— Ремин, заряжай арбалет! — Крикнул Трис и хлопнул по плечам двух ближайших матросов. — За мной, на корму, ребята!

Но новых выстрелов не потребовалось. Рваные раны на теле катуна расширялись, из них с клокотанием выплескивались пенящиеся и пузырящиеся фонтаны. Черно-зеленый шар словно-бы сдувался, уменьшаясь в размере и прогибаясь сверху. Это была агония. Еще несколько мгновений оболочка катуна сжималась, а потом с треском лопнула и разошлась в стороны, расплескав по поверхности воды ядовито-зеленые кляксы слизи. Невероятная вонь окутала корабль, хотя он уже отплыл от места гибели катуна шагов на пятьдесят, продолжая двигаться на запад.

Не только Трис, но и все остальные матросы побежали на корму, одержимые желанием до конца насладиться смертью поверженного врага. И они увидели, как бесформенные остатки хозяина океана медленно погружаются в пучину.

— Мы его сделали! — В яростном восторге заорал один из матросов.

— Да, будь он проклят! — Стукнул ладонями по бедрам Готилон. — Это первый катун, убитый людьми! Молодец, девчонка!

Старый капитан со слезами радости на глазах крепко сжал Алину в объятиях. Девочка что-то весело пискнула, но слова заглушили восторженные вопли матросов, обступивших ее со всех сторон и стремящихся доступными им способами выразить свою признательность меленькой героине. Восторг, в основном, выражался весьма солеными матросскими словечками и сильными похлопываниями по плечам и по другим частям тела, так что Трису пришлось раздвинуть людей и вытащить Алину наружу, чтобы уберечь от травм ее хрупкую фигуру и нежные уши.

— Еще рано праздновать полную победу. — Объявил Готилон. — Путешествие не окончено, и никто не знает, что ждет нас дальше. Нападение катуна лишило нас трех хороших верных товарищей, надежных матросов: Ребирда, Тизала и Готитола. Помните их имена. Я надеюсь, что больше мы не понесем утрат.

— Теперь мы знаем, как победить катунов. — Сказал пожилой матрос с прилипшими к мокрому лбу прядями седых волос. — Надо всадить им в брюхо острое копье из арбалета.

— Теперь мы все — герои, ребята! — Поддержал его другой, более молодой и веселый. — Тетит и все побережье будут носить нас на руках и бесплатно поить вином до конца жизни.

— Да, друзья! — Торжественно произнес Трис. — Вы — настоящие герои. Но вы победили не катуна. Вы победили свой страх перед открытым океаном, впитанный еще с материнским молоком. Теперь все океанские пути открыты для вас. Запомните: любое чудовище можно уничтожить, если не паниковать и не дрожать от ужаса. Впереди нас ждет Проклятый остров. Боитесь ли вы тварей Межпространства, которые могут там обитать?

— Нет! — Одновременно гаркнули матросы.

— Теперь мы ничего не боимся.

— В крайнем случае, Вы, господин Трисмегист, Ваша храбрая сестренка и Ваш друг разберутся с любым чудовищем. А мы все поможем! Верно, ребята?

— Точно! Хорошо сказал, Лотит!

Трис с удовлетворением наблюдал за энтузиазмом матросов. Конечно, он понимал, что эйфория, вызванная победой над внушавшим ужас чудовищем, скоро пройдет, но надеялся, что полученный людьми заряд бесстрашия и уверенности в своих силах силы сохранится, по крайней мере, во время высадки на Проклятый остров.

Повреждения «Синего альбатроса» оказались не так велики, как выглядели вначале. Требовалось всего лишь заделать дыры в палубе, приколотить несколько досок к фальшборту, установить новые скамьи для гребцов и заменить некоторые мелкие детали оснастки. Все это можно было сделать на ходу, запасных досок и брусьев в трюме было предостаточно, и «Синий альбатрос» продолжал по-прежнему плыть на запад, подгоняемый попутным восточным ветром.

За ремонтными работами день пролетел незаметно. Катунов больше не было видно, и путешественники помогали матросам заделывать повреждения. Когда Алина дала несколько дельных рекомендаций по поводу наилучшего использования досок из той или иной древесины, ее популярность вознеслась на недосягаемую высоту, оставив далеко позади самого капитана Готилона, Ремина и даже Триса. В конце концов, никто из матросов ведь не знал, что девочка — дочь лесоруба и с детства знает о древесине больше, чем любой моряк.

Когда уже стало смеркаться, на фоне заходящего солнца на горизонте показались очертания суши.

— Земля! — Провозгласил стоящий на носовой надстройке дежурный матрос. — Прямо по курсу — земля.

Путешественники немедленно поднялись на нос и стали пристально вглядываться в едва различимый темный берег. До Проклятого острова оставалось плыть приблизительно два-три часа.

— Смотрите! — Показал налево Ремин. — Я вижу довольно большой островок с удобной гаванью. Давайте там переночуем, а с восходом солнца высадимся на Проклятый остров.

Готилон вопросительно посмотрел на Триса. Тот согласно кивнул, не отрывая взгляда от черной полосы на горизонте, и капитан приказал:

— Спустить парус. Все на весла. Гитрас, правь вон к тому острову!

Матросы дружно гребли, предвкушая возможность настрелять птиц и поджарить их на костре. Готилон обещал им на ужин выставить большую амфору с вином, чтобы отпраздновать победу над катуном и помянуть погибших товарищей. Так что эта ночь обещала быть веселой. Последняя ночь перед встречей с погибшей в Катастрофе древней столицей…

— Трисмегист, Вы уверены, что мы идем в правильном направлении? — Спросил Готилон.

— Я просмотрел все старинные морские карты в Императорской библиотеке, которые уцелели после Катастрофы. Их было немного, и я точно запомнил каждую. Древняя Этла-Тида должна быть где-то к югу от нас. Совсем недалеко.

«Синий альбатрос» плыл вдоль берега Проклятого острова на юг, держась на расстоянии четырехсот шагов от низкого, сплошь заросшего деревьями и кустами берега. Было около полудня. С самого утра, когда корабль отчалил от приютившего его на ночь небольшого островка, он двигался на веслах. Ветер совсем стих, небо было подернуто мутной пеленой, предвещавшей ухудшение погоды на следующий день.

Двигаясь вдоль берега по мелководью, можно было не бояться катунов, никогда не приближавшихся близко к суше. Зато с берега в любую минуту можно было ожидать нападения каких-нибудь неведомых существ, поэтому оружие было заряжено, а гребцы старались не плескать веслами во время ритмичных гребков. Все напряженно вслушивались в зловещую тишину, царившую на Проклятом острове, лишь изредка перебрасываясь короткими фразами.