Девушка подалась вперед, и Бреману показалось, что она призывает магическую силу из глубины своего существа к кончикам пальцев, готовясь к удару. Догадка дрожью пронзила его. Он с трудом заставил себя сохранять спокойствие, не двигаться и дать ей закончить.

— Я догадалась, — нарочито медленно произнесла она, — что они говорили о тебе.

Хозяин как раз закрывал свою лавку, когда Кинсон Равенлок, шагнув в дверь из темноты, уставился на меч. Час был поздний, и улицы Дехтеры начали пустеть, оставались только мужчины, шнырявшие между пивными. Кинсон, утомленный поисками, уже собирался подыскать себе комнату в одном из постоялых дворов, когда, проходя по улице, где в ряд выстроились оружейные лавки, увидел этот меч, выставленный в окне, обрамленном переплетом из железных планок, с вставленными в него маленькими кусочками мутного стекла. Жителю приграничья так хотелось спать, что он чуть было не прошел мимо, но сверкающее сияние клинка привлекло его взгляд.

Теперь он стоял и потрясенно смотрел на меч. Это было самое замечательное творение, которое он когда-либо видел. Даже мутное стекло и слабый свет не могли скрыть великолепного блеска отшлифованной поверхности лезвия и остроты конца. Меч был очень велик, почти вдвое больше, чем нужно для мужчины среднего роста. Огромную рукоять украшал затейливый орнамент — на фоне леса высились крепости и переплетались змеи. В лавке продавались и другие клинки, поменьше, но столь же прекрасные и изящные, выкованные, если Кинсон ке ошибся в своей догадке, той же рукой. Однако меч, привлекший его внимание, был поистине потрясающим.

— Извини, я закрываю, — объявил хозяин, начиная завертывать лампы в дальнем конце своего старенького, но на удивление чистого заведения.

Здесь были клинки всех видов. Мечи, кинжалы, кортики, копья, пики занимали все стены, все доступные поверхности, все ящики и полки. Кинсон окинул их взглядом, но его глаза все время возвращались к мечу.

— Я только на минутку, — торопливо сказал он. — Только один вопрос.

Хозяин вздохнул и направился к нему. Он был худощавый и жилистый, с сильными мускулистыми руками. Мужчина пружинистой походкой приблизился к Кинсону, и тому показалось, что при необходимости этот мужчина сам сможет воспользоваться мечом.

— Если не ошибаюсь, ты хочешь спросить насчет меча?

Кинсон улыбнулся:

— Да. Откуда ты знаешь?

Хозяин пожал плечами, проводя рукой по редеющим темным волосам:

— Я следил за твоим взглядом, когда ты вошел в дверь. К тому же про меч спрашивают все. А как же иначе? Такой потрясающей работы не сыщешь во всех Четырех Землях. Он очень дорогой.

— Не сомневаюсь, — согласился Кинсон. — Наверное, поэтому его еще не купили. Хозяин рассмеялся:

— О! Он не продается. Я просто выставляю его. Он принадлежит мне, и я не продам его за все золото Дехтеры и любого другого города. Оружие такой работы почти невозможно найти, не то что купить.

Кинсон кивнул:

— Замечательный меч. Но чтобы удержать его, нужен очень сильный человек.

— Как ты? — спросил хозяин, приподнимая одну бровь.

Кинсон задумчиво сжал губы:

— Думаю, он велик даже для меня. Очень уж длинный.

— Ха! — Хозяин, казалось, удивился. — Все так думают! В этом-то и загадка меча. Смотри. Сегодня был долгий день, и я устал, но открою тебе маленький секрет. Если тебе понравится увиденное, ты что-нибудь непременно купишь, чтобы время, которое я на тебя потратил, не пропало зря. Идет?

Кинсон кивнул. Хозяин ловко подошел к витрине, потянулся вперед и что-то повернул. Послышались звуки отпираемых замков. Потом он снял цепочку, хитрым образом закрученную вокруг рукояти меча, чтобы закрепить огромный клинок на подставке, и осторожно вынул его. Мужчина обернулся, широко улыбаясь, и вытянул меч перед собой, с легкостью удерживая его в руке, как будто он ничего не весил.

Кинсон не верил своим глазам. Лавочник понимающе засмеялся и передал меч жителю приграничья. Кинсон взял его и удивился еще больше. Меч оказался настолько легким, что он смог удержать его одной рукой.

— Как это может быть? — воскликнул он, поднимая блестящий клинок перед глазами, потрясенный его легкостью не меньше, чем искусной работой. Он быстро взглянул на хозяина. — Наверное, он совсем непрочный, раз так мало весит!

— Это самое прочное изделие из металла, какое мне приходилось встречать, друг мой, — заявил хозяин. — Состав сплава и закалка делают его прочнее железа и легче жести. Другого такого нет. А теперь позволь мне показать тебе еще кое-что.

Он взял меч из рук удивленного Кинсона и вернул его на место, снова замотав цепь, которая его держала. Потом потянулся еще дальше и вынул нож, у которого один только клинок составлял целых двадцать дюймов. Нож украшал такой же орнамент, искусно выведенный той же рукой.

— А вот клинок для тебя, — мягко заявил хозяин, с улыбкой подходя к Кинсону. — Его я тебе и продам.

Нож был столь же удивителен, как и меч, хотя и не таких внушительных размеров. Кинсон сразу же пришел в восторг. Легкий, отличных пропорций, прекрасно сделанный, острый, как кошачий коготь, нож отличался необыкновенной красотой и прочностью. Кинсон улыбнулся, признавая качество клинка. Хозяин улыбнулся в ответ и назвал цену товара. Они немного поторговались, и дело было сделано. Кинсон отдал за нож почти все свои деньги, что составило немалую сумму, однако уходить не спешил.

Он заткнул нож в ножнах за пояс. Клинок удобно улегся у него на бедре.

— Благодарю, — сказал он. — Ты правильно выбрал.

— Моя работа — знать, что предложить, — возразил хозяин.

— Я еще не задал свой вопрос, — произнес Кинсон, когда тот двинулся, чтобы проводить его к двери.

— А-а, верно. Твой вопрос. Разве я на него не ответил? Мне казалось, что он насчет меча…

— Конечно, насчет меча, — перебил Кинсон, еще раз взглянув на клинок. — Но другого меча. У меня есть приятель, которому нужна такая вещь, но он хочет, чтобы меч выковали по его собственному описанию. Для этого потребуется настоящий мастер. Похоже, человек, который сделал твой меч, как раз подойдет для этого.

Хозяин лавки уставился на него, как на сумасшедшего:

— Тебе нужно оружие, выкованное тем, кто сделал мой меч?

Кинсон кивнул и быстро добавил:

— Это ты?

Хозяин лавки слабо улыбнулся:

— Нет. Но если хочешь, можешь говорить со мной обо всем, о чем говорил бы с ним. Кинсон покачал головой:

— Я не понимаю.

— А я и не думаю, что ты понимаешь. — Его собеседник вздохнул. — Слушай внимательно, я тебе объясню.

Первой реакцией Бремана на слова Марет было желание прямо сказать ей, что обвинение смехотворно. Но один взгляд на нее заставил старика передумать. По-видимому, девушка потратила много времени, прежде чем пришла к такому заключению, и это далось ей нелегко. Она заслуживала серьезного отношения.

— Марет, почему ты решила, будто я твой отец? — деликатно поинтересовался он.

Ночь благоухала цветами и травами. Свет луны и звезд мягким серебряным покровом укрыл холмы, возвышавшиеся над кричащей яркостью лежавшего вдалеке города. На мгновение Марет отвела взгляд в сторону, как будто искала ответ на свой вопрос в темноте.

— Думаешь, я такая глупая? — шепнула она.

— Нет, ни в коем случае. Объясни, почему ты так решила. Пожалуйста.

Она покачала головой, словно отвечая кому-то невидимому:

— Задолго до моего рождения друиды затворились в Параноре. Они отстранились от жизни народов, перестали появляться среди людей, как делали это раньше. Иногда кто-нибудь из них приезжал домой навестить родственников и друзей, но в нашей деревне таких не было. Судьба Южной Земли вообще мало кого интересовала.

И все же был один, тот, что приходил туда регулярно, — ты. Ты приходил в Южную Землю, невзирая на недоверие, с которым относились к друидам. Время от времени люди видели тебя. В нашей деревне ходил слух, что именно ты являлся к моей матери темным призраком, соблазнившим ее, духом-искусителем, заставившим полюбить себя!