Она не должна думать, что он использовал ее, чтобы подобраться к тиаре. Он желал Мойру с того момента, как увидел ее впервые. Тиара здесь ни при чем. Но разве она теперь поверит в это? Если бы с самого начала он рассказал ей все, возможно, они что-нибудь и придумали бы. Может, она продала бы ему тиару. Если бы он был по-настоящему изворотлив, то попытался бы изготовить подделку, да такую, что ее не распознал бы сам Дэниелс.

Но после драки кулаками не машут, Слишком поздно. Пришло время решаться. Тиара у него. Что делать, взять ее и оставить Мойру? Или забрать ее, но никогда не признаться в этом?

Или положить ее назад, все рассказать Мойре и молиться, чтобы она простила его? Что важнее, сохранить тайну и защитить семью или на всю жизнь остаться с Мойрой?

Мужественный человек выберет семью. Добрый знает, что быть альтруистом – самое большое страдание. Порядочный понимает, что она никогда не полюбит вора и обманщика. Твердый человек позволит ей уйти.

Но он хочет ее и готов предложить ей все, что у него есть, и даже больше того. Он желает быть добрым, и не только для своей семьи или для себя – для нее тоже. А такой человек никогда не украдет у нее. Честный человек расскажет Мойре всю правду и скорее рискнет потерять ее, чем обманет.

Пусть Дэниелс сам старается и достает эту тиару. А они с Нортом придумают, как разделаться с его прошлым. Нужно покончить с этим сейчас же.

Он уже поднял тиару, чтобы положить ее в сейф, как вдруг застыл, услышав шорох за своей спиной. Он повернулся, прекрасно зная, что увидит, и не в силах избежать этого.

Мойра, выпрямившись, сидела на постели и в свете умирающего огня в камине глядела на него, не веря своим глазам. Второй раз за этот вечер она задала вопрос, на который ему не хотелось отвечать:

– Что ты делаешь?

Он не мог украсть у нее. Это оказалось невозможным.

Подтянув одеяло к груди, чтобы прикрыть наготу, Мойра заметила, что Уинтроп уже полностью одет, да еще что он держит в руке подаренную ей Тони тиару.

Как он проник в ее сейф? Главное, что ему там нужно?

Свеча, которую он держал в другой руке, освещала лицо, оставляя глаза в тени. Он стоял молча, с губами, сложенными в усмешке. Ему явно не доставило удовольствия ее пробуждение.

– Что ты делаешь с моей тиарой? – Возможно, он ответит на этот прямо поставленный вопрос, коли не ответил на предыдущий. Вне зависимости оттого, что он скажет, она надеялась, что ее подозрения не оправдаются.

Он вернул тиару в сейф и захлопнул дверцу.

– Я собирался ее украсть. – Она задохнулась. Украсть?

– Так ты тот самый вор, о котором все твердят вокруг? – Он даже не пытался отпираться:

– Да. – Ее лицо залила бледность, она не верила своим ушам.

– Почему? Тебе так нужны деньги?

Он покачал головой, глаза смотрели куда-то в сторону.

– Деньги не имеют к этому никакого отношения. – Тон, которым он говорил, был ядовит и насмешлив.

– Так ты делал это ради интереса, да?

– Я пошел на это, потому что был вынужден. – Она поняла, что он не удостоит ее объяснениями. Конечно, она не сможет его понять. Как это возможно?

Вот потеха!

– Вынужден был, черт побери, стащить канделябр и пару дуэльных пистолетов?

Теперь он предпочел встретиться с ней взглядом, и она поняла, что перед ней незнакомец.

– Потому-то никто и не обратил бы внимания, что я украл нечто более ценное.

Более ценное? Ее тиара – тоже всего лишь прикрытие для него? Господи, как это больно – думать, что он воспользовался ею. Она подозревала, что он нацелился только на одну вещь – ее тело. Ей и в голову не приходило, что этой «одной вещью» может быть нечто имеющее вполне определенную материальную ценность.

– Ты никогда не задумывался, что, помимо стоимости, у этих предметов есть еще и другие свойства, которые связывают их с их владельцами? – Например, то, что тиара нравится ей прежде всего потому, что Тони так хотелось, чтобы она у нее была.

Он повернул картину на петлях, и она встала на место, прикрыв собой сейф.

– Не имеет значения. Все эти вещи вернутся к своим настоящим хозяевам.

И все вроде должно быть в полном порядке, разве не так? Он говорил так бесстрастно, так отстранение. Это в самом деле он, или он просто притворяется? Перед ней стоял холодный незнакомец, а не мужчина, в объятиях которого она таяла недавно.

– А моя тиара, она тоже вернется к своим настоящим хозяевам?

Молчание в ответ было достаточно красноречивым. В груди заныло, и стало невозможно вздохнуть.

– Если бы я не проснулась, ты бы просто забрал ее и ушел, ведь так?

– Нет. – Он отрицательно покачал головой. – Я как раз клал ее на место.

Он думает, она поверит ему?

Гнев, вспыхнув, подстегнул ее решимость не останавливаясь двигаться дальше.

– А все расспросы, где я держу мои драгоценности? Тебя совершенно не беспокоила моя безопасность, тебе было нужно узнать, как туда залезть.

Он кивнул едва-едва:

– Да.

Она знала, какой будет ответ, но как же больно было услышать это из его уст!

– Все время, которое ты проводил здесь, было рекогносцировкой на местности, так? – Господи, все поцелуи, все разговоры, в которых было так много смысла, которые изменили ее…

Он заглянул ей в глаза, и это было как прямой удар под ложечку.

– Нет, не все.

Даже если бы она поймала его на слове, так или иначе это означало, что, когда они были вместе, он придумывал, как обокрасть ее. Воображаемый кинжал, вонзенный в ее горло, повернулся.

– Ты планировал все с самого начала? – Голос сел. – С того первого момента, когда мы встретились?

Его взгляд был умоляющим, но тон – твердым.

– Нет, Мойра, все было не так.

Она сильнее прижала одеяло к груди. Несмотря на его защиту, она чувствовала себя голой. Больше, чем когда была в ванне. Как чудовищно обнаружить, что ошиблась… Именно теперь.

– Всё, что ты говоришь, не заслуживает доверия.

– Нет, это не так. – Его голос был на удивление усталым и тихим.

Она не обратила на него внимания.

– Господи, это хуже любого пари. Тебе не нужно было пари, тебе требовался главный приз.

Он протянул к ней руку, словно мог дотронуться до нее с другого конца комнаты:

– Мойра…

Слезы выступили на глазах, горло перехватило.

– Ты пришел украсть, ведь так? Я-то думала, что ты здесь ради меня, а тебе была нужна тиара.

Он опустил руку и не сказал ни слова. Слова были лишними.

Слезы потекли из глаз, обжигая щеки.

– Ты занимался со мной любовью за побрякушку.

– Нет! – заявил он непреклонно, сделав шаг в ее сторону. – То, что было между нами, не имеет никакого отношения к этому. – Он показал на сейф.

– Все имеет отношение к этому! – Гнев охватывал ее. Она вытерла бегущие по щекам слезы. – Почему все надо было обставить таким вот образом? Лучше бы ты несколько недель назад просто вломился ко мне в дом! Зачем ты заставил меня довериться тебе?

– Я никогда не думал, что так получится. Мы уже встретились с тобой, когда мне пришлось продумывать, как украсть тиару.

Ничего другого он не скажет, конечно. Сейчас он готов заявить что угодно, лишь бы заставить ее колебаться.

– Зачем она тебе? В обществе есть более впечатляющие драгоценности.

Свободную руку он запустил в волосы. Ему стало не по себе? Отлично.

– Она мне не нужна. Ее требует человек, на которого я работаю.

– Работаешь? – Как долго он этим занимался? Наверное, много лет. Если он может брать чужое так легко и не задумываясь, тогда он определенно не тот человек, о котором она мечтала.

Он кивнул.

– Это долгая история, которая имеет мало отношения к нынешней. Единственное, что важно, – я делал это не по своей воле. Ты должна мне поверить.

– Поверить? – Дыхание перехватило. – Почему я должна верить всему, что ты говоришь? Пока я убеждаюсь, что все, что сходит с твоих губ, – ложь.