Гипотеза Харди долго плескалась в морской воде, подобно бутылочной почте, и никому не было дела до его послания. Вообще-то люди слышали об этой «безумной» идее, но лишенная воображения ортодоксальная наука, как и во многих других случаях, с самодовольным пренебрежением убаюкивала себя привычными доктринами. Наш предок спустился с дерева и быстро превратился в Великого Охотника. Точка. Все. Просто и удобно.
Как ни странно, человек, даже строго приверженный науке, не расположен изменять свое представление о… человеке. Что почитатели Библии не склонны подвергать сомнению священные и неприкосновенные тексты двухтысячелетней давности, понятно, но готовность науки держаться избитой колеи частенько служила серьезной помехой для расширения горизонтов познания, К счастью, за последние десятилетия творческая фантазия стала пользоваться большим уважением. Но прежде… Страшно подумать, как порой пренебрегали основополагающими вкладами исследователей. Вспомним хотя бы унылое замечание председателя Линнеевского общества (Лондон) в 1858 году, том самом году, когда Чарлз Дарвин опубликовал свой эпохальный труд о происхождении видов: «К сожалению, за прошедший год не отмечено никаких открытий или достижений, о которых можно было бы сказать, что они двигают науку вперед»(!)
Меня несказанно удивляет, что Десмонд Моррис не вышел на верный след в своей «Безволосой обезьяне», тем более, что уже в 1966 году, когда он вел программу Би-би-си, где обсуждался мой фильм о жиряках, я убедился, что как зоолог он вовсе не лишен творческого воображения. Но – на всякого мудреца довольно простоты. Между прочим, годом позже вышла и стала бестселлером его «Безволосая обезьяна».
Лишь в 1972 году гипотеза Харди была всерьез рассмотрена в первой книге сведущей в вопросах зоологии писательницы Элейн Морган «Рождение женщины». Двенадцать лет оставалась под паром взрыхленная почва!
Элейн Морган пишет живо и увлекательно; подобно Десмонду Моррису, она специализируется на сексуальности безволосой обезьяны.
Ее книга всецело основана на положениях гипотезы Харди, и я к ней еще вернусь. Теперь же, пожалуй, пора изложить мою собственную версию «водяной гипотезы».
