Вот почему Анна Австрийская с нетерпением ожидала возвращения сына. По словам мадам де Монпансье⁵⁷, «весь его вид красноречиво говорил о том, что он рад и чрезвычайно удовлетворен состоявшейся встречей».

– Ну как? – спросила королева-мать.

– Она еще меньше ростом, чем жена маршала Виллеруа, – ответил Людовик XIV, – и необыкновенно хороша собой. У нее смуглая кожа, не портящая ее внешности, выразительные глаза и, главное, она как раз в моем вкусе.

К этому времени карета с принцессами из Савойи добралась до городских ворот, где их уже ожидали королева-мать и Людовик XIV, который встретил Маргариту с особой предупредительностью.

А вечером все отправились на ночлег по разные стороны от площади Белькур. Король, уже мечтавший о том, как разделит ложе грациозной принцессы, вдруг увидел приближавшуюся к нему Марию Манчини. При виде фаворитки радость его мгновенно померкла…

Бедняжке уже донесли о том, какое впечатление произвела Маргарита Савойская на Людовика XIV, и она предстала перед ним с залитым слезами лицом.

Король пристыженно опустил голову в ожидании бурной сцены. Увидев его смущение, Мария, перестав плакать, с жаром воскликнула:

– Не стыдно ли, что вам хотят навязать в же ны такую дурнушку?

Их затянувшаяся до поздней ночи беседа принесла свои плоды. На следующий день Людовик XIV при встрече с Маргаритой был настолько же холоден, насколько был горяч накануне.

Мать принцессы Савойской была изумлена произошедшей с королем переменой.

А вечером на приеме у королевы-матери король повел себя с удивительной бестактностью. За весь вечер он ни разу даже не взглянул на Маргариту, любезничая с Марией в дальнем уголке гостиной.

Принцессы Савойские сделали из этого определенный вывод. И их беспокойство не оказалось напрасным. В самом деле, разработанный кардиналом план удался. На следующий день в Лион прибыли послы от короля Испании с предложением руки инфанты.

Мать принцессы Савойской, узнав о предложении испанского двора, отправилась к Мазарини и потребовала объяснений.

– Я сожалею, – ответил первый министр, – но долг государя состоит в том, чтобы обеспечить Франции мир и положить конец войне, которая длится вот уже целых десять лет. А единственным средством достижения этой цели является брак с Марией Терезией Испанской.

После таких слов мать принцессы Савойской побледнела и едва не лишилась чувств. С трудом она прошептала:

– Могу ли я, по крайней мере, надеяться, что король вспомнит о моей дочери, если не женится на инфанте?

Ей не смогли отказать, дав письменные гарантии.

Подписанный королем документ в тот же вечер был вручен принцессе Савойской вместе с парой бриллиантовых сережек в оправе из черной эмали, несколькими украшениями, духами и веерами. Через день вконец расстроенные принцессы вернулись в Савойю, не подозревая даже о том, что их приглашали лишь для того, чтобы ускорить подписание мира с Испанией…

Когда в начале 1659 года двор вернулся в Париж, все возрастающее влияние Марии на короля начало серьезно беспокоить королеву-мать и Мазарини, который поручил мадам де Венель следить за влюбленными и не допускать, чтобы они оставались наедине друг с другом, особенно если в помещении, где они находились, стояла кровать.

Добросовестная женщина ревностно принялась за выполнение возложенных на нее обязанностей. Услышав однажды показавшийся ей подозрительным шум, она вошла в комнату Марии, которая спала, приоткрыв рот, и принялась ощупывать ее постель, нечаянно проведя рукой по лицу девушки.

Разбуженная Мария поняла, что в комнату пробралась шпионка ее дяди, и изо всех сил укусила ее за палец. От боли и неожиданности мадам де Венель закричала так громко, что подняла на ноги весь этаж, а уже на следующий день весь двор потешался над доверенным лицом кардинала. Она и без этого злоключения была всеобщим посмешищем, так как часто, желая от нее избавиться, король, отпускал по отношению к ней довольно грубые шутки, достойные простого школяра.

«Однажды, – писал один из авторов мемуаров, – Его Величество угощал придворных дам вареньем в банках, завязанных разноцветными ленточками. Получив свое лакомство, мадам де Венель открыла банку. Но каков же был ее ужас, когда она увидела выскочивших из банки мышей, которых она боялась больше всего на свете. Мадам де Венель уже выбежала было из комнаты, но, вспомнив об обещании, данном ею королеве-матери, никогда не терять из виду Марию Манчини, вернулась обратно. А тем временем король, который уже уселся на диване рядом с мадемуазель Манчини, радуясь удавшейся шутке, был немало удивлен, когда увидел снова в комнате мадам де Венель.

– Вы так быстро пришли в себя, мадам? – спросил он.

– Нет, сир, – ответила она, – я смогу успокоиться лишь в том случае, если буду находиться рядом с сыном Марса»⁵⁸.

Через месяц в Париж прибыл посол короля Испании Пимантель для подготовки мирного договора, основным условием которого была женитьба Людовика XIV на инфанте. Бедняжка Мария, которая от горя едва не заболела, делала все, чтобы сорвать переговоры. Каждый день несколько часов подряд, попеременно переходя то на надменный, то на ласковый тон, она говорила с королем, пытаясь убедить его в бессмысленности брака по расчету.

– Вы не будете счастливы, – говорила она. Король прекрасно понимал правоту ее слов, но боялся настроить против себя посла Испании и расстроить политические планы Мазарини.

Вскоре стало известно, что двор вот-вот должен переехать в Байон, который находился рядом с Сен-Жан-де-Лей, где планировалось провести переговоры о мире с Испанией. Мария в отчаянии бросилась к королю и упала перед ним на колени.

– Если на самом деле вы меня любите, отмените эту поездку.

И, обливаясь слезами, прошептала:

– Я вас люблю! Я вас так люблю… Взволнованный до глубины души король признался:

– Я тоже вас люблю.

– В таком случае не покидайте меня никогда, – сказала Мария.

Бледный от волнения, Людовик XIV заключил девушку в объятия и прижал к своему сердцу.

– Я вам это обещаю.

И направился к Мазарини, заявив без обиняков, что хочет жениться на его племяннице.

– Я не вижу лучшего способа отблагодарить вас за долгую и верную службу⁵⁹.

Мазарини от изумления не мог выговорить ни слова. На какое-то мгновение он чуть было не поддался соблазну стать, благодаря этой женитьбе, дядей королевы Франции. Забыв о долге и политических целях династического брака с испанской инфантой, он направился к королеве и полушутя-полусерьезно рассказал о предложении ее сына.

Анне Австрийской понадобилось немного времени, чтобы вернуть кардинала на грешную землю.

– Я не думаю, господин кардинал, – сухо произнесла она, – что король способен пойти на такую глупость. Но даже если эта мысль и при шла бы ему в голову, я хочу вас предупредить, что вся Франция ополчится против вас и против него, если эта свадьба состоится. А я лично с моим вторым сыном возглавлю недовольных⁶⁰.

Мазарини вышел от королевы с низко опущенной головой. А королева, вызвав к себе Людовика XIV, стала упрекать его за необдуманные слова. В ответ король вспылил, заявив, что никогда не откажется от своей любви, и попросил передать испанской инфанте, чтобы она поискала себе другого мужа…

После этих слов отставка Марии Манчини была предрешена.

На следующий день мрачный Мазарини, стараясь не глядеть в глаза племяннице, объявил, чтобы она собирала чемоданы.

– Ваше присутствие здесь приводит к нежелательным последствиям, и вы должны вместе с сестрами выехать в порт Бруаж, что находится рядом с Ла-Рошелем. И вам следует самой сообщить королю о вашем отъезде.

Мария бросилась к Людовику XIV, который еще не выходил из своих покоев, и, рыдая, поведала ему, что отныне она должна жить в Вандее.

– Никто не сможет разлучить нас! – в гневе воскликнул он.