– Дитя драконоубийцы, выбирай свой путь предельно осторожно. От твоего решения зависит будущее всего живого. Но сердце пещерного дракона прогнило…

Теперь Сиарра говорила басом, голосом моего отца.

Я хоть и чувствовал себя полуживым от страха, вспомнил вдруг, что слышал о Меноге. Рассказывали, будто здесь жили оракулы, которые передавали людям слова самого бога. Но последний из них умер, когда Меног разрушили.

– Мы никого не обнаружили… – послышался из-за моей спины голос появившегося в дверном проеме Аксиэля.

– Сын короля гномов, что привело тебя в эти края?

Теперь Сиарра говорила обольстительно и чувственно. Ни одно из этих качеств никогда не было ей присуще.

– Я пришел сюда по зову долга, – просто ответил Аксиэль после непродолжительного замешательства, во время которого он рассмотрел, что происходит. – Мои люди гибнут.

– Твоему отцу однажды приснился сон, – сказала Сиарра голосом пятилетней Надоеды. – Ты необходим для очищения.

– Сиарра! – вскрикнул Тостен, появившийся на площадке.

– А, певец! – воскликнула Сиарра мелодичным тенором.

Тостен ахнул, услышав ее голос.

– Ты должен пользоваться талантами, которыми наделен. Музыканты особенно приближены к миру духовному, – продолжала наша сестра. – Но ты не только музыкант, ты еще и воин. Мир нуждается в песне и в мече.

– Что ты сделала с Бастиллой и Орегом? – строго спросил я.

Эти игры Атервона начинали действовать мне на нервы. Орег бился у моих ног, сильно вздрагивал и причитал. Это меня пугало и ужасно злило.

– Женщина проснется, когда придет время, – ответила Сиарра, на этот раз отрешенным голосом моей матери. – Она будет спать до утреннего отлива, спать крепко, убаюканная заклинанием Тамерлейн.

Жуткое животное, по форме и размерам напоминавшее медведя, убрало голову от ладони Сиарры, приблизилось ко мне и уставилось прямо на меня своими желтыми глазами, пытаясь подчинить власти своих невиданных сил.

Я отвел взгляд от зверя и вновь посмотрел на Сиарру.

– Что с Орегом?

Разговаривать под пристальным наблюдением чудовища было очень нелегко, но я изо всех сил пытался сохранять самообладание.

– Перестань, – сказала Сиарра веселым голосом отца. – Так ты никогда не поймаешь дракона. А этот пытался проникнуть туда, куда ему нет пути. Я поставила его на место.

Она кивнула на Орега.

При каждом слове Сиарры Орег содрогался, словно от удара хлыстом. У меня в памяти всплыл тот день, когда в тронном зале Хурога он вспоминал о страшном избиении.

Я почувствовал, что во мне вскипает жгучая ярость, такая, какую я ощущал, глядя, как отец бьет Сиарру. Я с оглушительным воплем вскочил на ноги. Тамерлейн отступила на пару шагов назад.

– Довольно! – заорал я. – Хватит издеваться над Орегом! И отпусти мою сестру!..

Тамерлейн окинула меня невозмутимым взглядом и спросила, опять голосом моего отца:

– А ты сможешь заставить меня?

От гнева меня затрясло, и услышавшая меня магия поднялась из глубин разрушенного замка и наполнила мое тело обжигающей мощной волной.

Тамерлейн улыбнулась, махнула лапой, и колдовская сила мгновенно покинула мое естество. Мне показалось, что чья-то невидимая огромная рука влила в меня ледяную воду, и вода эта вытеснила кровь и потекла вместо нее по венам.

Я опустился на колени и обхватил разрывавшуюся от боли голову обеими руками.

– Вард!..

Ко мне подскочил Тостен и положил мне на плечи теплые ладони.

Сиарра вдруг закрыла глаза и стала оседать, обессилевшая, обмякшая. Аксиэль успел подхватить ее, не дав упасть на холодный камень.

Тостен легонько похлопал ладонями по ее щекам, но сестренка не очнулась. Тамерлейн дважды взмахнула пушистым хвостом и исчезла.

Я заставил себя не поддаваться панике и не обращать внимания на безумную головную боль, из-за которой было трудно подняться на ноги.

– Аксиэль, Тостен, отнесите Сиарру в лагерь и отогрейте ее. Мы с Орегом тоже скоро придем.

– Ты в порядке? – негромко спросил Тостен.

Я кивнул, стискивая от нового приступа боли зубы.

– В порядке. Ступайте.

Тостен вскинул голову, подобно молоденькому жеребцу, уворачивающемуся от удара кнутом, взглянул на Аксиэля и зашагал прочь, ни разу больше не посмотрев на меня.

Аксиэль проводил его задумчивым взглядом.

– Будь осторожен, Вард, а не то Тостен возненавидит Орега… Если уже не возненавидел.

– С Тостеном я сам разберусь, – ответил я. – Позаботьтесь о Сиарре.

Аксиэль кивнул и двинулся во мрак вслед за Тостеном, бережно неся на руках мою сестренку.

Мне тоже следовало находиться рядом с Сиаррой. Но сейчас с ней были Аксиэль и Тостен. С Орегом – лишь я…

– Все хорошо, – произнес я, неуклюже усаживаясь на каменную площадку – все тело у меня ныло от боли. – Атервон ушел. Ты в безопасности.

Кто такой этот Орег? – вновь подумалось мне. – Раб? Сам Хурог?..

Я положил руку ему на голову, но Орег резко дернулся в сторону и прижался, почти вдавился лицом в каменную стену.

– Теперь Атервон ее не оставит… Я пытался… Ничего не вышло… Не оставит, теперь не оставит… Во всем виноват я, я, только я!..

– Тсс, – успокоил его я.

– Ты велел мне защищать ее, а я не смог… Как больно, как же мне больно!..

Он громко застонал.

Я сам изнывал от боли, поэтому не вполне понимал значение его слов.

– Ты ведь пытался помочь ей, а этого достаточно. Главное попытаться, – произнес я, с трудом шевеля пересохшими губами. – Орег, ты меня слышишь? Я не рассчитывал на то, что ты в состоянии уберечь ее от всех земных несчастий.

Я вдруг отчетливо вспомнил, как дал ему распоряжение охранять Сиарру, даже не задумавшись о том, каковы будут последствия, если Орегу не удастся выполнить мой приказ.

Мои слова его успокоили. Он перестал дрожать и, убрав лицо от стены, растянулся на холодном камне. Лишь через несколько мгновений я осознал, что Орег потерял сознание.

К этому моменту боли, которыми Атервон щедро наградил меня, притупились. Теперь я чувствовал себя так, как чувствовал после длительных тренировок. Рывком поднявшись на ноги, я взял Орега, перекинул его через плечо и направился к лагерю.

Аксиэль, Пенрод и Тостен сидели у костра. Никто из них не вымолвил ни слова, пока я укладывал Орега на матрас и укрывал его. Когда я присоединился к ним, Тостен демонстративно встал, удалился к своему матрасу и улегся спать, повернувшись ко мне спиной.

Аксиэль внимательно проследил за его действиями, потом тихо заговорил:

– Я рассказал Пенроду о том, что произошло. Бастилла и Сиарра крепко спят. Надеюсь, они проснутся благополучно.

– Я мечтаю поскорее увезти их отсюда, – сказал я. – Пока мы не удалимся от Менога на приличное расстояние, у меня на душе будет неспокойно.

Пенрод кивнул.

– Сказал ли Атервон до нашего появления что-нибудь важное? – поинтересовался Аксиэль.

Я покачал головой.

– Ничего. Только что-то странное о сердце дракона – что оно прогнило. Как будто я сам не знаю, что состояние Хурога плачевно… – Я мрачно усмехнулся, постарался прогнать злобу на Атервона за то, что он сделал с Сиаррой и Орегом, и попытался мыслить трезво. Что же означали все те странные слова?.. – А еще Атервон сообщил, что на землю могут вернуться драконы. Это якобы зависит от принятия мною верного решения…

Пенрод покачал головой.

А Аксиэль как-то странно напрягся. По его губам скользнула едва заметная улыбка.

Когда все заснули, я сложил кисти рук вместе, ладонями вверх, и на протяжении нескольких минут неотрывно смотрел на них. Наконец я увидел серебристый свет, холодный и яркий. Его излучали мои пальцы, и он поднимался на расстояние нескольких дюймов. Это магическое упражнение я выполнял в глубоком детстве. Нетренированный, каким я был сейчас, ничего другого со своим колдовством я пока не мог делать. Но оно у меня вновь появилось.