала:

— Смотри! Смотри!

Халлана обернулась, и её лицо просветлело.

— Ах! Лорд Ингри! Замечательно! — Она похлопала Бернана по другому плечу. — Вот видишь, разве я не говорила? — Кузнец устало кивнул, то ли соглашаясь, то ли в полной безнадёжности. Халлана перешагнула через него и спустилась из повозки.

Свою поношенную мантию она сменила на изящный дорожный костюм: тёмно-зелёный жакет поверх светлого льняного платья, подчёркивающего талию. Наплечные шнуры отсутствовали — уж не путешествует ли она инкогнито? Халлана оставалась низенькой и пухленькой, но выглядела гораздо более подвижной; её волосы были заплетены в аккуратные косы и уложены вокруг головы. Ни детей, ни других видимых признаков хаоса заметно не было.

Ингри вежливо поклонился Халлане, а она осенила его благословением, хотя знак Пятёрки в её исполнении больше напоминал рассеянное ощупывание тела.

— Я так рада видеть вас, — сказала Халлана. — Я ищу Йяду.

— Каким образом? — не удержался от вопроса Ингри. Как можно было предположить, Халлана теперь снова полностью распоряжалась своим демоном.

— Обычно я просто езжу по городу, пока что-нибудь не случается.

— Такой способ представляется… странным и неэффективным.

— Вы говорите совсем как Освин. Он предпочёл бы нарисовать сетку на карте города и по порядку отмечать осмотренные квадраты. Найти вас мне удалось гораздо быстрее.

Ингри попытался оценить логику Халланы, но отказался от такой затеи.

— Кстати, насчёт просвещённого Освина… Он велел мне сказать вам, что для всех вас снял комнаты в гостинице «Ирис» рядом с госпиталем Матери на Храмовом холме.

Эта новость была встречена тихим стоном Бернана, а Халлана просветлела ещё больше.

— О! Вы уже встречались, как замечательно!

— Вас не удивляет то, что вас ждали?

— Освин временами бывает очень нудным, но он не глуп. Конечно, он должен был догадаться, что мы явимся. Рано или поздно.

— Просвещённый господин будет нами недоволен, — мрачно предсказала Херги. — Раньше он нас ругал.

— Ерунда, — отмахнулась супруга Освина, — вы же выжили. — Она повернулась к Ингри, и её голос сделался серьёзным: — Рассказал он вам о нашем сне?

— Немного.

— И всё-таки: где Йяда?

Пока что все прохожие представлялись Ингри обычными горожанами, но он предпочёл не рисковать.

— Не следует, чтобы кто-нибудь видел меня разговаривающим с вами, а уж тем более подслушал наш разговор.

Халлана показала в сторону повозки, навес над которой скрыл бы их от любопытных взглядов; Ингри кивнул и последовал за волшебницей в тёмное нутро. С трудом пробравшись между многочисленными узлами, он уселся на скамье, неловко пристроив рядом меч. Халлана, скрестив ноги, уселась на матрац и вопросительно посмотрела на Ингри.