– И что же? – Чувствуя, что проигрывает, Фиона оглянулась, ища нашей поддержки. Но чем мы могли ей помочь?

– Вы бы… – нерешительно переминаясь с ноги на ногу, начал Стради, однако Эрлинг одним движением брови заставил его замолчать.

– Я надеялся, что загадка дома Твана поможет мне развеять… тоску по родине.

Все мы, конечно, поняли, что слово «скука» Эрлинг не произнес единственно ради соблюдения приличий. И зря, кстати, – мы не обидчивые. Развеяли бы ему эту скуку…

А дом Твана и впрямь необычен. Хитрая какая-то архитектура, странная. В чем-то это понятно: настоящие мастера нередко стараются придумать для себя что-нибудь эдакое, особенно если есть большое количество родственников, которым не лень воплощать в жизнь все их выкрутасы. Но тут…

Широкая каменная лестница на второй этаж – лошадей он, что ли, по ней водил? Дверь под лестницей – сразу и не заметишь. И обычно если дом двухэтажный, то первый этаж крошечный, а второй, наоборот, просторный. По той простой причине, что второй этаж мы обычно строим, только если нет другого выхода: справа и слева соседи, а переезжать не хочется. И тогда несколько нижних комнат используются как кухня и какие-нибудь кладовые, а выше уже спальня, кабинет, все, что душа пожелает. Как у Крадира. А у Твана, похоже, все наоборот: жили явно внизу. Но что тогда было наверху? Да и соседние дома довольно далеко…

– Мне говорили, что в заброшенный дом может войти любой, – напомнил о своем существовании Эрлинг. – Но я заранее прошу прощения, если нарушил права кого-то из ваших подданных.

Фиона тянула время, явно не зная, что ответить. Шансы, что Эрлинг действительно забрел сюда просто так, были невелики. Но и рассказывать послу о том, что мы раскрыли тайну дома Твана, ей тоже не хотелось. По крайней мере не посоветовавшись с Вьорком.

– И что же заставило вас от нас прятаться? – решила она попробовать зайти с другой стороны.

– Прятаться? – Эрлинг изумился настолько натурально, что я и сам готов был ему поверить. – Я и не подозревал, что в доме кто-то есть. И конечно же, готов уйти, если помешал Вашему Величеству…

Убедившись, что никто не преграждает ему путь, посол вновь поклонился, подобрал балахон и направился к двери. Стради вопросительно взглянул на королеву. Та покачала головой.

Когда дверь за эльфом захлопнулась, Стради широко ухмыльнулся:

– Представляю себе сейчас лицо Гвальда!

Я тоже представлял его себе, но счел за лучшее промолчать.

Поразмыслив, мы решили, что разумнее всего будет оставить Сиэнре и одного из Щитов внутри дома – кто знает, с кем собирался встретиться Эрлинг, – а другому Щиту добежать до Вьорка и попросить, чтобы тот отправил сюда десяток воинов и какого-нибудь чародея. Я разрывался на части: оставлять Гвальда вдвоем с ничего не ведающей Сиэнре было сущим безумием, а просить его довести Фиону до дому я боялся, хотя и понимал, что ничего с ней не случится. По крайней мере сегодня. Отправлять Гвальда к Трубе у меня тоже не было ни малейшего желания.

Ничего не зная о моих проблемах, Фиона, кажется, решила, что я раскапризничался. К счастью, Сиэнре, то ли что-то почувствовав, то ли просто устав от нашей нерешительности, заявила, что в случае чего найдет способ предупредить Вьорка о наших открытиях и вообще одной ей будет только проще сделать так, чтобы раздвоенные ее не заметили. Ничего лучше никто из нас не придумал, так что на том и порешили: Стради отправился к Трубе, а мы с Фионой и Гвальдом – домой.

Как же мне хотелось по дороге его прощупать! Не спросить впрямую, нет – я помнил о своем обещании Лимбиту, – а исподволь намекнуть, чтобы понаблюдать за его реакцией… Но Гвальд трещал не умолкая, в лицах рассказывая, что он подумал, когда из дома Твана вышел Эрлинг, как чуть было не решил, что это один из нас, заколдованный разыгравшейся Сиэнре, и чуть было не гаркнул ему в ухо что-нибудь страшное… Фиона хохотала, подходящий момент мне так и не подвернулся, а в результате, когда мы добрались наконец до покоев королевы, настроение мое было, как любил говаривать батюшка, ниже грунтовых вод.

Но, видно, этому дню так и суждено было от начала и до конца стать днем сюрпризов. В кабинете Фиону ждало письмо от мужа – сегодня почему-то все со всеми переписывались. А потом, не успели мы попросить Сетра раздобыть нам обед, как ввалились Вьорк с Лимбитом.

Кто-то из нас определенно сошел с ума: не далее как два дня назад я спрашивал Лимбита, долго ли еще продлится его затворничество, а он настаивал, чтобы до самой развязки никто ничего не знал о его существовании. Кроме Трубы, конечно. Поэтому-то я так и испугался, когда чуть не проговорился Фионе.

– Тут такое дело… – смущенно начал было Вьорк, когда Фиона поднялась ему навстречу. – Словом…

– Позволь-ка! – Лимбит довольно властно отодвинул короля в сторону. – Моя королева, мне придется настаивать на одной весьма неприятной для вас вещи.

Я оторопело крутил головой, не представляя себе, как я должен на это реагировать.

– Не имею чести знать. – Фиона тут же натянула на себя маску великой и могучей повелительницы Хорверка, за которой она пряталась в те моменты, когда кто-нибудь пытался ее обидеть.

– Лимбит, сын Фралира, из клана Кипящего Озера.

– Очень приятно, – выдавила из себя королева с самой неприятной из своих гримасок. – Что-то раньше не видывала вас, досточтимый, в Брайгене.

– Досточтимый в Брайгене отсутствовал, – отчеканил Лимбит. – Вы готовы меня выслушать прямо сейчас?

Он показал глазами на меня и Гвальда. Я остолбенел. Гвальд, кажется, тоже.

Наверняка он не знал о том, что Лимбит стал Толкователем, но вообще-то, когда появляешься после многолетнего отсутствия, принято хотя бы здороваться.

– Вообще-то в мои вечерние планы входила прогулка на свежем воздухе.

– В любом случае ее придется отменить.

– Неужели?

– Именно так.

Он что, нарочно ее дразнит? Или старается запугать?!

– Вы хотите сказать, что я под домашним арестом? – с вызовом проговорила Фиона. Я чувствовал, что вот-вот и она взорвется.

– Что вы, моя королева, – сухо, даже не попытавшись улыбнуться, возразил Лимбит. – Мы всего лишь вынуждены будем обыскать вашу комнату.

Признаться, встреча с Эрлингом поставила меня в тупик. Старательно скрывая свое замешательство не только от него, но и от своих спутников, я мучительно раздумывала, что же предпринять.

Задержать посла и попросить Щитов отвести его к Вьорку? Но в чем я могла его обвинить? Разве что в излишнем любопытстве…

Не успели мы вернуться домой, как нагрянул муж. А ведь письмо от Вьорка ждало меня на столе! Жаль, что я не успела его прочесть, – была бы избавлена от нескольких крайне неприятных минут.

Вместе с королем появился тот самый Лимбит, о котором как-то заикнулся Мэтт. Пренеприятнейшая личность. Толстый, несуразный. Но глаза проницательные, цепкие, колючие. Не гномьи какие-то… То есть гномьи, конечно, но что-то в них не то.

И ведь даже не поздоровался. Зато с порога объявил, что должен обыскать мою комнату.

– И по какому праву вы собираетесь рыться в моих вещах? – гневно сверкнула я глазами.

Муж промолчал – будто так и надо. Но бросил на Лимбита победный взгляд, словно говоря: «Вот видишь, какая она у меня!»

– По праву Толкователя Снов.

Что это еще за Толкователь? Впервые слышу! Исповедник? Или пытками признания выбивает? Я беспомощно взглянула на мужа, за которым в явном смущении толклись Айрант и Ланкс. Первый внимательно рассматривал меня, точно впервые видел, а второй недоуменно пожал плечами: мол, мы и сами пока не понимаем, что тут творится…

Да что же это такое! Почему Труба не протестует?!

Я глубоко дышала, силясь успокоиться и чувствуя, как щеки заливает румянец. Нет, надо им сказать – им всем…

Наверно, муж догадался, что я собралась высказать. Но вместо того, чтобы за меня заступиться, холодно отчеканил: