Литмир - Электронная Библиотека

Но вот настал день, когда хорошенькая принцесса решила устроить торги. Она потребовала фотографию шалуна, поясной портрет - ни больше ни меньше. В самом деле, никто не знал, как выглядит Луи, - все его изображения были окутаны туманной дымкой. Подобно ' Богу, он желал оставаться безликим. Догадавшись, чем угрожает ему просьба Люсии, он отказал наотрез. Риск был слишком велик. Девушка использовала все свои чары, чтобы убедить его. Сначала она дала согласие продолжать уроки. Луи не уступал - тогда она обещала показаться ему обнаженной. Этот аргумент тоже не возымел действия. И бесстыдница перешла от посулов к угрозам: стала его высмеивать, оскорблять и, в конце концов, прибегла к самому отвратительному шантажу - или он пойдет на попятный, или она больше не вернется. А заодно расскажет всем, что тыкала ему, словно обыкновенному маленькому засранцу, каковым он и является. Целую неделю ее не было, и Луи, измученный тревожным ожиданием, капитулировал. Съемку производил дружок балерины, щеголеватый малый со слишком длинными волосами; Луи потребовал полной тайны - никоим образом нельзя было разбудить Мадлен или потревожить службу безопасности. Однако дисциплина в Замке пошатнулась: юнец преспокойно сделал дюжину снимков Астрального Карлика анфас и в профиль, заверив, что никто, кроме троих посвященных, их не увидит. Когда Люсия, специально явившаяся загодя, вскрыла конверт, доставленный через посредство привратника в спальню Мадлен таинственным посланцем, она не сумела сдержать крик. Конечно, девушка не ожидала ангельского лика - ее вполне устроила бы симпатичная детская мордашка. А смотрел на нее морщинистый недоносок, младенец-Мафусаил, с лицом, похожим на преждевременно состарившуюся маску. Его покрытая трещинами кожа блестела, серая масса, напоминающая пудинг, вылезала из черепа и свисала со щек наподобие бакенбардов. Это было нечто среднее между осьминогом и кикиморой - существо, которое никогда уже не обретет свой подлинный облик.

Люсия не просто испугалась, увидев его, - ее захлестнуло величайшее омерзение. Бросив фотографии, разлетевшиеся по полу, она кинулась прочь. Луи между тем метался, как безумный, и, задыхаясь, пищал;

- Вейнитесь, Люсия, я, мозет, и некьясивый, но я умний, озень, озень умний...

В ужасе Луи не замечал, что сюсюкает, и с такой силой забился о стены своей темницы, что вырвал Мадлен из объятий сна.

Глава VIII

ВАРВАРСКИЙ РАЙ

Сам того не зная, Луи разбудил мать в тот момент, когда ей снился восхитительный сон. Она как раз переживала идиллию двух молодых людей - их первую встречу в дискотеке, страстный диалог, робкий поцелуй на танцевальной площадке, объятия на рассвете на пустынном берегу моря, - но тут, насильно вырванная из страны грез, внезапно осознала весь ужас своего положения. Истина предстала перед ней во всей наготе: она вновь увидела разползшееся, словно квашня, тело, обвисшую громадными складками кожу, чудовищно набрякшую грудь. Ей суждено навсегда остаться мешком с тухлятиной, живой оболочкой матки. Запахи пота и мочи, исходившие из чрева, крайне раздражали ее. Вот уже пять лет она ощущала невыносимую тяжесть, едва могла передвигаться, носила в себе слишком много жидкости, а разросшееся брюхо мешало увидеть собственные ноги. Кто превратил ее в груду рыхлой плоти? Стервятник по имени Луи.

В этот страшный миг она поняла, какую ошибку совершила, - потеряны были лучшие годы! Если так будет продолжаться, у нее вновь отрастет девственная плева, и она станет беременной барышней всем на потеху. А этот маленький мерзавец пытается обольстить смазливую потаскушку! С этим нужно кончать! Жажда возмездия, равная прежнему благодушию, завладела сердцем Мадлен. Луи мешал ей, выводил из себя, мучил так, словно колючий шар раздирал ее изнутри. Если бы она могла прогнать его, как лакея! Нет, скорее изрыгнуть, как рвоту, вывести, как испражнения! На сей раз она не совершит прежних ошибок и будет действовать иначе, в полной тайне, скрыто от всех. И для начала Мадлен отправила при помощи одного из стражей Замка, всецело ей преданного, длинное письмо Марте, сестре доктора Фонтана.

* * *

Люсия так и не вернулась. Но если бы она даже захотела, приверженцы Луи этого бы не допустили. Дамьен, бесценный Дамьен, показавший себя с самой лучшей стороны во времена кризиса, и на сей раз оказался на высоте. Он вручил семейству девушки чек на крупную сумму при условии, что Люсия никогда больше не появится у Кремеров. Что до фотографа, то он таинственным образом исчез вместе со снимками и негативами. Люсия теперь ненавидела Луи всей душой и сожалела, что не может уже терзать его, - она не простила ему ни уродства, ни слабости, ни тем более долгих недель принудительной учебы. Никаких денег не хватило бы, чтобы заплатить за перенесенное унижение. При одной мысли, что испорченный мальчишка командовал ею, словно пешкой, она приходила в бешенство. Это мерзостное существо оскорбляло и вкус, и мораль. Ей хотелось не только разоблачить его, пусть даже посредством клеветы, но затравить в собственном логове, заставить барахтаться в блевотине. Страшась нарушить запрет Дамьена и одновременно стремясь утолить жажду мести, она прибегла к хитрости: рискнула отправить малышу крохотную видеокассету.

Доверенный человек вручил ее Мадлен, и та неохотно проглотила посылку - ей надоело быть почтовым ящиком. Луи, со своей стороны, дал сигнал о получении из брюшной полости и поторопился вставить кассету в миниатюрный видеомагнитофон. С первого же кадра - а это было лицо Люсии - он почувствовал нарастающий страх. Балерина собрала волосы узлом на затылке, в ушах у нее позвякивали золотые серьги, улыбка была загадочной. Выдержав долгую паузу, она произнесла:

- Здравстуй, Луи, ты меня узнаешь? Давненько уже мы с тобой не болтали. Тебе, наверное, интересно, что я здесь делаю? Смотри, и тебе все станет ясно. Я всегда держу свои обещания. Это мой подарок тебе, малыш, наслаждайся им.

Тон был нарочито небрежным, даже благосклонным, но что-то в ее голосе настораживало. Она явно держала камень за пазухой, и это не предвещало ничего хорошего. Послышалась негромкая джазовая музыка, в замедленном темпе исполняемая на пианино и контрабасе; камера отъехала назад, показав Люсию в полный рост - она танцевала, почти не сходя с места, в большой комнате, где не было никакой мебели, кроме кровати и стула. Балерина перебирала голыми ногами в туфлях на высоких, острых каблуках; она была в расстегнутой шелковой блузке и слишком короткой кожаной мини-юбке с кожаным же поясом. Преисполненный угрызений за свои недавние грешки, Луи с некоторой тревогой смотрел на экран: он поклялся себе укротить инстинкты и приходил в ужас при мысли, что опять дает им потачку. Тем более что и сам фильм, снятый любителем, поражал крайним своим непрофессионализмом - этот дилетант не имел понятия ни о раскадровке, ни о монтаже.

Не сводя взора с объектива и скривив полные чувственные губы в злобной ухмылке, Люсия, продолжая покачиваться, распустила пояс, который упал на пол. Это простое движение взволновало Луи больше, чем он ожидал. Скрестив руки на груди и углубив тем самым головокружительную впадину между двумя налитыми шарами, она провела затем длинными пальцами по плечам, обнажая их. Потом наклонилась, словно желая сделать реверанс, а когда выпрямилась, то, будто фокусница, успела выпростать одну грудь - восхитительную птичку, еще хранившую тепло гнезда. Луи, нажав на кнопку, остановил кассету. Он не потерпит этого стриптиза. Ему хотелось извлечь кассету, отослать ее назад со словами: "Дорогая Люсия, вы ошиблись адресом. Занимайтесь своим кривляньем перед дегенератами, которые крутятся вокруг вас. Вам не ввести меня в искушение". Ах, чертовка! Какой же сценарий она изобрела, чтобы вскружить ему голову? Он должен это выяснить, узнать, до какой низости способна дойти эта развратная девка. Отослать кассету никогда не поздно. И он включил изображение. Блузка была широко распахнута, плечи спущены до локтей, круглые груди подрагивали, словно живя собственной жизнью и взывая к ласковым рукам. Люсия разминала их, любовно тискала, пощипывала соски; затем пальцы ее заскользили по животу к застежке-молнии на юбке, потянули язычок вниз и обнажили смуглую кожу под пупком. Когда возникла темная опушка, заросший травой ручеек, предвещающий появление покатого склона, Луи почувствовал, что багровеет, и вскрикнул. Будто услышав его, девушка прикрыла грудь руками, напустив на себя стыдливый вид и округлив рот. В то же мгновение юбка упала к ее ногам, и она откинула в сторону ненужный предмет одежды. Это грациозное движение донельзя возбудило Луи. Вся его решимость улетучилась вместе с юбкой. С этого момента все происходило очень быстро.

32
{"b":"47371","o":1}