«Реформаторы», дайте ответ: где вы собираетесь взять средства, чтобы в ближайшие годы Россия не замерзла? Не дают ответа?

Теплоснабжение - большая техническая и социальная система, одна из важных институциональных матриц России, сложившаяся исторически под влиянием всех сторон нашего самобытного жизнеустройства. То есть под влиянием расстояний, климата, культуры, отношений собственности и представлений о правах и обязанностях человека и власти. Иными словами, наше теплоснабжение - порождение и в то же время элемент «генотипа» российской цивилизации. Начатая в конце 80-х годов реформа в СССР и РФ, которая как раз и ставила целью изменить тип этой цивилизации («вернуться на столбовую дорогу, указанную человечеству Западом»), привела теплоснабжение в состояние глубокого кризиса, а теперь и на грань катастрофы. Для преодоления любого кризиса необходимо, чтобы сначала активная часть общества, а затем и широкие народные массы осознали истоки и непосредственные причины кризиса, его «движущие силы» и «структуру» как конфликт интересов разных социальных групп, его динамику и тенденции развития. Только тогда участники конфликта могут определить свои интересы, обрести политическую волю и организоваться для достижения победы или компромисса в клубке вызванных кризисом противоречий. Наше общество разделяется на две части, которые говорят на разных языках и с трудом понимают друг друга. Между этими частями лежат не информационные, а культурные (мировоззренческие) барьеры. Это разделение не чувствовалось в стабильный период жизни, но оно вдруг резко и даже бурно проявилось во время перестройки. Тогда взаимное непонимание достигло такой остроты, что обе части подозревали друг друга в неискренности и злонамеренности. Суть различий можно выразить так: одна часть исходит из убеждения, что такие большие системы, как теплоснабжение, складываются исторически и обладают большой инерцией. Они связаны с другими сторонами нашей жизни множеством невидимых нитей, и потому не могут быть быстро переделаны согласно волевому решению, каким бы гениальным оно ни казалось. Другая часть уверена, что такие системы создаются логически, исходя из той или иной инженерной или экономической доктрины. Если где-то есть другая, лучшая модель, то ее можно срисовать и по этим чертежам переделать собственную модель. Или вообще «заменить» систему, как меняют автомобиль.

Первый тип мышления можно назвать «космическим», а второй «механистическим». В разных ситуациях оба типа обнаруживают разные достоинства и недостатки. В России во время перестройки на политической арене и в СМИ стал доминировать тип мышления, проникнутый жестким механистическим детерминизмом. Одним из его выражений был евроцентризм - большая идеологическая конструкция, суть которой выражается лозунгом «Следуй за Западом, это лучший из миров!» Поскольку этот тип мышления возобладал, его господство в СМИ стало тотальным, открытого диалога с взаимной коррекцией позиций между двумя частями общества не возникло. Именно в лоне евроцентристского механистического мышления сложилась доктрина, а потом и программа реформ в СССР и РФ. Вся она проникнута отрицанием, вплоть до ненависти, к советскому жизнеустройству - от армии до детских садов. Философия реформ выражалась лозунгом: «Изменить все и сделать изменения необратимыми!» Исходя из этого лозунга, и проводилось реформирование теплоснабжения, хотя сразу же оказалось, что эта система, как и все ЖКХ, обладает очень жестким и устойчивым материально-техническим каркасом.

Но механистическое мышление не признает «косности», ему нужна только сила и точка опоры, а это на первых порах у российских реформаторов было. Один из источников силы реформаторов был в том, что либеральная интеллигенция, завладевшая умами, по политическим причинам стала союзником «победителей» в той социальной войне, которая разыгралась во время перестройки и закончилась свержением советского политического строя, ликвидацией СССР и приватизацией общенародной собственности.

Одним из следствий сдвига общественного сознания к -механицизму стала бесчувственность к термодинамической картине мира, утрата ощущения мира как движения энергии и ее рассеяния, утрата ощущения необратимости и энтропии. Более того, этот механицизм подавил даже ощущение системности и взаимосвязи вещей. Для таких людей батарея отопления в их комнате казалась просто куском железа, излучающим тепло. В советское время этот кусок железа излучал тепло согласно плану, перешли на рыночные рельсы - он излучает тепло за деньги. Не будешь платить деньги - кто-то там закроет какой-то кран, и батарея перестанет тепло излучать. Покуда деньги есть, беспокоиться не о чем. Такие люди перестали мысленно видеть, что эта батарея связана трубами с домиком, где шумят какие-то насосы, а этот домик подключен к теплотрассе, а она - к теплоцентрали, а та к газопроводу, а газопровод тянется куда-то на Таймыр, и все это представляет собой огромное сложное сооружение, стоящее огромных денег. Такие люди не знают и не думают о том, сколько килокалорий нужно, чтобы обогреть с октября по май их квартиру, сколько газа надо сжечь для этого в котельной или на теплоцентрали. Или даже попроще - сколько дров надо купить, напилить и наколоть, чтобы протопить зимой среднюю русскую избу. Они не могут даже приблизительно сравнить это количество дров или газа с тем, что тратят на отопление такого же жилища во Франции или Англии. Система теплоснабжения была для них буквально «черным ящиком», на выходе которого и стояла их батарея, излучающая тепло. При этом они не думали нетолько об устройстве этого черного ящика, но даже и о его входах. Тепло в их квартире воспринималось как природное явление, которое приручено человеком и уже никуда деться из их квартиры не может, как и свет из их электрической лампочки. Им была чужда сама мысль, что это тепло - продукт непрерывно работающей, сложно построенной социальной машины, и что эта машина может быть попорчена или даже сломана неумелыми или корыстными людьми у власти.

Во время перестройки одним из фетишей, почти атрибутов счастья, стал видеомагнитофон. Люди ахали, когда попадали за границу и видели, что он стоит всего 300 долларов - в Москве этот ящичек можно было продать за такую сумму, что хватало обставить квартиру хорошей мебелью. Советская жизнь без видео казалась жизнью бедняка. Многие люди чувствовали себя обделенными, батареи центрального отопления грели их тело, но совсем не грели душу, и люди их не замечали. Если бы тогда такого человека спросили: «А сколько стоит на Западе то тепло, которое излучают твои батареи за год?», он бы, скорее всего, возмутился. Какая, мол, чушь. Но и сегодня он бы не поверил, если бы узнал, что по западным ценам его батареи излучали (а в -Москве и сегодня излучают) только за месяц столько тепла, сколько стоит видеомагнитофон. Активная и влиятельная часть общества не ценит отопления как жизненно важного и очень дорогого блага, как не ценит и той технической и социальной системы, которая это благо производит и доставляет в жилища. Не зная, как устроена эта система и не ценя ее, влиятельная часть общества абсолютно равнодушно приняла известие о том, что эта система будет «реформирована» и переведена на рыночные принципы. Тепло из уравнительно и почти автоматически распределяемого между гражданами РФ блага превратится в товар, который придется покупать. А товар, как известно, может вдруг резко подорожать, а то и стать дефицитным. А поскольку за годы перестройки идеологи свободы и либерализма сумели в сознании людей превратить уравнительное распределение чего -бы то ни было в пугало, большинство было даже радо тому, что и»уравниловка» в обеспечении теплом будет ликвидирована.

Понятно, что раз активная часть интеллигенции при пассивном согласии большинства отвергло уравнительный принцип, то советский строй был обречен. И первые же признаки кризиса, вызванного перестройкой системы, обнаружили глубокое расщепление сознания именно этого влиятельного меньшинства сторонников рыночной реформы. Это красноречиво проявилось во время аварии отопления в Приморье. Зимой 2001 г. множество людей, одетых в норковые шубы и дубленки, выходили на улицы Владивостока и других городов Приморья с плакатами: «Хотим жить!» Так они требовали, чтобы государство обеспечило их дома теплом. Большинство этих людей отвергали советскую уравниловку-распределение благ не на рыночной основе, а уравнительно, «по головам». Очевидно, что тепло - одно из таких жизненных благ, и оно также может предоставляться или через рыночный, или через уравнительный механизм. Эти образованные люди не могли этого не понимать, когда голосовали против советского строя. Согласно антиуравнительным установкам этих людей, были закрыты нерентабельные шахты Приморья. В советском хозяйстве, ориентированном на потребление, а не на прибыль, эти шахты были разумны и эффективны, а в обществе, основанном на конкуренции, они неразумны и неэффективны. Это образованные люди также должны были понять, и об этом их предупреждали «консерваторы». Таким образом, местного топлива не стало, и поэтому тепло в Приморье очень подорожало. Грубо говоря, оно этим дамам в советских норковых шубах стало не по карману. Согласно их собственным, выстраданным антисоветским принципам, эти дамы должны были тихонько лечь и замерзнуть. Как сказал Мальтус, «природа повелевает им удалиться, и не замедлит сама привести в исполнение свой приговор».