Поражение СССР в холодной войне и разрушение советской государственности поставили Беларусь перед новыми вызовами.

Вся перестройка и последующие либеральные преобразования проходили под лозунгом «возвращения на столбовую дорогу цивилизации». Предполагалось, что советский период истории был трагической ошибкой, отходом от того эволюционного пути, который должен пройти каждый народ, чтобы стать «нормальной страной» или «нормальной нацией». Советское прошлое очернялось, рассматривалось как досадная случайность. Разрушались социальные, политические и правовые институты, унаследованные от СССР. Причем все это делалось теми же людьми, которые были у власти и на предыдущем этапе исторического пути - бывшими функционерами КПСС.

Холодная война имела характер информационно-психологической, хотя включала также элементы финансово-экономической, дипломатической и обычной войн. Результатом информационно-психологического воздействия стало формирование у большинства активной части населения СССР неадекватной картины происходящего.

Последствия же его заключались, прежде всего, в отказе от самостоятельного осмысления реальности и в некритичном принятии идеологий, предлагаемых Западом. Важной чертой этого процесса была уверенность доморощенных вольнодумцев в том, что они создают свои концепции и теории, а не используют зады европейских и американских идеологических построений. Именно тогда, на волне идеологии «возвращения в лоно цивилизации», родились идейки о том, что белорусам (и русским, и украинцам) надо исправляться, надо переставать быть «быдлом», надо говорить только на родном языке, учить только свою историю, становиться «нормальной европейской нацией». Эти идейки, в корне противоречившие как народному характеру белорусов, так и очевидным потребностям белорусского общества в условиях начала 90-х годов XX века, легли в основу политических, экономических и социальных преобразований. Суть этих преобразований заключалась в национальном строительстве.

В основе современной идеологии национализма (и процесса национального строительства в той или иной стране) лежит концепция национального («народного») суверенитета. Суть этой идеологии заключается в рассмотрении государственности как чего-то чуждого, внешнего по отношению к народной жизни, как носителя потенциальной опасности тирании, которого нужно держать под контролем. В рамках этой идеологии утверждается, далее, что есть одни и те же, раз и навсегда определенные механизмы, обеспечивающие «нормальность» нации. В политической сфере - это национальное государство с необходимыми атрибутами: разделение властей, наличие гражданского общества, многопартийная система, независимые от государства СМИ и проч. В экономической сфере - это либеральная экономика: минимум государственного регулирования, приватизация, расширение сферы свободного предпринимательства, снятие таможенных барьеров и интеграция в мировую экономику и т.д. В культурной сфере - это плюрализм: смешение стилей и жанров, провозглашение относительности истины, методологического плюрализма, отказ от рационального объяснения явлений общества и другие атрибуты постмодернизма (см. параграф об информационном обществе). Подразумевается, что эти три составляющие «нормальной национальной жизни» глубоко взаимосвязаны (в принципе, так оно и есть): национальное правовое государство не может существовать без экономически независимой оппозиции, которая мыслима только в рамках открытой рыночной экономики, а в основе как политической, так и экономической жизни должна лежать «широта горизонтов» и толерантность, обеспечиваемая постмодернистской установкой в духовной жизни общества.

Примечательно, что положение о «широте горизонтов» и «толерантности» пытались и пытаются использовать для того, чтобы обосновать «европейский путь» для Беларуси. Якобы эти черты лежат в основе национального характера белорусов, а значит, белорусы - европейский народ, и никакого другого пути, кроме европейского, у них нет. Такие сентенции, конечно, не имеют ничего общего с действительным положением дел.

Белорусская терпимость по отношению к людям разных национальностей и религий не означает еще терпимости по отношению к идеям уничтожения национальностей и религий, которые, желая того или нет, фактически выдвигают сегодня постмодернисты. И белорусская широта взглядов, способность понять и принять разные жизненные уклады еще не означает терпимости по отношению к жизнеотрицанию и разгулу извращений. Белорусы так же далеки от «общеевропейских ценностей», как европейцы далеки от ценностей белорусских; хотя понимать европейские ценности мы научились, а европейцы наши - нет (и никогда не научатся). Нам никогда не втиснуться в узколобые конструкции «цивилизованных народов». Поэтому слияние с «европейским домом» для белорусов (как и для многих других народов) возможно лишь на путях уничтожения самобытности и народного самоубийства.

Национальное строительство сегодня выступает в качестве инструмента организации мирового пространства в удобный для управления механизм. Обратите внимание: самым разным народам (афганцам, иракцам, белорусам, аргентинцам и многим другим) навязываются одни и те же модели политического, экономического и культурного устройства. Почему так происходит? В чем смысл? И кто от этого выигрывает?

В настоящее время мир перегруппируется в единый социум - с единой властной и экономической иерархией. Эта иерархия (образно называемая иногда мировым сообществом) имеет очень сложную структуру.

Мировое сообщество - это сообщество элит. Элита, угодная Западу, проходит процедуру признания и занимает определенное место в мировой иерархии элит. Она интегрируется в мировую элиту - в мировую иерархию элит. Место, которое элита занимает в иерархии, зависит от того, какая страна стоит за элитой. Поэтому, чем мощнее государство, тем больше престижа и материальных благ имеет элита. Но - только в определенных рамках. Только в случае соблюдения определенного кодекса норм (условно скажем - международного права, хотя правом дело здесь не ограничивается). В определенной ситуации статус элиты может быть повышен за счет других факторов: за счет той роли, которую она играет в конкретный момент и т.д. Надо различать глобальную (мировую) элиту и ее интересы, национальную элиту и ее интересы, интересы общества происхождения национальной элиты. Все это, разумеется, не совпадает, находится в фундаментальном противоречии.

Глобальная элита как социальный индивид - как руководитель группы (в роли группы - весь мир) - действует в соответствии с общим законом: увеличение своей власти, уменьшение своей ответственности. По этому закону действуют все руководители. Национальные элиты, входящие в глобальную элиту, действуют по тому же закону в отношении обществ своего происхождения. Но в отношении глобальной элиты они действуют по другому закону: здесь они уже в подчиненном положении и действуют по закону увеличения своей значимости для группы и улучшения своего положения внутри группы. Теперь рассмотрим, что это значит на практике.

Глобальная элита стремится к усилению своей власти. То есть она стремится ослабить входящие в нее элиты, сделать их максимально зависимыми от себя. Для этого надо ослабить связь национальных элит с обществами происхождения, надо взять под контроль ключевые узлы в структуре общества происхождения национальной элиты. Однако если глобальная элита в этом преуспеет, то статус национальной элиты в глобальной иерархии элит уменьшится! Поэтому национальная элита стремится к обратному - усилению своего контроля над обществом происхождения, недопущение к этому контролю глобальной элиты. Тем самым она усиливает свою независимость по отношению к глобальной элите и повышает свой статус в глобальной иерархии элит. Получается фундаментальное противоречие между глобальной элитой и входящими в нее национальными элитами, что соответствует классическому противоречию между руководителем группы и членами группы (в условиях социальности - то есть, когда есть дефицит ресурсов, когда группа замкнута и т.д.). На деле это противоречие решается при помощи введения определенных гарантий материальных благ со стороны глобальной элиты национальным элитам.