Открываю. Платок на месте, точно так же свернутый Почудилось? Сама не помню, что делаю? Или Втайла передвинула шкатулку?

Нет, не может быть. Уже после отъезда кранчеккайл, когда Тиро пел, я сидела, закутавшись в этот самый платок.

Чудеса какие-то. Сюда бы Сиэнре…

Вечер был просто замечательный: Тиро мне пел, Мэтт вместе со Стради подтягивал – у Мэтта густой баритон, очень красивый. Я так и задремала в кресле под какую-то старинную балладу о неразделенной любви, но Щиты меня растолкали и заставили лечь в постель как полагается. Тут у меня снова сон пропал, вот и пишу. А в голове еще звучат строки:

И потом:

Почему это, интересно? Ведь во сне, наоборот, приходят те, кого любишь… Может, у гномов не так?

Сюжет у песни длинный и запутанный. Гномиха вышла замуж, хотя ей хотелось за другого. Этот другой ей снится. А любящий муж все время предупреждает, что тому верить нельзя. Потом муж погибает на войне, она встречается с тем, другим, но замуж все равно за него не выходит, хоть тот и просит. Под конец оказывается, что на самом деле этому другому вовсе не она нужна была, а ее золотистые косы. И даже не сами косы, а вплетенные в них «златые нити» и сверкающие на них «каменья». Ужас. В голове почему-то вертится: «хорошо, что у меня волосы не такие длинные»…

Дед в Брайгене!

Это что ж такое должно было случиться?! На Ночи Роракса он давно уже не ездит, отца отправляет. Вот так и вышло, что я не видел его года три, если не больше…

Фиона даже фыркнула, когда об этом услышала. Люди почему-то думают, что если мы долго живем, то и время для нас летит как-то по-особому, быстрее, что ли. А ведь на самом деле ничего подобного, и за три года я не то что соскучиться успел!..

– Кагги!

– Сынок!

Не знаю почему, но дед всегда называл меня сыном. Я даже как-то в детстве спросил об этом отца – вдруг ему обидно. Но он лишь улыбнулся в бороду и хмыкнул, что Кагги[13] – так мы деда дома зовем – в глубине души расстраивается, что первенец не в него пошел, а в бабушку Хрунду, тогда как я – вылитый глава клана Врат, только помоложе. Оно и правда – и шевелюра, и глаза зеленые у меня от него. Мне-то все равно, а вот ему, наверно, приятно.

А дед постарел… Никогда ни на что не жаловался, но я же вижу: и ходить стал чуть по-другому, похоже, колени побаливают, и сгибаться немного начал, скоро будет не обойтись ему без посоха.

Я вздохнул. Всю жизнь казалось, что годы идут, я расту, а дед – ну совершенно не меняется. И на тебе…

Хотел настоять, чтобы мы поболтали в гостевых покоях клана, но дед сам потащил меня на прогулку в Коралловый лес. Не трудно было догадаться, что он стесняется своей внезапно подкравшейся немочи, хорохорится да и Брайген посмотреть хочет – когда-то он ведь в нем не один десяток лет прожил, пока был Щитом у деда Вьорка. Труба в те годы только-только появился на свет, королевская чета пригласила Ситту к нему в няньки, и прадед ушел в отставку, передав Кагги свое место. Дед тогда души в ней не чаял, жизни без нее не представлял, а оно вон как получилось: встретил при дворе смешливую толстушку Хрунду из клана Чертога – и пропал.

Увидев деда, я вдруг подумал, насколько сам привык к Брайгену. А ведь Брайген – это еще не весь Хорверк. И если заговорщики рассчитывают свалить Вьорка, то им надо быть куда более активными не в столице – в кланах. Взять тот же разговор с Чинтах про клатти-анхат – без поддержки кланов им ничего не сделать.

Я рассказал деду все, разве что не упомянул про Лимбита и не стал касаться своих мыслей о Фионе. Рассказал так, как это мог бы сделать любой Щит – по возможности бесстрастно, четко и точно, постаравшись отделить факты от своих домыслов.

Кагги мрачнел на глазах. Узнав про предложение Чинтах, только усмехнулся, не более того. Наверно, у меня в голосе все же промелькнула гордая нотка – смотри, дед, какой я, думал ли ты, что парень из клана Врат когда-нибудь сможет стать больше чем королем. Конечно, на самом деле я этого не хотел. В смысле не хотел подсиживать Вьорка.

За этими разговорами мы и добрались до Кораллового леса. Сославшись на усталость, я предложил деду присесть на уединенную лавочку, затерянную среди «кораллов». Кагги хмыкнул – не велика была хитрость, – но спорить не стал.

– Не знаешь, часом, где Терлест с Крадиром? – неожиданно спросил он.

Я пожал плечами: что-то и правда давно их не видно. По крайней мере, со времен той истории с переодеванием.

– Хочешь знать, зачем я приехал в Брайген? – переменил тему дед. – Чтобы понять, что происходит.

Происходит? Значит, и дома тоже что-то происходит! Что бы мне было раньше про это подумать?!

А случилось за последние месяцы действительно многое. В основном по мелочам, в разных поселениях, почти незаметно. Рухнула крепь в семьдесят второй штольне, а обычных соболезнований от короля семьи покойных так и не получили. Несколько гномов попросились воинами в королевскую стражу – из столицы пришел отказ. Собрались на свою ежегодную сходку первопроходцы – и никого от клана Чертога, хотя приглашение им было послано заблаговременно и по всей форме.

Терпение деда лопнуло, когда присланный из Брайгена маг попытался отравить несколько колодцев. Чародея едва не убили на месте, Кагги с трудом его отстоял. А на следующий день, когда клан собрался его судить, выяснилось, что маг исчез.

Теперь пришел мой черед мрачнеть. Я готов был поклясться, что Труба не отправлял к нам никакого чародея, ничего не слышал про просившихся в стражу и погибших под завалом сородичей, а первопроходцы клана Чертога – сам знаю – изумлялись, почему их не позвали на очередную сходку. Я на всякий случай описал ему Биримбу – нет, никого похожего Кагги не встречал.

В клане Врат уже в открытую возмущались Вьорком-зазнайкой, но до Брайгена эти вести не доходили. Дед отправил Трубе три письма – никакого ответа. Конечно, гонцам и в голову не пришло настаивать на личной встрече с королем – обычно письма передавались кому-нибудь из Щитов. Но вот кому именно – этого дед у них, естественно, не спросил.

– Да какая разница, – чуть было не отмахнулся он. – Не думаешь же ты…

Но именно об этом я и подумал.

Вернее, о том, что увидел в «Лопоухом гепарде» троюродный брат Стради. На день рождения к Рабрану были приглашены отнюдь не только его друзья – скорее, наоборот: близких друзей там было мало. Зато заявились лорд Эрлинг (уж кого-кого, а его никогда не звали на наши дружеские посиделки), Сивард айн Раткнор (Раб-ран положительно обладает нездоровой склонностью к экзотике), Цорр (кстати, внук Хийнма) и Сетр – приставленный к Фионе гонец. Заглянул и Моих – тот самый мастер, который сделал Фионе ключик от потайной двери и давно уже был у нас с Лимбитом на примете. Звали даже саму королеву – и это мне решительно не нравилось.

Похоже на заговорщиков, очень похоже. Щит короля – умно, ничего не скажешь. Лорд Эрлинг – как же без длинного эльфийского носа и не менее длинных эльфийских рук. Сивард айн Раткнор – после свержения или смерти Вьорка позиция Ольтании окажется крайне важной, как бы войны не было. Да и Сетр стал бы для них весьма ценным приобретением: знать, о чем переписываются король и королева, дело не последнее.