Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Но вмиг упадут руки его и на сердце ляжет мгла ночная душащая, если меч его лишит жизни одного лишь ребенка или женщину, чья смерть не нужна была отчизне, чья смерть произошла из-за одной лишь глупой ошибки или промаха. Воин придет в город, и его будет встречать восторженная толпа, и девушки будут рвать волосы за право принадлежать ему, но мгла не уйдет, и жизнь его будет кончена, пусть и проживи он еще полвека.

Сие таинство – это не таинство отсечения волос, кои лишь символ накопленных ошибок, сопровождающих жизненный путь. Сие таинство – таинство полного прощения, отсекающего причины для невзгод судьбы.

Внимайте все, здесь стоящие, и передайте другим, что отрок Прометий, сын Тритона, внук Посейдона, выйдет ныне очищенный и пойдет той дорогой, которую подскажет ему сердце и разум.

И если подойдет он к тому, с кем в ссоре, знайте, что ссора была с другим, тем, кто носил волосы. И если подойдет он к тому, кто отказал в привязанности, чтобы снова просить о ней, знайте, что отказ получил тот, кто носил волосы. И если подойдет он к тому, против кого была совершена несправедливость, знайте, что несправедливость вершил тот, кто носил волосы.

Стерон повернулся к стоящему серьезно, но с блестящими глазами Колоску.

– Знай и ты, отрок, что если подойдешь к тому, с кем ссорился нещадно, то ссорился совсем другой человек, и все черные мотивы превратились в прах вместе с белым волосом. И знай, что если придешь просить привязанности душевной у того, кто отказал, то отказ был дан другому человеку, чьи волосы развеяны пеплом по ветру. И знай, что если подойдешь к тому, кому свершил несправедливость, то вина осталась в прошлом с пеплом сожженных волос.

И когда пепел сожженных волос развеется по миру, ты не будешь строить судьбу из гнилых кирпичей прошлого, но построишь дорогу из алмазных нерушимых плит. Ибо волосы сгорят, но знание и мудрость останутся и осветят дорогу на века и жизни вперед.

Стерон закончил, медленно, словно уставши, свернул ветхий рулон манускрипта, перевязал его изумрудной лентой, а затем поднял глаза на Колоска и рывком указал на него пальцем:

– Остричь!

Немертиды резко взвыли. Со стороны главного входа появились три пары придворных, одетых как Стерон – первая за две ручки бережно несла золотой чугунок с прозрачной водой из Неровского родника, вторая – чугунок с белым кремом, взбитым соком секации, что употребляли для бритья, а третья – такой же чугунок с густой черной массой. Колосок знал – там кровь земли из скважины на Лимере. Черная, густая и пылающая жирным огнем, стоит попасть на нее искре.

Стерон подождал, пока котлоносцы, поставившие котлы, ушли, и достал одной рукой из складок мантии ритуальную бритву, угрожающе блеснувшую в луче факела, а другой рукой – волос ксилана.

Поднял волос на уровень головы, медленно опустил, и волос плавно стал падать вниз, словно пушинка тополя. Присутствующие затаили дыхание. Волос упал на лезвие бритвы, мгновение балансировал, не в силах упасть, и распался на две половинки, что продолжили свой путь на мозаичную плитку пола. Вздох облегчения прокатился по залу.

Теперь движения Стерона были быстры и резки.

Он одним движением повернулся к Колоску.

– На колени, отрок!

Колосок упал на колени. Стерон ковшом зачерпнул воды из котла, с силой плеснул ею на голову Колоска, затем зачерпнул ладонью желто-белого крема для бритья и несколькими быстрыми движениями втер его в светлые волосы Колоска.

И бритва прикоснулась ко лбу Колоска – и пошла, пошла, собирая обильную жатву, клоками опадающую на пол.

– Когда смотрел внутрь – обрати свой взгляд наружу! – продолжал Стерон за работой. – Когда запечалишься – улыбнись без смысла, и придет облегчение! Когда потерял невосполнимое – посмотри, сколь многое еще не найдено! А когда смерть придет – посмотри, все ли ты сделал для жизни грядущей! Да будет так!

Последнее Стерон почти вскричал, поскольку последний клок непослушных волос Колоска упал на пол.

Немертиды снова взвыли, возвестив о наступлении новой жизни, об обновлении молодости еще одного атланта.

– Теперь собери их, отрок Прометий, и брось в котел с кровью земли!

Колосок встал и, сгребши волосы руками, посмотрел на них. Белокурые волосы, которые мать бережно причесывала ему, когда Колосок был молочным малюткой, весело сучившим ножками, неуклюже бегавшим по Зеленому и Сиреневому залам и пытавшемуся голышом залезть на слишком высокий для него трон отца. Эти волосы жалко сжигать. Но… Колосок твердой поступью подошел к котлу с кровью земли и высыпал волосы в него. Решимость пожертвовать дорогим для себя – тоже одно из умений сына Атлантиды.

Стерон подошел к котлу с факелом в высоко поднятой руке и снова провозгласил торжественную формулу:

– Внимайте все, слушающие слово, внимайте все, кто жив и способен слышать, внимайте, кто слеп и искалечен, внимайте, отроки и старцы, внимайте сильные и отважные мужи-воины, и внимайте мудрые, ибо слово уйдет и наполнит воздух, а после скроется навеки!

Внимайте и узнайте, что пришел черед торжества самой жизни, торжества молодости!

И опустил факел к котлу с кровью земли, который воспылал синим чадящим пламенем.

Стерон с улыбкой отступил. Официальная церемония была закончена, присутствовавшие радостно сорвались с мест, стараясь подойти поближе к Колоску и засвидетельствовать свое почтение, но тут снова взвыли кариатиды, и царь встал со своего трона. Все взгляды мгновенно обратились к нему.

– Прошу отведать от стола царского, свидетели!

Сообщение было воспринято радостным свистом и хлопками, оркестр заиграл музыку, прислуга со столами и яствами начала носиться по залу…

И в этот момент впервые за всю историю Атлантиды джегова не предупредил распорядителей о толчках. Дворец затрясся, словно в последней агонии, и с оглушительным грохотом, ранив осколками нескольких приглашенных, пала первая стена – каменная стена, в которой было пять локтей толщины.

Землетрясение началось.

Отступление четвертое, 12440 год до рождества Христова

Камасади внимательно рассматривал находку. Каких только вещей обезумевшие толпы мародеров не навезли в новую столицу цивилизованного мира Нанпу – старые бронзовые и стальные мечи, изумруды, вечные спутники Ушедшей В Волны, измочаленные обломки кораблей.

Понятно, что искали не в океане, а в землях окружных. В скальных кладовых Нанпу валялись в беспорядочном множестве шлемы, шиты и клинки со знаком Оз, еще не позабытым после потопа, атлантская утварь, бог знает каким путем занесенная в прибрежные кочевые племена рыболовов. Там же были сложены золотые слитки, граненые изумруды и даже полуразложившийся механизм неивестного назначения.

Нанпу покупала остатки цивилизации – или меняла на пищу и пресную воду. Мародеры приходили на черных от плесени кораблях, в том числе атлантских Кариатидах, но сразу их было не узнать – никто не снимал бережно налет водоросли с облуплявшейся краски, и краска была съедена ржой, навсегда скрыв принадлежность к Атлантиде.

9
{"b":"477283","o":1}