Из видоизменений способа замшевания заслуживают упоминания два, предложенные в новое время: способы Клемма и Преллера. Сущность способа Клемма состоит в том, что после золки, сбивки волоса и квашения шкуры обрабатывают квасцами и солью, как при белом дублении, затеи промывают водою, так что в коже остается лишь небольшое количество алюминиевой соли; тогда кожу пропитывают особым составом, представляющим смесь ячменной муки, мозгов и ворвани, разведенную теплою водою. Способ Преллера представляет видоизменение предыдущего, при чем смесь, употребляемая для пропитывания кожи, состоит из овсяной муки, мозгов, молока, коровьего масла, лошадиного сала и соли или селитры. Кожа, получаемая по этим способам (Crownleather), отличается особенною крепостью. К одному роду с З. относят так называемую «прозрачную кожу» (Trasparentleder), которую приготовляют посредством пропитывания шкур глицерином. Такая кожа идет на ремни.

В. Руднев..

Занзибар — государство, заключающее береговую полосу в вост. Африке. Власть султана З. простиралась прежде на полосу от 3° с. ш. (Варшейх) до 10° ю. ш. (бухта Тунги), шириною между мысом Дальгадо и Кипини на р. Ози — в 20 км., а кроме того, на о-ва З., Пемба и др. До средины 1880-х гг. З. был вполне под влиянием Англии, хотя формального протектората не было. Когда Германия приобрела владения на вост. берегу Африки, то и она вмешалась в дела З., стараясь подчинить его своему влиянию, и завладела частью материковых владений султана. Соглашение Германии с Англией привело к конфискации этими державами большей части владений султана. С 1888 г. полоса от р. Равума до Умбы (внутренняя) управляется германскою вост.-африк. ассоциацией, а на севере от Умбы, равно как и гавани и о-ва на С от Таны — англ. вост.-африкан. компанией. В 1890 г. Англия получила протекторат над З., и ее влиянию подчинена страна от. Умбы до р. Юбы. Германия за 4 милл. марок купила у султана его права на занятую ею часть З.

Занзибар — о-в, 1900 кв. км., 75000 жит.; много иностранцев. Город З. — 30000 жит. Госуд. религия — магометанская; много язычников. Внешняя торговля почти вся в руках англичан. Торговля между о-вами и материком в руках арабов и англ. подданных — индусов. Торговля значительна: в 1891 г. ввоз 32500000 франков, вывоз 34600000 фр.; главный статьи вывоза — слоновая кость, каучук, копал, копра, белая масса кокосовых орехов, гвоздика. Гражданские дела иностранцев решаются в консульском суде, а подданных султана — разными «кази», по мусульманскому закону. Солдат, вместе с полицией — около 1000 ч. Монета чеканится султаном. З. — важный опорный пункт для всех экспедиций в вост. Африку. Климат теплый и очень влажный, нездоровый для европейцев. З. — один из главных центров католических и протестантских миссий. Население смешанное; подданные султана, главным образом, негры, затем сомали с вост. берега Африки и арабы, а также помеси между нами.

Западники, западничество — так назыв. вообще направление нашей общественной мысли и литературы, признающее духовную солидарность России и Западной Европы, как нераздельных частей одного культурно-исторического целого, имеющего включить в себе все человечество. Сложность состава и постепенность развития европейской культуры, породившие на Западе множество разнообразных и противоборствующих интересов, идей и стремлений, неизбежно отразились и в русском сознании, при усвоении ими западной образованности. Помимо различия национальных воздействий, в силу которых между нашими З. явились англоманы, галломаны и т. д." скоро обнаружились более глубокие различия принципов и направлений. Для начинателей русской культуры, как Петр Великий и Ломоносов, всякие различия закрывались общею противоположностью между западным образованием и домашнею дикостью, между «наукою» и невежеством; но уже в царствование Екатерины II среди приверженцев западного образования обозначилось резкое разделение двух направлений: мистического и вольномыслящего — «мартинистов» и «вольтерианцев». Лучшие представители обоих, как Новиков и Радищев, сходились, однако, в любви к просвещению и интересе к общественному благу. После Великих общеевропейских движений 1789 — 1815 гг. русские умы начинают с более полным сознанием относиться к принципам западного развития. В общем ходе этого развития последовательно выступали на первый план, хотя и не упраздняли друг друга, три главные фазиса: 1) теократический, представляемый преимущественно римским католичеством, 2) гуманитарный, определившийся теоретически как рационализм и практически как либерализм, и 3) натуралистический, выразившийся в позитивном естественнонаучном направлении мысли с одной стороны, и в преобладании социально-экономических интересов — с другой (этим трем фазисам более или менее аналогично отношение между религией, философией и положительной наукой, а также между церковью, государством в обществом). Последовательность этих фазисов, имеющих несомненно общечеловеческое значение, повторилась в миниатюре и при развили русской сознательной мысли в настоящем столетии. Первый, католический момент отразился в взглядах Чаадаева, второй, гуманитарный — у Белинского и так называемых людей сороковых годов, третий, позитивно-социальный — у Чернышевского в у людей шестидесятых годов. Этот умственный процесс совершился у нас так быстро, что не только некоторые его участники были свидетелями всех трех фазисов, но иные и сами сознательно переживали, в зрелом возрасте, переход от одного к другому (напр. Герцен — от второго к третьему). В настоящее время, когда последний из трех фазисов европейского развития достаточно определился в своих положительных и отрицательных сторонах, для всех проницательных и добросовестных умов как на Западе, так и у нас стало ясно, что каждая из стадий этого процесса заключает в себе нечто положительное и непреходящее, а напряженная вражда и исключительность соответствующих начал имеет, напротив, лишь отрицательное и временное значение. Едва ли кто решится ныне серьезно объявить, например, религиозную или метафизическую потребность продуктом невежества, навсегда упраздненным успехами науки. Если же все начала, последовательно выступавшие на первый план в западном развитии, одинаково имеют право на существование, то задача истинной культуры заключается в установлении между ними правильного, на внутреннем их смысле основанного соотношения и взаимодействия. Эта задача, поставленная западным развитием, не имеет в себе, однако, ничего исключительно западного. Вопросы об отношении веры и разума, авторитета и свободы, о связи религии с философией и обеих с положительною наукой, далее вопросы о границах между личным и собирательным началом, а также о взаимоотношении разнородных собирательных целых между собою, вопросы об отношении народа к человечеству, церкви к государству, государства к экономическому обществу — все эти и другие подобные вопросы одинаково значительны и настоятельны как для Запада, так и для Востока. Удовлетворительного их решения еще не дано ни там, ни здесь, и следовательно, работать над ними должны вместе и солидарно друг с другом все деятельные силы человечества, без различия стран света; а затем уже в результатах работы, в применении общечеловеческих принципов к частным условиям местной среды, сами собою сказались бы все положительные особенности племенных и народных характеров. Такая «западническая» точка зрения не только не исключает национальную самобытность, но, напротив, требует, чтобы эта самобытность как можно полнее проявлялась на деле. От обязанности совместного культурного труда с прочими народами противники «западничества» отделывались произвольным утверждением о «гниении Запада» и бессодержательными прорицаниями об исключительно великих судьбах России. Желать своему народу величия и истинного превосходства (для блага всех) свойственно каждому человеку, и в этом отношении не было различия между славянофилами и западниками. Последние стояли только на том, что великие преимущества даром не даются, и что когда дело идет не о внешнем только, но и о внутреннем, духовном и культурном превосходстве, то оно может быть достигнуто только усиленною культурною работой, при которой невозможно обойти общих, основных условий всякой человеческой культуры, уже выработанных западным развитием. З. желали действительно величия России) и их девизом в борьбе против славянофильских притязаний могли служить следующие слова Бакона Веруламского (в предисловии к «Instauratio magna»): «воображаемое богатство есть главная причина бедности; довольство настоящим препятствует заботиться о насущных потребностях будущего». После того, как «воображаемое богатство», т. е. идеальные представления и пророчества старого славянофильства, сами собою бесследно испарились, уступив место безыдейному и низменному национализму, взаимное отношение двух главных направлений нашей мысли значительно упростилось, вернувшись (на другой ступени сознания и при иной обстановке) к тому же общему противоположению, которым характеризовалась эпоха Петра Великого: к борьбе между дикостью и образованием, между обскурантизмом и просвещением.