– Смесь настоя коры ивы и ромашки, спирт и еще несколько полезных ингредиентов. – Целительница оглядела Ингри с ног до головы, надула губы и отмерила ему еще одну ложку. Коротко кивнув, она заткнула бутылку пробкой. – Должно помочь.

– Какая гадость… – Ингри сглотнул поднявшуюся к горлу желчь.

– Э, вы скоро перемените мнение, обещаю. А теперь давайте посмотрим, как держатся повязки. – Херги умело разбинтовала руки Ингри, смазала раны мазью и наложила свежие бинты, потом промыла шов у него на голове какой-то едкой жидкостью и одела Ингри, решительно отводя его руки, когда он пытался сделать это сам. – Не вздумайте запачкать новые повязки, лорд Ингри. И перестаньте сопротивляться. Вы меня только задерживаете.

Ингри не приходилось принимать такие услуги от женщины с шестилетнего возраста, но теперь боль чудесным образом исчезла и сменилась ощущением расслабленности, словно он плыл по теплым волнам. Ингри перестал сопротивляться умелым рукам Херги; к тому же он вдруг смутно понял, что напряженная сосредоточенность целительницы к нему не имеет отношения.

– Просвещенная Халлана хорошо себя чувствует? После того, что случилось вчера вечером?

– Ребеночек повернулся. Теперь роды уже совсем скоро – может быть, завтра, может – через неделю. А отсюда до Сатлифа – двадцать пять миль по плохим дорогам. Вот я и хочу, чтобы она благополучно добралась до дома. Как можно скорее, лорд Ингри, так что не вздумайте ее задерживать: что бы она у вас ни потребовала, выполняйте без споров, будьте так добры. – Херги свирепо шмыгнула носом.

– Хорошо, мистрис, – покорно ответил Ингри и, мгновение поколебавшись, добавил: – Ваше снадобье, похоже, здорово действует. Вы не оставите мне всю бутылку?

– Нет. – Целительница опустилась на колени, чтобы обуть Ингри. – Ох, а ведь сапоги не налезут. Нет ли у вас с собой другой обуви? – Она решительно поднялась и принялась рыться в его седельной сумке, извлекла старые высокие ботинки на шнуровке и натянула на Ингри. – А теперь вставайте.

Резкая боль в руке, за которую его потянула Херги, показалась благословенно далекой, как новости из чужой страны. Женщина безжалостно потащила Ингри за собой.

Просвещенная Халлана уже ожидала в зале той гостиницы, где содержали леди Йяду, на другом конце главной улицы Реддайка. Волшебница взглянула на повязки на руках Ингри и вежливо проговорила:

– Надеюсь, утром вы чувствуете себя лучше, лорд Ингри?

– Да, благодарю вас. Снадобье помогло, хотя из него получился странный завтрак. – Ингри улыбнулся, несмотря на опасение, что улыбка у него получится довольно бессмысленная.

– Ох, конечно… – Халлана взглянула на Херги. – Сколько ты ему дала? – Женщина в ответ показала два пальца. Ингри не мог решить, была ли гримаса Халланы одобрительной или осуждающей; Херги в ответ только пожала плечами.

Следом за женщинами Ингри поднялся в комнату на втором этаже. Дуэнья с некоторой опаской открыла им дверь. Ингри с сомнением огляделся, опасаясь увидеть следы своего вчерашнего неистовства, но обнаружил лишь полустертые пятна крови на полу и выщербины в дубовых досках. Услышав об их приходе, из спальни вышла Йяда. Она была одета в тот же серо-голубой дорожный костюм, что и накануне, но сменила сапожки на более легкие кожаные туфельки. Ингри внимательно взглянул на нее; выражение бледного лица девушки было серьезным и задумчивым.

Ингри с беспокойством задумался о собственном изменившемся восприятии. Йяда казалась ему не столько другой, сколько что-то приобретшей, обладательницей какой-то странной энергии. От нее исходил легкий теплый запах, похожий на аромат нагретой солнцем сухой травы. Ингри почувствовал, как губы его приоткрылись, чтобы распробовать солнечную эманацию, – напрасная попытка, ведь это не было физическим ощущением.

Вокруг Халланы тоже чувствовалась головокружительная атмосфера сверхъестественного – частично из-за ее беременности, но главным образом из-за окружающего ее нематериального вихря, напомнившего Ингри порыв ветра после удара молнии: ее прирученного демона. Две обыкновенные женщины – Херги и дуэнья – неожиданно показались плоскими и бесцветными, словно нарисованные углем на бумаге контуры.

Просвещенная Халлана обняла Йяду и вложила ей в руку письмо.

– Нам нужно как можно быстрее отправиться в дорогу, иначе мы не доберемся домой до темноты, – сказала волшебница девушке. – Я бы предпочла вместо этого сопровождать тебя, но… Все это очень меня беспокоит, особенно… – Кивком головы она указала на Ингри, явно имея в виду заклятие, которое было на него наложено, и тот согласно кивнул. – Тут следует разбираться храму, даже не говоря о… ну, не важно. Да сохранят тебя в пути пять богов! Это письмо к главе моего ордена в Истхоме: я прошу его обратить внимание на все связанное с обвинением. Если повезет, он продолжит с того места, где я вынуждена остановиться. – Халлана снова без особого доверия посмотрела на Ингри. – Я поручаю вам, милорд, позаботиться о том, чтобы письмо попало по назначению. И никуда больше.

Ингри махнул рукой, выражая неуверенное согласие, и губы Халланы сжались еще сильнее. Будучи доверенным агентом Хетвара, Ингри знал, как вскрывать письма, не оставляя следов, и сейчас он был уверен: волшебница догадывается, что ему известны эти шпионские уловки. Однако Бастард – божественный покровитель шпионов, и у его жрицы наверняка найдется козырь в рукаве. И к помощи какого из своих священных орденов она намерена прибегнуть? Во всяком случае, если Халлана и обеспечила своему письму магическую защиту, новые способности Ингри не позволяли ему ее обнаружить.

– Просвещенная… – Голос Йяды неожиданно прозвучал тихо и неуверенно.

«Просвещенная, а не дорогая Халлана», – отметил Ингри.

Херги уже протянула руку, чтобы открыть дверь перед своей хозяйкой, и теперь недовольно нахмурилась, когда Халлана снова повернулась к девушке.

– Да, дитя?

– Нет… ничего. Пустяки. Это просто глупость с моей стороны…

– Позволь мне самой судить об этом. – Халлана опустилась в кресло и ободряюще кивнула головой.

– Мне этой ночью приснился очень странный сон. – Йяда нервно стала прохаживаться по комнате, потом села на скамью у окна. – Новый.

– Странный?

– Необыкновенно живой. Я сразу вспомнила его утром, когда проснулась, а все остальные сновидения изгладились из памяти.

– Продолжай. – Лицо Халланы казалось высеченным из камня: с таким вниманием она слушала Йяду.

– Он был очень короткий: что-то вроде видения. Мне казалось, я вижу… не знаю, как сказать… посланца смерти в виде жеребца. Он был черный как уголь, без единого пятнышка или отблеска света на шкуре, с раздувающимися красными ноздрями, из которых шел дым, с огненными гривой и хвостом. Жеребец скакал галопом, но очень медленно. От его копыт летели искры, а пылающие отпечатки подков превращали все вокруг в пепел. И вообще кругом клубился пепел… Всадник был так же черен, как и конь.

– Хм-м… Кто ехал на коне – мужчина или женщина?

Йяда нахмурила брови.

– Этот вопрос кажется почему-то неправильным. Ноги всадника переходили в ребра коня, словно их тела были одним целым. В левой руке всадник держал цепь и вел на привязи огромного волка.

Брови Халланы поползли вверх, и она посмотрела на Ингри.

– Ты узнала этого… именно этого волка?

– Я не уверена. Может быть. Волк был черным с оловянным отливом, совсем как… – Голос Йяды стих, потом снова окреп. – Во сне по крайней мере он показался мне знакомым. – Карие глаза Йяды скользнули по Ингри, и их задумчивое выражение смутило его. – Только на этот раз он был волком целиком. На нем был ошейник с шипами, и шипы были обращены внутрь и впивались в шею. С его морды капала кровь, превращая пепел в лужицы черной грязи. Потом пепел забил мне глаза и рот, и больше я ничего не видела.

Просвещенная Халлана надула губы.

– Да, дитя, действительно, живой сон… Я должна буду все обдумать.

– Ты предполагаешь, что он может быть вещим? Может быть, это просто следствие… – Йяда обвела рукой комнату, напоминая о странных событиях прошлого вечера, и искоса взглянула на Ингри сквозь ресницы.