— Леди Диббс, я не сомневаюсь в том, что вы сами считаете мнение, которое у вас сложилось о мистере Уайлдере, правильным, — произнесла Джулия ледяным тоном. — Но я, знавшая его с детства, могу поклясться, что сам он никогда не относился так к своей персоне. И мне обидно слышать, как кто-то пытается опорочить его память подобными толками, так же как, я уверена, и миссис… миссис Сьюард.

Однако Энн не чувствовала в душе никакой обиды. Скорее, она была удивлена и сконфужена. Каково ей было услышать от леди Диббс, что Мэтью сознательно поощрял слепое преклонение дам. Ведь она за годы их совместной жизни привыкла видеть в нем образец чести и благородства!

— Как тебе будет угодно, Джулия, — отрезала в ответ София и обратила все свое внимание на леди Понс-Бартон. Остальные присутствующие также вернулись к прежним разговорам, спеша загладить неловкость.

— Послушайте, Стрэнд… — подозвал к себе своего будущего зятя Малкольм, и Джайлс, жалобно скривив губы, вынужден был оставить Энн наедине с леди Диббс. Та небрежно подхватила молодую женщину под руку и отвела в сторону. Энн осторожно подняла на нее глаза. Этой особе что-то явно было от нее нужно.

— Думаю, нам стоит на время объявить перемирие, миссис Уайлдер… то есть, простите, миссис Сьюард.

Энн пристально смотрела на нее.

— А разве между нами война, леди Диббс?

— Можно сказать и так. Во всяком случае, предупредительные выстрелы уже сделаны. Теперь нам следует вести себя осторожнее. Позвольте мне быть с вами откровенной. Войны часто обходятся очень дорого, и, думаю, никому из нас нет нужды тратить время и силы впустую.

Только теперь неожиданное появление леди Диббс обрело в глазах Энн смысл. Та пришла сюда из страха.

Всего каких-нибудь три дня назад леди Диббс удалось взять над Энн верх. Она знала, что достаточно ей пустить в ход свое влияние, чтобы у Софии не осталось ни малейших надежд на выгодную партию, и ей ничего не стоило полностью лишить приют финансовой поддержки, распространив слух, будто под маской Рексхоллского Призрака скрывается кто-то из подопечных Энн. Но теперь лорд Стрэнд сделал предложение Софии, да и сама Энн вышла замуж за влиятельного, хотя и незнатного человека. Леди Диббс разом лишилась всех своих преимуществ. Как бы она ни храбрилась, ей совсем не хотелось, чтобы ее имя стало предметом насмешек. Едва ли ей понравится прослыть в глазах света скрягой.

— Я лично прослежу, чтобы обещанные мною суммы были переданы по назначению, — чуть дыша, проговорила леди Диббс, — однако вы ни в коем случае не должны упоминать о том, сколько времени у меня ушло на их сбор.

Энн не сводила глаз со стоявшей перед ней роскошно одетой дамы. Без сомнения, гордость леди Диббс сильно пострадала. Ей претил весь этот разговор так же, как необходимость просить Энн о чем бы то ни было. Даже по лицу леди Диббс было заметно, до чего ей неприятно заискивать перед своей соперницей и с каким нетерпением она ждет ее ответа.

— Только скажите, когда мне следует перевести деньги на ваш счет, — промолвила леди Диббс, облизнув губы, — и все будет сделано.

Энн задумалась. Избавив ее от веры в непогрешимость Мэтью, эта женщина, сама того не подозревая, указала ей путь к будущему. До сих пор оно казалось ей бесконечным мрачным туннелем. Теперь она наконец увидела впереди свет.

А у леди Диббс не осталось в жизни ничего хорошего. Она вышла замуж за нелюбимого человека, тратила деньги, которые ей не принадлежали, жила в доме, который был для нее чужим, и заводила любовников, которые покидали ее постель задолго до наступления утра. Все, что когда-либо имело для нее значение, она променяла на положение в обществе, и теперь Энн даже испытывала к ней нечто вроде жалости.

— Я уверена в том, что любое ваше решение меня вполне устроит, — сказала она.

Подходя к дверям своего дома, Джек неожиданно услышал чужие голоса. Время для визитов было не самое подходящее. Полуденное солнце уже давно закатилось за горизонт, оставив после себя лишь тонкую полоску багрянца.

На пороге показался Гриффин, и Джек приложил к губам указательный палец, чувствуя, как глухо бьется сердце в его груди. Он вошел в дом и прислушался.

В конце узкого коридора раздался взрыв мужского хохота, которому вторил женский. Судя по звукам, доносившимся из гостиной, там находилось не менее полдюжины людей, а значит, никто из них не представлял прямой угрозы для Энн. Однако для Джека это было слабым утешением. Конечно, со стороны наемного убийцы было по меньшей мере дерзостью явиться в гости в дом своей жертвы, однако можно ли найти лучший способ осмотреть место будущего преступления, чтобы выработать план действий? Окажись Джек в подобном положении, он бы сделал то же самое.

Сбросив пальто, Джек приблизился к двери гостиной и, оставаясь незамеченным для собравшихся там людей, перебрал в уме их имена: Понс-Бартон с молодой женой, Мал-кольм Норт с Софией, Джулия Нэпп и леди Диббс.

И еще Стрэнд.

Присутствие Стрэнда почему-то причиняло ему боль, словно кто-то нечаянно задел застарелую рану, о которой он уже успел забыть.

Джек невесело улыбнулся. Все представлялось ему вполне логичным. Более того, он ни на миг не усомнился в том, что Стрэнд подослан в его дом Джеймисоном. Но ведь и виновность Энн наверняка должна выглядеть со стороны столь же очевидной. В действительности любому человеку, не столь заинтересованному в этом деле, было так же нетрудно уличить ее во лжи и притворстве, как ему распознать в Стрэнде шпиона Джеймисона. Из того, что сам он закрывал глаза на некоторые стороны ее характера, вовсе не следовало, что их не могли заметить другие.

Со своего поста Джек видел только затылок Энн. Один локон выбился из тугого узла ее волос и упал ей на спину. Как мало, оказывается, нужно, чтобы его взволновать! Уголки губ Джека скривились в горькой усмешке. Ему так много удалось узнать за минувшую ночь. Он пробовал эту густую копну волос на ощупь, наслаждался их нежной прохладой, когда она положила голову ему на грудь…

Уже в который раз Джек был вынужден молча проклинать себя за глупость. Невзирая ни на что, ему хотелось верить в ее любовь, хотелось слышать искреннюю страсть и, черт возьми, нечто большее в прерывистом голосе Энн, когда та молила его не покидать ее, на какой-то миг признав свое поражение.

Так или иначе, сейчас бессмысленно ломать голову над причудами его сердца. Все равно это не имеет никакого значения. Пусть даже ему хочется верить в то, что Энн ему не солгала, а Стрэнд по-прежнему остается его другом. Когда-то очень давно он точно так же хотел верить в милосердного Бога. Но сейчас Джека куда больше заботило другое, и прежде всего то, как выйти из создавшегося положения с наибольшей выгодой для себя. Если Стрэнд действительно агент Джеймисона, то Джек может передать через него ясное и недвусмысленное предупреждение не только Джеймисону, но и любому другому человеку, который осмелится посягнуть на его жену.

— Добрый вечер, господа.

Джек вошел в гостиную, стягивая на ходу перчатки. На его лице сияла такая радушная улыбка, что, казалось, он ожидал их прихода. Впрочем, вынужден был признать Стрэнд, не исключено, что так оно и было на самом деле. Этот человек славился своей поразительной интуицией.

«Интересно, догадывается ли он о том, что я без памяти влюблен в его жену?» — размышлял Стрэнд, пытаясь изобразить на лице внимание, пока леди Диббс щебетала ему на ухо какие-то пустяки. Но ведь он сам не далее как два месяца назад признался Джеку в своей страсти к Энн. О таком мужчины, как правило, не забывают.

«Однако сгорать от страсти и сохнуть от тоски не одно и то же, не правда ли?» — спрашивал себя Стрэнд.

— Вы уже перекусили? — осведомился между тем Джек, как и подобало гостеприимному хозяину, прежде чем занять место подле Энн. — Если угодно, мы прикажем подать обед.

Понс-Бартоны, поспешно пробормотав слова благодарности, отказались. Они явно не ожидали, что Джек вернется домой как раз тогда, когда они будут смаковать сплетни, словно засахаренные фрукты. Стрэнду достаточно было одного беглого взгляда на свою будущую невесту, чтобы понять, кто ввел их в заблуждение. Софию, однако, все это нисколько не смутило, скорее позабавило. Его прелестная малютка невеста порой проявляет довольно странное чувство юмора.